— Кто бы вы ни были, — обратился Никт ко всей пещере, — у вас ничего не вышло. Нам не страшно! Мы знаем, что всё понарошку. Хватит.
Человек-индиго замолчал, подошел к каменной плите, лег на нее и исчез.
Для Скарлетт все опять стало темно. Но в темноте снова раздался шорох. Он становился все громче и громче, окружал их со всех сторон.
— МЫ — СЛИР.
У Никта закололо в затылке. Голос — или хор голосов? — который раздался у него в голове, был старым-престарым и какимто сухим, словно скрежет мертвой ветки по окну часовни.
— Ты слышишь? — спросил он Скарлетт.
— Ничего я не слышу, просто как будто кто-то ползает. У меня в животе мурашки. Будто сейчас случится что-то ужасное.
— Не будет ничего ужасного. — Никт повернулся к пещере. — Кто вы?
— МЫ — СЛИР. МЫ ХРАНИМ. МЫ СТЕРЕЖЕМ.
— Что вы стережете?
— МЕСТО УПОКОЕНИЯ НАШЕГО ГОСПОДИНА. ЭТО ВЕЛИЧАЙШАЯ СВЯТЫНЯ, И МЫ ЕЕ СТЕРЕЖЕМ.
— Вы не можете нас тронуть. Только пугаете.
Сплетающиеся голоса капризно возразили:
— СТРАХ — СТИХИЯ СЛИРА!
Никт посмотрел на каменный выступ.
— А это сокровища вашего господина? Старая финтифлюшка, чашка и каменный ножик? На вид как-то не очень.
— МЫ СТЕРЕЖЕМ СОКРОВИЩА: БРОШЬ, КУБОК И НОЖ. МЫ ХРАНИМ ИХ ДЛЯ ГОСПОДИНА. СОКРОВИЩА ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ. ВСЕГДА.
— Вас много или один?
Ответа не было. Ум Никта будто заполнился паутиной. Мальчик помотал головой и сжал руку Скарлетт.
— Пошли!
Проводя девочку мимо мертвеца в коричневом плаще, Никт подумал: если бы тот не испугался и не упал, его ждало бы большое разочарование. Десять тысяч лет назад сокровищами называли совсем не то, что сейчас. Никт помог Скарлетт взобраться по лестнице, и вскоре они оказались в черных стенах мавзолея Фробишеров.
Весеннее, почти летнее солнце светило сквозь щели между камнями и закрытую дверь, да так ярко, что Скарлетт заморгала и зажмурилась. В кустах пели птицы; мимо с жужжанием пронесся шмель. Все как обычно, удивилась Скарлетт.
Никт толчком открыл дверь склепа, а потом запер на ключ.
Яркая одежда Скарлетт была вся в грязи и паутине, а смуглые руки и лицо от пыли посерели.
Ниже по холму кто-то кричал. Причем не один «кто-то», а много. Кричали громко и встревоженно.
— Скарлетт! Скарлетт Перкинс!!!
Скарлетт крикнула в ответ:
— Да! Кто это?
Не успели они с Никтом обменяться впечатлениями, хотя бы поговорить про Человека-индиго, прибежала женщина в флюоресцентно-желтом жилете с надписью «ПОЛИЦИЯ» на спине и стала спрашивать Скарлетт, все ли с ней в порядке, где она была и не пытались ли ее похитить. Потом женщина закричала по рации, что ребенка нашли.
Никт незаметно спустился вместе с ними по холму. Дверь часовни была открыта. Внутри ждали родители Скарлетт — мать утирала слезы, отец обеспокоенно говорил по телефону. С ними была еще одна женщина в полицейской форме. Никта они не видели. Мальчик устроился в дальнем углу.
