Проводы
Мама разбудила в шесть часов утра. Просыпаюсь я всегда с трудом. Долго лежу с закрытыми глазами. Мне хочется, чтоб про меня забыли, и тогда я ещё немножко посплю.
— Сынок, пора. Не успеешь на автобус, — сказала мама и поцеловала. Я сразу проснулся. Удивительное дело!
По радио тихо передавали музыку. Папа ещё спал, про Женьку и говорить нечего, она посапывала сладко. Захотелось залезть под одеяло, но я пересилил себя, побежал во двор к умывальнику.
Трава была мокрая и хрустящая.
Я забежал под навес, на столбе висел умывальник, я взял зубную щётку. За забором кто-то тихо пел песню про тайгу. Лида, я сразу узнал её голос. Тоже рано встала: к первому поезду боится опоздать.
— С добрым утром! — крикнул я.
— Коля, здравствуй! — ответила она. Она с той стороны забора поставила табуретку, залезла на неё.
— Давай поговорим о том о сём, — сказала она и подмигнула, потом засмеялась. — Поговорим?
Мне трудно было разговаривать: я чистил зубы.
— Я уезжаю, — сказала она. Волосы у неё были уложены на голове в высокую причёску, солнце било в волосы, и они точно светились. Интересно так…
— Ты мне писать будешь? Я попрошу, чтоб тебе дали мой адрес, ты мне обязательно напиши. Очень прошу, а то я буду скучать. Будешь писать, как вы тут живёте, кого ты видишь, кто с кем дружит?
— Ладно… — Я-то знал, кто её интересует, про кого она хотела, чтоб я ей писал, — про Димку.
— Меня никто провожать не будет, — вздохнула она.
— Почему?
— Не люблю. Потому что, когда провожают, это вроде навсегда. Ты без меня будешь скучать?
Сроду-то я не думал над таким вопросом — буду ли я скучать без неё? Но раз она спросила, то я кивнул головой, что буду. Я вдруг вспомнил, как однажды она подарила мне вечную ручку. Какая это была замечательная вечная ручка! Только я её потерял.
— Ты меня немножко проводишь? — спросила Лида.
— Ладно! — пообещал я.
Я быстро позавтракал. Мама дала авоську с едой, денег на автобус, ещё раз поцеловала и попросила:
— Будь умницей. Не шали. С тобой всегда истории приключаются.
— Ладно!
Потом мы с Лидкой пошли вдвоём по улице. На улице, кроме нас, никого не было. Я нёс её чемодан. Он был лёгкий. Лидка оборачивалась, моргала глазами, чтоб не зареветь. Как хорошо, что вчера я не бросил в неё помидором! В чём бы она сейчас шла? В старом платье?
Простились мы у моста. Она помахала рукой и побежала к железнодорожной станции, а я — к автобусной остановке. Мне почему-то было необыкновенно весело и легко.
«Радость»
Ребята были уже в сборе. Зойка Иванова тоже пришла. На всех были пионерские галстуки. Борька принёс отрядный горн. Каждый хотел погудеть, но Борька не давал горн.
Подошёл автобус.
Автобус набился до отказа.
— Куда едет молодёжь? — спросили пассажиры.
— В «Радость», — ответили мы.
— Тогда нужно петь песни.
И мы запели. Шофёр вёл машину быстро, он нам подпевал. Мы доехали до остановки «Радость». Вылезли из автобуса. От шоссе до совхоза было ещё с полкилометра по полевой дороге.
Борька затрубил в горн. Шофёр бибикнул, автобус уехал, мы пошли к домам.
Совхоз «Радость» был в низине. Стояли четырёхэтажные белые дома, в стороне дымилась труба консервного завода — там из фруктов делали разные варенья, консервы. Сейчас в садах поспела вишня, смородина… Из ягоды делали консервы и соки. Дым валил чёрный; издалека, если не знать, можно было подумать, что горит лес или извергается вулкан, как на луне.
Когда мы подходили к домам, на дорогу вырулил газик. Из машины вылез дяденька в тёмных очках. Мы узнали его — это был директор совхоза Леонид Иванович. Он был депутат. Его фотографии во время выборов висели на избирательных участках.
— Кто такие пожаловали? — спросил директор совхоза.
— Это мы, — Борька загудел в горн: — «Гу-гу… гу-гу-гу…»
— Вижу, что вы. Зачем пожаловали? По зелёный горошек? Куда идёте-то? Не люблю случайных гостей, вроде вашего брата.
Борька продолжал дуть в горн, дух у него кончился, горн зашипел. Я увидел, как Ромка раскрыл рот, — сейчас он начнёт откровенничать. Надо про деда издалека расспрашивать, чтоб не догадались, надо вроде нечаянно разузнать, у кого какое здоровье. Поэтому я выступил вперёд и сказал:
— У нас задание. Мы боимся опоздать. Мы понимаем… Урожай поспевает. — Я не знал, что говорить дальше. — Поиски полезных дел. Точно, мы ищем полезные дела. Чтоб помочь. Правда! Старушку перевоспитать… Мы много полезного сделали. Мы не лазаем в чужие огороды. Мы ищем полезное дело.
