Некоторое время Падме смотрела на него.
— Он беспокоится о тебе.
— Ты рассказала ему о нас? — Энакин встал.
— Он же твой лучший друг, Энакин, — Падме прошла сквозь дверь, и перед ней появилась кровать. — Он говорит, у тебя очень трудная работа.
— А у него — нет?
— В последнее время ты какой-то раздражительный, — заметила Падме.
— Я не раздражительный.
Падме обернулась к нему.
— Энакин… больше никогда так не делай.
Казалось, её мольбы растопили сердце Энакина. Он отвернулся, покачал головой и выпал из изображения.
— Не понимаю, что со мной, — сказал он оттуда. — Я чувствую себя каким-то… потерянным.
— Потерянным? — Падме пошла за ним. — Ты всегда такой уверенный в себе. Не понимаю тебя.
Изображение опять выхватило образ Энакина. Он был напряжен и глядел в сторону.
— Оби-Ван и Совет не верят мне.
— Они доверяют тебе свою жизнь! — Падме взяла его руку и прижала к себе. — Оби-Ван любит тебя, как сына.
— Что-то изменилось, — покачал головой Энакин, продолжая глядеть в сторону. — Я не тот джедай, которым хотел бы быть. Я — один из самых сильных джедаев, но мне этого мало. Я хочу большего, но знаю, что нельзя.
— Ты — просто человек, Энакин. Разве можно требовать от тебя большего?
Энакин замолчал, затем его настроение улучшилось так же легко, как и испортилось за минуту до этого. Он повернулся и положил руку на живот Падме.
— Я придумал, как спасти тебя.
— Спасти меня? — Падме смущённо подняла брови.
— Спасти тебя от моих кошмаров.
— Вот, что тебя беспокоит, — с облегчением сказала девушка.
— Я не хочу тебя потерять, Падме.
— Я не умру при родах, Энакин, — она улыбнулась. — Обещаю.
— Нет, это я тебе обещаю, — голос Энакина оставался мрачным. — С новыми знаниями о Силе я смогу спасти тебя от смерти.
Падме опять стала такой же мрачной, как и Энакин.
— Тебе не нужно больше Силы, — она встретилась с ним глазами. — Ты и так можешь защитить меня от всего на свете.
Энакин улыбнулся, но улыбка вымученной, полной страха и тайны. Когда они поцеловались, Люку показались, что руки отца не обнимали, а хватали.
Голозапись закончилась. Р2-Д2 выключил голопроектор и длинно свистнул.
— Не стоит извиняться, Арту, — Алима не отрывала взгляда от Люка. — Ты выбрал правильный файл. Правда, мастер Скайуокер?
— Он проиллюстрировал твою точку зрения, — согласился Люк.
— Нет, — сказала Алима. — В этом файле подтверждалась личность твоей матери, как мы и обещали. Мы уверены, что тебе захочется узнать, что с ней случилось дальше.
— Коли уж мы об этом заговорили, — заметил Хан, — то один файл ничего не доказывает.
— Неплохо, — тви'лекка раздражённо скривилась. — Но кроме этого файла вы больше ничего не получите. И мы советуем не пытаться открыть его самостоятельно. Код доступа меняется с каждым разом, и файл будет стёрт. После удаления трёх файлов произойдёт самоуничтожение всей микросхемы.
— Это будет, конечно, неприятно, но не слишком ужасно, — хотя Люк уже не сомневался, что женщина на голограмме действительно его мать, ему становилось не по себе от мрачной задумчивости отца. Он немного испугался за женщину. — Мы с Леей уже и так достаточно накопали в архивах Старой Республики. Мы уверены, что женщина на голограммах — Падме Амидала, сначала королева, а потом сенатор от планеты Набу.
— Разве архивы покажут тебе, как она улыбалась, дадут услышать её смех, объяснят, почему она покинула тебя и твою сестру? — Алима недовольно надула губы. — Нет, мастер Скайоукер, мы лишь просим оставить улей Горог в покое. Если ты выполнишь нашу просьбу, каждую неделю мы будем сообщать тебе по коду доступа, и ты узнаешь всё о своей матери.
Люк медлил. Его оскорбила уверенность Алимы, что им можно так легко манипулировать. И когда он успел показаться ей столь беспринципным и самовлюблённым?
— Ты меня удивляешь, Алима, — признался Люк. — Я бы никогда не поставил личные интересы выше интересов джедаев и Силы. Ты должна это знать, даже если Горог не знает.
— Да, но это не значит, что мы тут ищем себе неприятностей, — быстро добавил Хан. — Мы просто хотим помочь им с этой «шипелкой». Пока Тёмный Улей не беспокоит нас, мы не будем беспокоить его.
