Антон Иванов, Анна Устинова
Тайна зловещего сговора
Все герои я место действия этой книги вымышлены.
Любое сходство с существующими людьми случайно.
Тайное братство кленового листа
Глава I
ПРОИСКИ ВРАГОВ
Странная фигура приближалась все ближе и ближе. Петька напряженно пытался ее разглядеть. Какое-то время все было как в тумане. И ничего не слышно. Фигура двигалась совершенно бесшумно, затем остановилась подле него и склонила голову.
– Князь Борский? – с удивлением прошептал Петька, его охватил страх. – Но вы же давно умерли.
– Я? – глухо переспросил князь.
Голос его эхом разнесся под сводами. Петька хотел объяснить, что знает историю князя, но не успел. Ночной гость широко улыбнулся. Зубы у него были крупные, белые и ярко светились во тьме. Миг, и начали расти клыки.
– Как? Вы разве вампир? – удалось выдавить из себя Петьке.
Князь в ответ игриво хихикнул и, клацнув зубами, подался вперед, Петька затрясся от ужаса. Голова князя склонялась все ниже и ниже. Мальчик хотел отпрянуть, но руки и ноги не слушались.
– И не пытайся, – прошептал князь. – Борские – лучшие в мире вампиры.
Петька снова задергался. Тщетно. Он мог лишь беспомощно извиваться на месте.
– Что вам от меня надо? – взмолился он. – Мы ведь всегда желали вашему роду только добра.
– Добро – понятие растяжимое, – усмехнулся князь. – Среди вампиров тоже встречаются благородные люди. Вот станешь одним из нас, тогда сам убедишься.
– Но я не хочу, – запротестовал мальчик. – Пощадите, пожалуйста.
– Люди иногда сами не знают, чего хотят, – невозмутимо проговорил князь.
– Может, кто-нибудь и не знает, а я знаю, – привел последний аргумент в свою пользу Петька.
Князь Борский пожал плечами и еще ниже склонился над Петькой. До ушей мальчика донесся тихий шелест.
«Кажется, летучие мыши, – подумал мальчик. – И вообще, где я нахожусь?»
– В склепе, – похоже, читал его мысли вампир.
Тут Петька заметил: клыки у Борского стали еще длиннее. А в глазах появился кровожадный блеск.
– Отпустите! Прошу вас! – собрав последние силы, завопил мальчик.
Пытаясь освободиться от невидимых пут, он начал дергаться. Князь, пристально глядя на него, лишь усмехнулся.
– Прошу вас! – попытался разжалобить призрака Петька.
На сей раз ответом ему был оглушительный хохот. Мальчик еще раз дернулся. Что-то лопнуло. Верхняя часть его тела освободилась. Петька сел. Бесформенная белая масса проскользнула в дверь и исчезла. Петька провел ладонью по лицу. Пальцы погрузились в какую-то вязкую массу. «Уже разлагаюсь», – в панике подумал он и взвыл от ужаса.
– Что слу… – раздалось откуда-то сверху. В следующее мгновение на пол свалилось длинное и худое тело Димки. В падении он сокрушил тумбочку, стоявшую возле Петькиной кровати. Тумбочка упала на хлипкий столик. Тот, протестующе хрустнув, завалился на соседнюю кровать. Вода из графина вылилась на мирно спавшего Гришку Стернина. Мальчишка взвился на кровати и, приложившись головой о верхнюю полку, взвыл от боли.
– Хряпнулись, что ли, все? – придя в себя, заорал он.
– Сам ты хряпнулся, – барахтаясь на полу среди кучи различных предметов, проворчал Димка. – Лучше бы свет зажгли.
Петька хотел было встать, однако ноги по-прежнему что-то держало.
Тут дверь в коридор широко распахнулась. Зажегся свет. На пороге стоял воспитатель их отряда Максим.
– Это еще что такое? – обвел он тяжелым взглядом всю компанию.
– А чего тут такое? – свесилась со второй верхней кровати заспанная физиономия Толи Ворожцова.
– Вот и я спрашиваю, – повторил Максим. Димке наконец удалось подняться на ноги.
Взгляд его упал на Петьку.
– Чего это с тобой? – округлились у него глаза.
Только тут остальные обратили внимание. Петькино лицо было густо намазано чем-то белым. И Гришкино – тоже.
– Намазали! – сказал Толя.
– И пристегнули, – подергал Димка за эластичные ремни, державшие Петькины ноги.
– То-то я встать никак не мог, – растерянно произнес Петька.
Он пошарил рукой в поисках тумбочки, на которой должна была лежать коробочка с контактными линзами. Рука, однако, нащупала воздух.
– Так, – уже оценил ситуацию воспитатель. – Даю вам пять минут. Умываетесь. Все убираете. Потом – по кроватям. Разговаривать будем завтра. Вопросы есть?