Скарлетт отвечала на все вопросы так честно, как только могла: мальчик по имени Никто отвел ее внутрь холма, и там из темноты вышел человек с синими татуировками, который на самом деле был пугалом. Полицейские дали ей шоколадный батончик, вытерли лицо и спросили, был ли у татуированного мужчины мотоцикл. Родители Скарлетт перестали за дочку бояться и теперь разозлились на нее и друг на друга: нельзя пускать маленькую девочку на кладбище, даже если это уголок живой природы, в наше время везде очень опасно, и без неусыпного надзора с ребенком могут случиться всякие ужасы. Особенно с таким ребенком, как Скарлетт.
Мать Скарлетт зашмыгала носом. Скарлетт, глядя на нее, расплакалась. Одна из женщин-полицейских поспорила с ее отцом. Тот сказал, что как налогоплательщик оплачивает ее работу, а она ответила, что тоже платит налоги и, значит, кормит его самого. Все это время Никт просидел в темном углу часовни, невидимый для всех, даже для Скарлетт. Он смотрел и слушал, пока мог.
На кладбище смеркалось. Сайлес нашел Никта на вершине холма. Мальчик смотрел на город. Сайлес по своему обыкновению молча встал рядом.
— Она не виновата, — начал Никт. — Это я виноват! Теперь у нее неприятности.
— Куда ты ее водил? — спросил Сайлес.
— Внутрь холма, посмотреть на самую старую могилу. Там никого нет. Только какой-то Слир, похожий на змею, который любит всех пугать.
— Как интересно…
Они вместе спустились по холму и увидели, как запирают старую часовню. Родители со Скарлетт ушли в темноту.
— Мисс Борроуз научит тебя писать слитно, — сказал Сайлес. — Ты уже прочитал «Кота в сапогах»?
— Да, — ответил Никт. — Тыщу лет назад. У тебя получится найти еще книг?
— Думаю, да.
— Я ее еще увижу?
— Девочку? Едва ли.
Сайлес ошибался. Три недели спустя, в один сумрачный день, Скарлетт появилась на кладбище в сопровождении родителей.
Те настояли, чтобы она оставалась на виду, а сами держались немного в стороне. Мать Скарлетт то и дело восклицала, до чего здесь мрачно, и как чудесно и замечательно, что вскоре они навсегда отсюда уедут.
Когда родители Скарлетт начали говорить между собой, Никт сказал:
— Привет.
— Привет, — тихо-тихо отозвалась Скарлетт.
— Я думал, мы больше не увидимся.
— Я им сказала, что не поеду, если они не сводят меня сюда в последний раз.
— Куда не поедешь?
— В Шотландию. Там есть университет, где папа будет преподавать физику частиц.
Они шли по дорожке вместе — маленькая девочка в ярко-оранжевой куртке и маленький мальчик в сером саване.
— Шотландия — это далеко?
— Да.
— А-а…
— Я надеялась, что застану тебя. Хотела попрощаться.
— Я всегда здесь.
— Но ты ведь не мертвый, правда, Никто Оуэнс?
— Конечно нет.
— Значит, ты не будешь жить здесь всю жизнь. Так? Когда-нибудь ты вырастешь, и тебе придется выйти отсюда в большой мир.
Он покачал головой.
— Там для меня опасно.
— Кто сказал?
— Все. Сайлес. Мои родители. Все говорят.
Скарлетт замолчала.
Ее отец крикнул:
— Скарлетт! Дочка, пора! Мы сводили тебя на кладбище, как обещали. Теперь — домой.
Скарлетт повернулась к Никту.
— Ты храбрый. Ты самый храбрый из всех, кого я знаю. И ты мой друг. Мне все равно, даже если ты воображаемый. И она убежала по дорожке обратно — к маме с папой и к большому миру.
Глава 3
ПСЫ ГОСПОДНИ
На каждом кладбище найдется могила, облюбованная упырями. Побродите по старым дорожкам, и вы непременно ее увидите: всю в потеках, сколах и трещинах, заросшую чахлой травой и сорняками. От надгробия веет холодом, имя покойника стерлось. Статуя — если она была — или без головы, или покрыта мхом и плесенью, отчего похожа на гриб. Если вам кажется, что могила пострадала от рук вандалов, это упырья дверь. Если при виде могилы вам хочется убежать подальше, это упырья дверь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
