— Ничего себе, — сказала она. — Что-то вы загулялись.
— Мы нечаянно, — ответила Синди. — Мы идем к себе.
— А какой у вас домик? — спросила Холли самым важным тоном, на какой только была способна.
— Одиннадцатый, он по ту сторону главного здания, — махнула рукой Кортни.
— Хорошо, я приду и проверю, как вы добрались, — пообещала Холли, и девочки во всю прыть припустили к своему домику.
«Не так уж и плохо быть вожатой», — подумала Холли — ей нравилось испытывать чувство ответственности.
Холли пошла за девочками, чтобы убедиться, что они благополучно добрались до своего домика. Когда они поравнялись с главным зданием, Холли вдруг ударил в глаза яркий луч света. Она заморгала и, скосив глаза, увидела Мика.
— Привет, Холли! — сказал он, и от этих простых слов у Холли появилось вдруг ощущение, что он все про нее знает.
— Привет, Мик! Что ты здесь делаешь?
— А ты поверишь мне, если я скажу, что ищу тебя? — ответил он с улыбкой, показавшейся Холли прямо-таки дьявольской.
— Нет, — произнесла она после паузы. — Не поверю.
— И все-таки я тебя нашел. Я весь день хотел поговорить — ведь я не успел поблагодарить тебя за то, что ты помогла мне с байдарками.
— Ничего страшного. Я рада, что все более или менее обошлось.
— Мне понравилось, как ты работала. Тихо и без лишних вопросов — девчонки обычно так не умеют.
— В этом нет ничего выдающегося, — ответила Холли.
— Ты хорошая. Как только я познакомился с тобой, мне сразу же захотелось узнать тебя поближе.
Холли промолчала. Она посмотрела Мику в лицо и поняла, что он говорит серьезно. Даже слишком серьезно.
— Я уверена, — наконец сказала она, — что к концу лета мы узнаем друг друга достаточно хорошо.
— Я хочу приступить к делу немедленно. Почему бы тебе не пройтись со мной?
— Сейчас? — удивилась Холли. — В такое время?
— Тем интереснее, — возразил Мик. В темноте он казался таким красивым, таким загадочным, что Холли недоумевала про себя, что он в ней такого нашел.
— Я… я сейчас не могу. Мне надо удостовериться, что девочки добрались до своего домика.
— Я подожду. Или давай лучше я пойду с тобой.
Холли поняла, что совершила ошибку. Когда человек так настойчив, бесполезно придумывать оправдания. Надо сразу говорить правду. Она глубоко вздохнула.
— Только не сегодня, Мик. Уже поздно — через несколько минут в лагере погасят свет.
— Ну и что? — В голосе Мика неожиданно прозвучал вызов. — Ты боишься остаться со мной наедине?
— Ну конечно, нет. Я же тебе говорю: я хочу проверить, добрались ли девочки до своего домика, а потом пойти спать. У меня был трудный день, я устала.
— Ну разумеется. — Похоже, Мик рассердился и обиделся. — У тебя уже кто-то есть? В этом все дело?
— Это здесь ни при чем, — обошла Холли его прямой вопрос. — Мик, пожалуйста, иди к себе. Поговорим завтра.
— Я предпочитаю сегодня! — Мик схватил Холли за руку, и на какое-то мгновение она испугалась его.
— Пусти меня!
— Я говорю… — Внезапно он отпустил ее руку и отвернулся. — А, что толку?! — сердито пробормотал он и торопливо зашагал к лесу.
«Что же все-таки произошло?»— размышляла Холли. С одной стороны, ей льстило внимание такого интересного парня, как Мик. Она не могла не признать, что он ей нравится — больше, чем ей бы этого хотелось.
Но, с другой стороны, его внимание и настойчивость пугали ее. Неужели, вырвавшись на природу, все тут же начинают сходить с ума?
Холли проверила, на месте ли девочки из одиннадцатого домика, пожелала им спокойной ночи и пошла к себе.
Она попыталась расслабиться, прислушаться к стрекоту кузнечиков и крикам совы, но ее мозг был переполнен мыслями и впечатлениями, а тело напряжено, как тетива лука. «Ничего удивительного, — сказала она себе. — У меня есть повод нервничать».
Впереди показался пятый домик. Холли наконец успокоилась и пошла быстрее.
Но вдруг она резко остановилась.
Ей показалось или кто-то и в самом деле выскользнул из дверей пятого домика?
Кто-то, одетый в черное…
Холли усиленно заморгала глазами, а фигура в черном тем временем куда-то испарилась.
Девушка видела вокруг только тени, отбрасываемые на стену старым дубом.
«Мне померещилось», — сказала она себе.
Или нет?
Холли в растерянности огляделась вокруг. Никого. Все в лагере, кроме нее, давно уже крепко спят.
И вдруг кто-то легонько стукнул ее по плечу.
