— Одну ночь, милая.
Он стиснул зубы. Возможно, ему этого будет недостаточно, чтобы освободиться от своего желания, подумал Шахин.
Она окинула своего визави холодным взглядом, который призван был унизить его. Но на Шахина это не подействовало. Впрочем, мелькнула мысль в его голове, если бы взгляд мог ранить, то сейчас он уже истекал бы кровью. Тихий внутренний голос сказал ему, что он заслуживал именно этого.
Она отвернулась в сторону, на ее лбу пролегла морщинка. Казалось, она глубоко задумалась. В ней снова появилась та беззащитность, которая обезоруживала и удивляла Шахина. Заинтриговывала его. Возможно, он был несправедлив к ней. Но теперь поздно об этом думать.
Повисла пауза. Они оба молчали. Затем Аллегра облегченно вздохнула, словно пришла к нужному решению. Все в ней мгновенно переменилось. Беззащитная женщина исчезла, и вместо нее снова появилось коварное существо, чьим оружием был соблазн.
— Одну ночь? — Ее голос сделался низким, околдовывающим. Звуки его кружили вокруг Шахина, овевали его, затягивали в тиски, из которых было почти невозможно выбраться. — Всего лишь?
Ведьма делала свое дело. Следовало признать, что она превосходно владела этим искусством. Шахин снова почувствовал напряжение в теле, он с трудом подавил в себе желание немедленно заключить Аллегру в свои объятия. Опыт научил его бороться с такого рода искушением, и тем не менее он все сильнее и сильнее запутывался в ее силках, поскольку давно не испытывал столь жгучего желания.
— Одну ночь, — проговорил он.
На самом деле ему хотелось большего, но он не смел требовать от нее этого.
— И что вы собираетесь делать этой ночью, месье?
Ее голос был мягким и чувственным, но в нем также угадывались и нотки раздражения. Он заставил себя улыбнуться. Она не должна была догадаться, насколько сильно он увяз в ее сетях.
— Не нужно со мной играть, Аллегра. Мы оба понимаем, чего я хочу.
Она шагнула к нему и провела пальцами по его губам. Ее прикосновение было легким, почти неосязаемым, но его тело отозвалось на него сильнейшим напряжением. Соблазнительная улыбка, появившаяся на ее губах, недвусмысленно говорила о том, что она была уверена в своих чарах и в том, как они действовали. Она медленно наклонилась к нему, и ее теплое дыхание коснулось его уха.
— Вы хотите меня, — прошептала она.
В ту же секунду Шахин почувствовал напряжение между ног. С грациозностью, достойной лучших танцовщиц султана, она быстро отошла от него. Снова бросила на него взгляд. Лунный свет окутывал всю ее фигуру. Шахин подумал о том, что каждое ее движение было хорошо продумано и рассчитано. Она понимала, как соблазнительно выглядела в этих серебристых струях света. Аллегра легко провела пальцами по своей шее. Шахин вдруг понял, что именно так он собирался ласкать ее.
Ее губы разомкнулись, она улыбнулась, затем закрыла глаза, продолжая водить пальцами по своей шее. С разгорающимся вожделением он смотрел, как она ласкала себя, как ее пальцы скользнули в ложбинку между ее полных грудей. Они то опускались вниз по ней, то снова поднимались вверх. Шахин с трудом проглотил слюну. Его тело жаждало немедленного освобождения от напряжения. Он втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы, и, услышав тихий звук, Аллегра открыла глаза.
Продолжая стоять напротив него, она заглянула ему в глаза и улыбнулась. Сердце оглушительно застучало в его груди. Ее глаза светились уверенностью, кончик языка заскользил по верхней губе и через мгновение исчез. Ее влажные губы поблескивали в лунном свете. Это не было приглашением, это было своего рода приказом. Горячая волна желания пробежала по телу Шахина, он с трудом сглотнул. Теперь он понимал, почему упоминание одного ее имени заставляло мужчин сходить с ума.
Соблазнение было возведено этой женщиной в степень искусства. Но теперь она имела дело не с безвольными поклонниками, которыми могла без труда манипулировать. Он не принадлежал к числу ее обожателей, которых она с легкостью контролировала. Она надеялась, что это представление мгновенно превратит его в ее послушного раба, какими становились все ее мужчины. Но на этот раз Аллегра Синфорд столкнулась с достойным противником. С подчеркнутой небрежностью он сложил руки за спиной, одна его бровь приподнялась.
— Исключительно занимательное представление, милая. Будем считать, что наша сделка заключена.
В одно мгновение ее настроение переменилось. Казалось, из нее ушла жизнь. Ее лицо сделалось отстраненным и непроницаемым. Но несмотря на эту холодную маску, ощущалось, что она сердится.
— Чтобы увидеть настоящее представление, месье, вам придется отдать мне своего жеребца, а не его семя. Но могу заверить вас, что я больше не заинтересована в этой сделке. Мне не нужно ни то, ни другое.
Она резко повернулась и направилась к двери, ведущей в гостиную. Он кинулся за ней и быстро нагнал ее, хотя все еще никак не мог опомниться от удивления. Шахин обнял Аллегру за талию и увлек ее за собой в тень.
— Пустите меня, — зло бросила она.
— А если я отдам вам лошадь, дорогая?
Он не мог поверить, что решился отдать своего Абияда всего за одну ночь с этой женщиной. Он, должно быть, сошел с ума, но его тело требовало своего. Он злился на себя за то, что эта ведьма с легкостью вызвала в нем такую бурю эмоций и столь сильное желание. Черт бы ее побрал!
— Мне кажется, я ясно дала вам понять, что больше не собираюсь заключать с вами никакие сделки, месье.
Аллегра попыталась вырваться из его рук, но ей это не удалось. Шахин повернул ее к себе и заставил посмотреть ему в лицо. Крепко прижал ее к своей груди.
— Вы не боитесь, Аллегра?
— Вас? Ни капли, — ответила она, тряхнула головой и бросила на него пылающий взгляд.
— А следовало бы, ma belle.
— Почему это я должна бояться вас?
Под насмешливым тоном она попыталась спрятать свой испуг.
— Потому что я не похож на всех остальных ваших любовников, — прошептал он. Когда их взгляды встретились, он улыбнулся. — Я тот мужчина, которого вы не сможете держать на коротком поводке.
Глава 3
Его слова и смесь чувств, отразившихся в его глазах, разожгли настоящий пожар в ее теле. С первого мгновения, когда она услышала его голос, доносившийся из тени, она поняла, кто был этот человек. На железнодорожной станции он предстал перед ней опасным и таинственным, сейчас же, этой ночью, он явил собой тот обобщенный образ мужчины, которого следовало избегать любой ценой.
Он с силой прижимал ее к себе, и она не могла не ощущать исходящее от него тепло и острый запах пряностей.