Я знал теперь, что нужно говорить.
— Правда, правда, — закивали Толя и Серёжа.
— Леонид Иванович, — подал голос шофёр газика. — На утренний поезд опоздаем.
— В девять поеду… Подожди! — Леонид Иванович рассматривал нас. — Интересно! Очень интересно! Полезное дело ищете?
— Да! А у вас ничего нет? У вас все живы и здоровы? Нет сторожа с бородой, с больной внучкой? Мы пришли помогать. — Я ждал ответа.
— У нас все здоровы, — сказал Леонид Иванович.
— Тем более! А то бы мы… Мы всегда готовы. Мы такие! Давайте и вам поможем.
Я не соображал, что говорил, потому что в это время я думал: «Если в совхозе все здоровые, значит, здесь нет больной Паньки».
— Ладно, уговорили! — вдруг улыбнулся Леонид Иванович. — Вообще-то вы доброе дело задумали. Спасибо вам, ребята!
И он по очереди пожал нам руки. Конечно, приятно, когда тебя благодарят, когда тебе руку жмут. Борька опять в горн загудел: «Гу-гу… Гу-гу-гу…» Весело загудел.
— Вы стойте здесь, — попросил директор совхоза. — Я мигом… Я сделаю, как вы задумали.
Он вскочил в газик, газик покатил к консервному заводу. Мы видели, как машина затормозила у складов. Через минуту подкатила грузовая машина.
— Садись, — приказал шофёр. — Молодцы, ребята!
Мне почему-то не хотелось садиться.
— Поехали! — заорал Илюха.
«Гу-гу», — задудел Борька.
— Коля, чего стоишь? — протянула из кузова руку Зойка Иванова.
— А моторка красная в совхозе у кого-нибудь есть? — спросил я у шофёра.
— Моторка? Какая моторка?
— Ну, лодка с мотором.
— Зачем нам лодка, мы не рыбаки. Да и ни к чему нам лодка. У нас летом речка-то почти полностью пересыхает. А по Телячьему броду я проеду — колёс не замочу, — сказал шофёр.
Мне стало окончательно ясно, что дед здесь не живёт, что он приезжал со стороны Песковатки. И нечего время зря тратить. Нужно идти в другую сторону, в другом месте искать больную Пашку.
— Выгружайся!
Ребята попрыгали на землю.
— Коля! Давай прыгай из машины!
В странном месте мы очутились. Кругом было поле. По полю ходили женщины, они почему-то ходили согнувшись, точно рассыпали бусы и собирали их. К нам подошёл усатый дядька в детской панамке. Лицо у него было коричневым.
— Принимай помощников! — бодро сказал шофёр.
— Кто такие? — сощурился дядька в панамке.
— Не знаю, кажись, добровольцы с Усмани. Директор приказал тебе доставить. Добровольцы. Приехали. Молодцы, пионеры!
И машина уехала.
— Что ж… — сказал бригадир. — Видите поле? Здесь растёт свёкла. Не сахарная — обыкновенная, красная, сорт «украинская». Для пюре. Для грудных младенцев. Чуете?
— Чуем!
Дяденька выдернул из грядки свеколку, показал:
— Это свёкла. Её не дёргать. Запомнили? Давайте разбирайтесь по грядкам. Помогите женщинам. Рвите сорняки начисто, не жалейте. С прополкой у нас запарка.
Такого никто не ожидал. Борька положил на землю горн и посмотрел на меня с обидой. Илюха рот раскрыл и тоже уставился на меня. Толя и Серёжа зашептались. Ромка вздохнул, одна Зойка не смотрела с обидой в мою сторону. Она повязала голову косынкой почти до глаз, поправила брюки (в поход она пошла в брюках), встала к грядкам.
— Я умею, — похвасталась она. — Маме огород помогала пропалывать. Ребята, чего же стоите? Давайте полоть!
Ребята выстроились вдоль дороги. Каждому досталось по две грядки. Видно, нас приняли за шефов или ещё за кого-то, кто должен был помочь полоть свёклу.
— Колька, — сказали ребята. — Обманул нас, да?
— Ну и что? Боитесь ручки запачкать? — сказал я храбро. Но на душе у меня было всё наоборот.
Ребята злились, я засучил рукава.
Мои грядки оказались рядом с Зойкиными. Земля была чёрная. Чернозём называется. Я глядел на грядки и не мог сообразить, где же свёкла. Вся трава похожая… Может быть, свёклы никакой и нет?
Я присел, вырвал первую попавшуюся травку, она оказалась настоящей свёклой. Я очень удивился.
— Зачем полезное вырываешь? — сразу сделала замечание Иванова.
— Посмотреть, какой урожай… — ответил я. — Урожай хороший. Приступайте к работе! Начали!
