какое у них будет имя.
– Вот и договорились. Так вот, Рыжики, скажите, пожалуйста, не встречали ли вы здесь мальчика примерно такого же роста, как вы? Его зовут Антон. Это мой братишка. Мне очень-очень нужно его найти.
– Встречали, встречали! – хором произнесли мальчишки.
– Где же он? Далеко отсюда? Показывайте скорее, куда идти! – взволнованно воскликнула Лиза.
– Мы не знаем, где он сейчас, но мы можем отвести тебя к тому, кто беседовал с твоим мальчиком.
– Он умный. Он тебе поможет.
– Это совсем недалеко. От этого места… примерно пять раз по сто квадратов.
– Вы имеете в виду квадратные плиты? – догадалась Лиза. – А считать-то вы умеете?
– Умеем, умеем, – наперебой заверили девочку тройняшки. – Мы только и делаем, что считаем квадраты.
Померив шагами плиту, Лиза стала считать в уме: «Если одна плита – примерно полтора на полтора метра, то пятьсот плит составят… ага, около восьмисот метров, а если по диагонали идти… хм… получится около километра. Если эти трое не ошибаются, то и в самом деле недалеко».
Рыжики – в данный момент их было двое – взяли девочку за руки и повели в направлении, известном только им. Лизе ничего другого не оставалось, как довериться этим маленьким фокусникам. «Надеюсь, что этот неизвестный «Он» окажется более полезным», – подумала девочка.
Вскоре Лиза и Рыжики добрались до небольшого домика, сложенного из квадратных плит и окруженного целым садом из проволочных геландр. Мальчик, который теперь снова был один, постучал в низкую дверь, сделанную из уже знакомого «карамельного» материала, только без резьбы, и она тут же открылась.
На пороге стоял высокий худощавый юноша лет пятнадцати-шестнадцати. Лизе он понравился: серьезный взгляд серо-серебристых глаз, чуть вьющиеся темные волосы с каштановым отливом, высокие скулы… Парень пристально посмотрел на девочку и пригласил гостей в дом.
Такого необычного жилища Лизе видеть еще не приходилось. Внутри дом выглядел просторнее, чем казался снаружи. Мебели было мало, только самые необходимые вещи, которые размещались в центре единственной комнаты. Все стены оставались свободными и от пола до потолка были покрыты великолепными рисунками. Изображения были выполнены тщательно и детально, похоже, какими-то остро заточенными мелками оранжево-терракотовых оттенков. На бледно-золотом фоне стен это выглядело потрясающе. Приглядевшись, Лиза не поверила своим глазам. На рисунках она узнала свой мир: вполне земные пейзажи, дома с садами, где росли привычные для Лизы цветы и деревья; знакомые предметы, портреты обычных людей, детей и взрослых, правда, одетых по моде… кажется, начала прошлого века.
– Кто это нарисовал? – спросила потрясенная девочка.
– Это он, это все он! – показывая пальцами на хозяина, закричали Рыжики, которые снова пожелали быть втроем.
– Ой, извините, я даже не представилась… Меня зовут Лиза, я – сестра Антона, мальчика, с которым вы, кажется, встречались. А вас?.. – спросила девочка неуверенно. «Вдруг у него тоже нет имени, или это вообще невежливый вопрос».
– Петр, – коротко представился юноша. – Да, я действительно видел Антона и проводил его до ворот. Он рассказывал о вас, сказал, что вы – самая лучшая старшая сестра в мире и что обязательно его найдете. Что ж, он оказался прав, вы отправились вслед за ним. Храбрый поступок для девочки, – юноша едва заметно улыбнулся.
– Он так сказал? – спросила Лиза и, чтобы не показать подступивших к глазам слез, принялась сосредоточенно разглядывать ближайший рисунок. – Вы настоящий художник! Но откуда вы так много знаете о нашем мире?
– Я в нем родился, впрочем, как и многие другие, кто попадает сюда. Рисую, чтобы не забыть.
– Вы тоже… бежали за радугой?
– Не совсем. Мне было не до этого.
Лиза еще раз внимательно вгляделась в рисунки Петра. Один из пейзажей с маленькой, увенчанной куполом церковью ее особенно заинтересовал.
– Это случайно не Россия?! – удивленно спросила она.
– Ты тоже оттуда?! – видимо, от большого волнения перейдя на «ты», воскликнул Петр. В его глазах вспыхнули и тут же погасли серебряные искры.
– Ну конечно! Из Подмосковья, а вы… то есть ты?
– Из Новгородской губернии…
– Ты, наверно, очень скучаешь, Петр. Почему же ты здесь? Почему не пытаешься вернуться?
– Долго объяснять, да и незачем.
Мальчик немного помолчал.
– Если хотите догнать вашего братца, нужно поторопиться. Думаю, он уже довольно далеко. Пойдемте, я вас немного провожу.
Опять «вы»… Странно, почему Петр к ней так обращается? В школе мальчишки его возраста обычно вообще не замечают девчонок из младших классов, но уж если обращаются, то чаще всего «эй, ты!». «Наверно, говорить «вы» было принято в то время, из которого он сюда попал», – догадалась девочка.
– Ваша семья, вероятно, увлекается верховой ездой? – поинтересовался Петр, когда они вышли из дома и направились в сторону, где апельсиново-оранжевый горизонт был едва заметного лимонного оттенка.
Лиза недоуменно подняла брови.
– Извините, – смутился Петр. – Просто вы одеты как мальчик… У вас с Антоном похожие форменные штаны, вот я и подумал…
– Ах это, – Лиза улыбнулась. – В наше время все носят джинсы, и мальчики, и девочки. Взрослые тоже. Это удобно…
– Да, пожалуй…
– Не пойму, как же Антошка успел так далеко убежать? И почему он меня не дождался? – с досадой спросила Лиза.
– Честно говоря, я сомневался в том, что вы отправились вслед за ним. Кроме того, маленьким детям в Оранжевом мире оставаться надолго нельзя. Да и вам я бы не советовал. Возможно, вы уже поняли, что здесь происходит что-то вроде раздвоения или даже «растроения» личности. В буквальном смысле! – Петр кивнул в сторону рыжих мальчишек, все еще махавших им издали руками.
– Ты тоже так умеешь?
– Поверьте, это случается здесь с каждым. Главное – уметь это контролировать. Маленькому ребенку такое не под силу. Мне и то пришлось долго учиться.
– Расскажи, пожалуйста, – попросила Лиза.
– Оранжевый мир – место, опасное именно этим, в остальном здесь тишь и благодать. Каждый, кто попадает сюда, рано или поздно начинает «делиться», стоит только разволноваться или начать в чем-то сомневаться, что, конечно же, случается с каждым. Поначалу это даже весело. С «двойниками» можно играть, беседовать и даже спорить. Они не всегда с тобой соглашаются. Главное, не ссориться и не расходиться. Если убежишь сам от себя дальше, чем на тридцать клеток, есть вероятность, что больше не соберешься.
– Что значит «не соберешься»?
– Незаметно для себя люди начинают терять память, перестают понимать, кто они и откуда, не помнят своего имени и прошлого. Именно это и случилось с рыжим мальчишкой.
– Это ужасно! – испуганно глядя на Петра, произнесла Лиза. – Как же тебе удалось остаться самим собой?
– Ну, в пятнадцать лет, к счастью, понимаешь гораздо больше, чем в шесть. Именно поэтому я взял вашего Антона за руку и привел