— Хорошо, — Алима провела кончиками пальцев по плечу Хана. Она ухмылялась, как будто одержала победу. — Именно этого мы и просим.
— Прекрати, — Хан отпрыгнул от неё. — Не хочу ничем заразиться.
Алима выгнула бровь, скорее удивлённая, чем обиженная, а затем протянула руку Люку.
— Если ты вернёшь наш световой меч, то мы отпустим тебя, — она глянула на потолок, который уже начал пениться, а затем добавила: — Мы же не хотим, чтобы с Арту произошло что-нибудь ужасное.
Люк снял с пояса меч, но не стал возвращать его Алиме, а открыл рукоятку и вынул адегановский кристалл.
— Мне неприятно говорить, Алима, — он начал сжимать кристалл, призвав на помощь Силу. Кристалл хрустнул, — но тебе больше нельзя носить световой меч.
— Вот напугал! — глаза Алимы налились яростью. Её лекку задёргалась, но девушка взяла себя в руки и повернулась к выходу. — Мы сделаем новый.
— Знаю, — Люк высыпал кристаллический порошок на пол. — Я и его у тебя отберу.
Глава 3
На плакальщиках были ярко раскрашенные плащи. Кол Омас никогда бы не подумал, что салластане могут так одеваться. Они приближались к склепу в трепетном молчании. Каждый мужчина клал транспариблок в роликовый сварной шов хозяина склепа, каждая женщина брала в руку сварочный аппарат и тщательно сглаживала места стыков.
Салластане остаются салластанами — церемония закладки стены гробницы следовала строгому протоколу. Хозяин склепа вызывал плакальщиков в соответствии с их положением в обществе и степенью родства с умершим. Первыми заложили блоки дети и семь жён адмирала Совва, затем пошли подросшие дети и другие мужья его многочисленного клана, затем — кровные родственники, близкие друзья, два прислуживающих джедая (Кент Хамнер и Кип Дюррон), и весь исполнительный отдел салластанской управляющей компании «СороСууб». Теперь в стене оставалась лишь одна дыра. Хозяин склепа вызвал Кола Омаса.
Дроид-протоколист предупредил Омаса, что перед закладкой последнего блока он должен кратко рассказать об умершем, использовав столько слов, сколько стандартных лет тот прожил. Это ни в коем случае не должна быть хвалебная речь — рассказ о деяниях покойного оскорбил бы присутствующих сомнением, что они плохо его знали. Нужно было произнести несколько простых слов, от всего сердца.
Омас встал перед склепом и взял транспариблок. Эта штука оказалась намного тяжелее, чем выглядела, но Омас прижал его к груди и постарался не скривиться, когда повернулся к собравшимся.
Народ заполнял всю Катакомбу Выдающихся, толпился в дверях, выходящих на Галерею Предков. На церемонии присутствовало более сотни самых уважаемых представителей Альянса, но в море салластанских лиц их было почти незаметно. Верховный главнокомандующий, победивший юужан-вонгов, Сиен Совв был на Салласте героем почти легендарным. Слава его как управляющего и организатора в некотоых частях галактики затмевала славу Люка Скайуокера и Хана Соло.
Омас глубоко вздохнул.
— От имени всех в Галактическом Альянсе приношу свои соболезнования Салласту по поводу столкновения, унесшего жизнь адмирала Совва и многих других. Сиен был моим другом, а также виднейшим командующим Галактического Альянса. Обещаю, что настоящие виновники этой трагедии ответят по всей строгости закона: в какой туманности они ни попытались бы скрыться.
Салластане молчали и загадочно моргали на Омаса своими тёмными глазами. Тот недоумевал, не оскорбил ли он плакальщиков своими упоминаниями о трагедии или не слишком ли он отошёл от протокола. Он был уверен в том, что его слова шли от сердца, и что хватит наблюдать за проблемами, в которых замешаны киллики. Пришла пора действовать, при поддержке джедаев или без неё.
Через мгновение одобрительный ропот раздался с задних рядов толпы и пронёсся вперёд, становясь всё громче. Кент Хамнер и Кип Дюррон ухмыльнулись и посмотрели через плечо на собравшихся. Но если салластанские плакальщики и заметили неодобрение, они не придали ему никакого значения. Уже прошёл слух о том, что мастер Скайуокер нарочито отсутствует на похоронах, поэтому никто в толпе не стал обращать внимания на мнение парочки джедаев, неравнодушных к жукам.
Когда гомон достиг передней части толпы, хозяин склепа жестом призвал всех к тишине. Омас возложил тяжёлый транспариблок в стену, а хозяин склепа призвал плакальщиков вернуться в Галерею Предков, где корпорация «СороСууб» устроила траурный банкет, равных которому поистине не было в истории планеты.