Ребята хором ответили, что вопросов нет. Воспитатель хмуро уставился на секундомер. Димка и Толя начали поднимать с полу мебель. Гриша и Петька кинулись умываться. Петька без контактных линз видел все как в тумане.
– Чертов Димка, – ворчал он на ходу. – Не мог просто так со своей верхней кровати свалиться. Обязательно нужно под себя что-нибудь подмять.
– Димка не виноват, – вступился Гриша.
– Кто же тогда виноват? – еще кипел от возмущения Петька.
– Артюхов, – уверенно отозвался Гриша.
– Артюхов? – склонился над умывальником Петька.
– Естественно, – расплескивая во все стороны воду, подтвердил Гриша. – То, что он тебя пристегнул ремнями, это как бы предупреждение. Дальше будет гораздо хуже, – с уверенностью произнес он. – Я же какой год в этом лагере отдыхаю. И на штучки этого Артюхова насмотрелся.
Тут в дверях туалета появился Максим.
– Вы что тут, всю ночь решили провести? А ну, марш в постели.
Петька и Гриша поспешили в свою палату. Димка и Толя успели навести относительный порядок.
– Где мои линзы? – немедленно осведомился Петька у Димки.
– Тут, успокойся, – сунул ему в руки пластиковую коробочку Димка. – Тебя только линзы волнуют, – сварливо добавил он. – А то, что я чуть не сломал ногу, это, по-твоему, так, ерунда.
– Нечего было с верхней полки прыгать, – усмехнулся Петька.
– А кто орал как резаный? – с укором произнес Димка. – Ты заорал, я вскочил. Во сне же не помнишь про второй ярус.
– Надо помнить, – посоветовал Толя Ворожцов. – Иначе в следующий раз вообще голову сломаешь.
– Не знаю как голову, а все мои конфеты Димка раздавил, – пожаловался Гриша. – Я нарочно с собой побольше привез.
– Конфеты – это не самое главное в жизни, – отлепляя от своих трусов очередную конфету, заявил Димка.
– Теперь-то уж конечно, – вздохнул Гриша. – Чего говорить.
– А ну, прекратите! – вновь вошел в комнату воспитатель. – Разговорчики тут развели среди ночи!
Выключив свет, он закрыл дверь и удалился.
Мальчики, притихнув, слушали, как удаляются шаги воспитателя. Затем в конце коридора хлопнула дверь его комнаты.
«И зачем этому Артюхову было меня связывать? – размышлял Петька. – Кроме того, непонятно, почему меня связали и лицо намазали пастой. А Гришку только намазали, а связывать не стали».
Тут его размышления прервал странный звук.
– Это еще что такое? – прислушался Петька.
– Толик спит, – махнул рукой Гришка.
– Нервы, я смотрю, у нашего Толика железные, – проворчал Дима и с тихим стоном потер ушибленную в падении ногу. – Кстати, кто вас намазал? – обратился он к мальчикам. – Девчонки?
– Гришка говорит, что это Артюхов, – отозвался Петька.
– Кому же еще, – несколько раз энергично кивнул головою Гришка. – Девчонки Петьку не привязали бы. Потом, для девчонок слишком рано. У них традиция мазать парней, которые понравились, в конце смены. И окна у нас сегодня закрыты. Значит, из соседнего корпуса им никак не пробраться. Дверь-то на ночь запирают.
– Тогда наверняка кто-нибудь из наших, – согласился Димка.
– Не кто-нибудь, а Сергей Артюхов, – настаивал Гришка. – Он самый крутой во всем лагере.
– А мне-то что до его крутизны? – пожал плечами Петька.
– В том-то и дело, – продолжал Гриша. – Ты на него плюешь, а он показывает, что тебе нужно ему подчиняться.
– А ты? – повернулся к нему Димка. – Тебя ведь тоже намазали.
– Меня просто так, за компанию, – возразил Гришка. – И потом, привязали-то одного Петьку. Вы меня, ребята, послушайте: это неспроста. Вот в прошлом году здесь была история…
– Откуда ты знаешь, что было здесь в прошлом году? – перебил Димка.
– Так я уже третий раз в этом лагере, – объяснил Гришка. – И Артюхов тоже. Он с самого первого года тут основным заделался.
– Рожа у него наглая, – неприязненно сказал Димка.
– Лучше с ним вообще не связываться, – посоветовал Гришка. – Тут в прошлом году один вроде бы возникать начал. Так Артюхов со своими «шестерками» организовал ему «райское наслаждение»…
– Как это? – заинтересовался Димка.
– Обыкновенно, – продолжал Гришка. – Сперва так, по мелочи. Ужа положили в постель. Воды на кровать налили. Кончилось тем, что этот Володька вообще не хотел спать ложиться. Потом – хуже. Куда он ни соберется, то сам упадет, то на него что-нибудь свалится.
А потом, уже в середине смены, вообще что-то странное произошло. Вроде Володька куда-то ночью отправился и ногу сломал. В общем, предки его в Москву увезли.