Она вздрогнула и повернулась, испуганная и злая. Если это опять Мик…
— Эй, не дергайся! Прости, я не хотел тебя напугать.
Это был Сэнди. Его светлые волосы при свете луны казались совсем белыми.
— Сэнди! — В возгласе Холли удивление смешалось с облегчением. — Что ты здесь делаешь?
— Гуляю. — У Сэнди было какое-то странное выражение лица. — Я всегда перед сном гуляю. А почему ты спрашиваешь?
— Мне показалось, что кто-то вышел из моего домика, — выпалила Холли.
— И ты решила, что это был я? — Сэнди удивленно поднял брови.
— Я просто подумала, что ты мог кого-нибудь видеть, — объяснила Холли.
— Нет, я никого не видел. — И опять у Сэнди на лице появилось какое-то непонятное выражение. — Холли, ты фантазируешь.
— Возможно. Целый день одно несчастье за другим.
— Я знаю, — посочувствовал Сэнди. — Я слышал, как Дебра утром накричала на тебя.
— Она считает, что я все делаю не так.
— Не расстраивайся ты из-за нее, — махнул рукой Сэнди. — Она считает себя совершенством, думает, что все должно идти, как она хочет. Она не понимает, что ты стараешься изо всех сил.
— Ты прав. Спасибо тебе за сочувствие.
— Я знаю, что это такое — оказаться одному в незнакомом месте.
— Ты ведь здесь тоже в первый раз?
— Здесь в первый, — кивнул Сэнди. — Но прошлым летом я уже работал вожатым в одном лагере на Западе.
— А у меня нет никакого опыта, — сказала Холли. — Хотя моя старшая сестра несколько лет тому назад работала вожатой.
— Вы с ней дружите?
— Не так чтобы очень. Она почти на десять лет старше меня.
— Все равно тебе повезло, что она у тебя есть. А у меня нет ни сестер, ни братьев. — Сэнди сказал это таким печальным голосом, что Холли стало его жалко. — Ну, ты лучше иди к себе. — Казалось, к Сэнди вернулось хорошее настроение.
— Спасибо тебе, — искренне поблагодарила его Холли. — Ты вернул мне веру в человечество.
— Вот и хорошо. До завтра. — Он махнул ей на прощанье рукой и скрылся в темноте.
Холли на цыпочках вошла в домик и быстро, но тихо начала готовиться ко сну.
«Сегодня ночью я буду спать как убитая», — подумала она, залезая под одеяло и кладя голову на подушку. Перед тем как заснуть, она по привычке сунула под подушку руку.
И почувствовала, что под ее пальцами что-то шевелится — что-то гладкое и прохладное.
С пронзительным визгом Холли спрыгнула с кровати и отбросила подушку в сторону.
В изголовье кровати медленно извивалась зелено-белая змея.
Глава 12
Какое-то мгновение Холли надеялась, что она тоже окажется резиновой.
Но куда там! Вся дрожа, девочка смотрела на раздвоенный черный язычок, трепещущий так близко от нее.
Змея скользнула под одеяло.
Холли потянула одеяло в сторону — змея извивалась на белоснежной простыне.
Холли опять завизжала.
— В чем дело?! — крикнул кто-то, щелкая выключателем.
— Змея! — Голос Джессики готов был вот-вот сорваться.
— Убей ее! Убей! — кричала Трейси.
— Смотрите! Она сейчас укусит! — Стейси вскочила на ноги, ее личико было белым от ужаса.
— Ну что такое на этот раз? — послышался раздраженный голос Дебры, и она, протирая сонные глаза, подошла к кровати Холли.
— Там… змея… — Холли изо всех сил старалась не впасть в истерику. — Там… Она была у меня под подушкой!
— Эта?! — презрительно фыркнула Дебра. — Это же подвязковая змея. Любой ребенок знает, что она совершенно безобидна. Холли, ради всего святого, что с тобой происходит?
Холли, смущенная и все еще испуганная, смотрела, как Дебра наклонилась, взяла в руки змею, открыла дверь домика и выбросила змею на улицу.
Девочки, испуганные не меньше, чем Холли, продолжали плакать.
Дебра сердито крикнула Холли:
— Да сделай ты хоть что-нибудь! От тебя совершенно никакого проку!
Щеки у Холли пылали. Она подошла к ближайшей кровати и стала что-то бормотать, пытаясь утешить девочек, затем по очереди помогла каждой осмотреть кровати, чтобы убедиться, что в них не заползли змеи.
Казалось, прошло несколько часов, прежде чем девочки окончательно успокоились. В домике наконец установилась тишина, и все заснули.
Все, кроме Холли.
Ее мозг напоминал вулкан — гнев, унижение и страх одновременно бушевали в нем, и казалось, эта горючая смесь вот-вот взорвется.
