про деньги, которые нам, честно, нужны, а потом добил похвалой любимого сыночка и перспективами для него. И если первое лишь покоробило маму, то последнее…
Ох, чувствую разведут её однажды по телефону.
Главное, мать, не соглашайся на рекламу! К чёрту мне оно не надо мордой торговать! Садик? Та нахер он мне ну…
— Реклама с моим сыном?.., - она посмотрела на меня, - Ну… можно подумать… наверное…
— Отлично, я дам номер! Вам перезвонят.
Да ну ёёёмаё. Мне спокойно пожить дадут? Я тут, возможно, становлюсь ходячей бомбой, а они мне рекламные контракты с ноля лет подсовывают.
Так, ну ладно! Ладно-ладно!
Деньги, говорите, заплатите? Ну… я хочу порадовать родителей. Если цена их улыбок – моё актёрское мастерство…
Ладно. Звоните вашему Евгению.
******
— Ну, Мишка, готов?
Я в петле времени? Или это у мамы такая короночка? Почему всё дерьмо всегда начинается с этих слов?
Прошло четыре дня. Скучных, пустых, пропущенных мной на ускоренной перемотке. Хвала мозгу карапуза, я реально могу просто отключаться и существовать. Удобно, когда скучно.
Но скуку нарушили.
Это был выходной. Воскресенье. Батя тоже был дома и сейчас недоверчиво смотрел, как меня собирает мать.
Да, папа, понимаю. Странная история.
— Сомнительно-о… но окей. Пожалуй, - хмурился он.
— А если это старт его актёрской карьеры? – мама уже всё нафантазировала, - Ох, а если известным актёром станет? Это же будет так здорово! Наш сынок… мировой актёр.
— Ага, и наркоман. Все они там в Голливуде принюхивают. И сатанисты ещё, аденохромщики.
Наркоманом я и без этого стану, пап, у меня уже план намечен.
Но да, батин скепсис объясним. Как и мамины фантазии. Я тут тоже подумал, и… перспективы действительно могут быть солидные. Да те же деньги! Тоже ведь неплохо. Радость родителям, в конце концов.
Не знаю кем я был в прошлой жизни (если был), но я вполне могу быть здесь самым старшим. Может мне сотни лет?
И как старший, я должен заботиться о своих. Это закон. Это база.
Я же вижу, что они не против гонорара. Прекрасно вижу. Переезд сильно подбил кошелёк, но радовать-то себя хочется? А на меня, растущего ребёнка, столько трат…
«Не. Обузой быть дерьмово», - вздохнул я, - «Ладно, мать. Вези меня»
Была поздняя весна, уже тепло, так что меня одели в милый детский спортивный костюм с тремя полосочками, и повезли. Ехать было недалеко, и через двадцать минут уже прибыли.
Огромное, новомодное белое здание с вывеской «E&E corp.» Евгений и Евгений? Их там что, несколько?..
И знаете, что-то меня сразу начало смущать. Пока я соображал что, мама уже зашла, нас встретили на ресепшене, и провели в съёмочный зал. И лишь тогда я понял, что не так.
Дорогущий красный кабриолет на парковке для гостей. Он меня смутил.
— Мздрасте? – накрашенный паренёк с лакированными волосами встретил нас первый, - Анна и Михаэль, прально понимаю? - он жевал жвачку
— Ага..., - мама косится на это… создание.
— Пнятненько..., - он достал телефон и начал что-то печатать своими длинными крашеными ногтями, - Приятно познакомиться, я Сергей. Проходите и ожидайте.
Это чудо мужской красоты кивнуло нам в приветствии, и кокетливо пошло внутрь съёмочного зала. Мы с мамой недоумённо смотрели ему вслед, и лишь в последний момент решились пойти следом.
Так вот как выглядят люди Голливуда?..
Мы зашли внутрь. Хромакей. Декорации. Камеры. Съёмочный персонал. В этом зале было всё! Особенно меня впечатляли лучи профессионально расставленного света. Казалось, что закулисье и сцена – вообще разные миры!
Прикольно.
Но… увы, всё не могло продолжаться так идеально. То, что меня смущало с самого начала получило продолжение.
— Так это вас мы так долго ждём?! – я услышал женский, язвительный голос за спиной, - Господи, вы можете не опаздывать на работу?! Вам за что платят?!
Мама поворачивается.
Высокая, статная женщина с золотыми волосами и в белой длинной шубе стояла в закулисье рядом с нами. Но стояла не одна, а… держала на руках ещё одного малыша. Светловолосая девочка. Такой же карапуз примерно моего возраста.
И как это понимать?
— А, не-не, вы ошиблись. Мы не персонал, - мама как всегда доброжелательно улыбнулась, - Мы…
— Разве? Сказали, что кого-то ждём. И почему вы с ребёнком?
— Мы…
— Эй, Сергей? – она снова её перебила, - Это как понимать?!
К нам вернулся тот мужчина. Осмотрел нас и…
Ох, как мне всё это не нравится.
— Анна, вас не предупредили, да? – вздохнул он.
— О чём?.., - мама нахмурилась.
— Теперь это не проба. Это кастинг. Госпожа Синицина… с сегодняшнего дня тоже претендует на роль. Её получит победитель – ребенок нужен только один.
У меня дёрнулся глаз. Дружелюбие мамы постепенно начало пропадать, и она повернулась на женщину с дочкой. Зеленоглазая девочка заинтересованно оглядывалась вокруг и всё рассматривала, а её мать хмуро смотрела на нас.
Какой, нахрен, кастинг? Какой победитель? Что это за клоунада? Я что, какой-то зверёк в цирке?
Чёрт, ещё фамилия знакомая. Где я её слышал?..
Синицина-старшая поправила шубу и спросила:
— И вы что, тоже купили пробы?
— Купили? Нет, нас пригласили.
— Ха? – стервозно задрала она бровь, - То есть вы даже не заплатили за такую возможность? Сергей, скажите что это какая-то шутка?! И из-за НИХ вы до последнего не хотели допускать мою Катеньку? Это вот ОНИ были на неё записаны?
— «Них»?.. – у мамы дёрнулся глаз, - И что не так с «нами»?
— Из какого вы рода? Какого клана?
— Никакого.
— Ну вот и всё. Вот и все причины, почему выберут Катеньку, а не вашего сына.
Мы посмотрели на Сергея. Тот лишь сочувственно вздохнул – было видно, что он и сам этому не рад, но Синицину не допустить просто не смог. Видимо, очень много отвалили.
Не, мам. Это полная херня.
Меня многое злит. Моё положение, моё тело, непонятки, скука, убийцы в доме. Но эта рожа, эти слова, это самомнение…
Такую злость я испытываю впервые.
Рвать. Затаптывать. Я хочу праведного насилия, не физического так морального.
Но… нет. Нет! Нужно быть спокойнее. Мама меня этому учила. Злые люди помрут раньше, нечего на них время тратить. Да пусть подавятся этой ролью, скоты!
Только, пожалуйста, скажи ей какая она тупая манда перед уходом. Это для морального удовольствия.
— Ясно…, -
