- Все верно. Вас это устраивает?
- Конечно, а иначе бы нас здесь не было.
- Вопросы имеются?
- Само собой.
Наемники переглянулись, и Болдырь кивнул Берладнику:
- Ты первый, княже, а мы обождем.
Иван Ростиславич окинул взглядом помещение, наверняка отметил, что экипаж 'Карателя' ведет себя тихо, десятки завтракают по очереди и все воины одеты однообразно. После чего слегка дернул шеей, хмыкнул и поинтересовался:
- Кто будет главным командиром в наемном войске?
- Никто, ведь вы не единая армия.
- А кому мы будем подчиняться помимо тебя?
- Моим ближним людям, кому я доверяю.
- И много таких над нами поставишь?
- Двух-трех человек, не больше.
- Добро. Ну, а где нам воевать придется?
- Об этом узнаете, когда на место прибудем.
- Не доверяешь?
- Остерегаюсь.
- Ладно. Воинов наших проверять станешь или нам на слово поверишь, что бойцы все справные?
- Проверю. Вы где остановились?
- Деревенька Прость за городом.
- Знаю, где это, так что завтра ждите в гости.
- А что смотреть станешь?
- Все, но в основном стрельбу из лука и пеший бой строем.
- Так-так. Ну, а когда отправляемся в путь-дорогу?
- Через пять дней. Караван ждать не станем, сами пойдем. Меня в Перыни еще воины ждут, так что их проверю, погрузитесь на расшивы ладожских купцов, и пойдем отсюда. Сначала на Руян, а затем на Зеландию, где ваши воины пройдут дополнительное обучение.
- Мы так не договаривались. Зачем дружине снова учиться? Мы все умеем.
- Посмотрим, а если не хочешь соглашаться на службу, то так и скажи.
Берладник, которому наверняка было неприятно, что ему кто-то будет отдавать приказы, нахмурился. Однако он себя сдержал, немного помолчал и продолжил:
- Когда роту давать будем?
- После проверки воинских умений твоих дружинников и степных воинов.
- А задаток за обещанные два месяца службы, когда получим?
- Завтра к вечеру.
- Вопросов больше не имею.
- А у меня к тебе есть парочка.
Иван Ростиславич прищурился:
- Спрашивай, Вадим из Рарога.
- Почему ты, князь, решил за серебро воевать?
- Скажу, как есть. Допекло меня, вот и согласился послужить.
- А с Ольговичами почему на Галич не пошел?
- А они разве туда собирались? - удивился Берладник. - Я в Киеве недавно был, так они мне ничего про это не говорили.
'Вот так-то, - промелькнула в голове мысль. - Очередное изменение истории на лицо. В моей реальности Ольговичи пошли на Галич, и Берладник был с ними, а сейчас про нечто подобное и разговора нет. Русь, вслед за Руяном и Европой, тоже поворачивает в новое историческое русло, и я к этому имею самое непосредственное отношение. Игоря Ольговича на деньги развел, и финансовая слабость аукнулась всему клану. Впрочем, об этом никому кроме меня и Векомира знать не стоит, так что уводим разговор подальше от скользкой темы'.
- Не обращай внимания, Иван Ростиславич, это только слух, - сказал я Берладнику и задал новый вопрос: - Где свою семью оставил?
- В Смоленске.
- Хорошо. Позже еще поговорим.
- Обязательно.
Я посмотрел на атаманов и кивнул Болдырю:
- О чем вы спросить хотите?
- Нам лошадей точно дадут?
- Точно.
- А что за лошадки?
- С конезаводов князя Никлота, прусские кони и руянские.
- То кони добрые. А что в ваших землях насчет баб?
- Свободных нет, хотя рядом с Рарогом имеется пара трактиров, где гулящих женок немало.
- А на войне что?
- На войне как на войне. На своих землях никаких бесчинств, а во владениях врага погуляете от души, разумеется, если сумеете.
- Деньги на родину нам как отсылать?
- В моем владении есть фактория ладожских купцов, и через них можно отправить серебро на Русь. Обмана пока не было, все доставлялось вовремя и в целости.
- Добро. А что по припасам? Чем кормить станешь?
- Не переживайте атаманы-молодцы, и мяско будет, и овощи, и крупы.
- А питье хмельное?
- Только по праздникам.
- Языческим?
- Разумеется. А вы разве христиане?
- У нас народ разный. Поэтому мы, на всякий случай, всех богов чтим.
- Еще вопросы имеются?
- Только по службе. Но про это лучше завтра поговорим, когда воинов посмотришь.
- Идет.
Еще некоторое время мы говорили на общие темы, а потом Берладник и атаманы засобирались в путь. Им предстояло подготовить воинов, чтобы лицом в грязь не ударить, и я вожаков не задерживал.
Наемники покинули постоялый двор, а я, глядя им вслед, подумал, что очень немногие из них вернутся обратно на родину. После чего на ум пришла старая казачья песня, которую я слышал в прошлой жизни всего один раз. И вроде бы я не казак, но песня хорошая, душевная, тягучая и поется без музыкального сопровождения, а потому запомнилась, и сама на язык легла:
'Черный ворон - друг ты мой залетный, Где летал так далеко? Ты принес, принес мне черный ворон, Руку белую с кольцом. Вышла, вышла, скажем, на крылечко, Пошатнулася слегка. По колечку друга я узнала, Чья у ворона рука. Это то рука, рука мово милого, Знать, убит йон на войне. Йон убитый, лежит не зарытый, В чужедальней стороне. Йон пришел, пришел сюда с лопатой, Милостливый человек. И зарыл, зарыл в одну могилу, Двести сорок человек. И поставил крест йон там дубовый, И на нем йон написал: Здесь лежат, лежат с Дона герои, Слава донским казакам! Знаю, ворон, знаю твой обычай, Ты сейчас от мертвых тел, Ты с кровавою добычей, К нам в станицу прилетел. Где же ты летал по свету, Где кружил над мертвецом, Где спохитил руку эту, Руку белую с кольцом. По колечку я узнала, Чья у ворона рука. Кровь брызнула на сердечко, Встрепенулася душа. Под Варшавой есть местечко, Где кипел кровавый бой. Бой кровавый мир богатый, Будет помнить целый век. Приходил туда с лопатой, Милостливый человек. Йон погреб в одну могилу, Всех бойцов богатырей. Йон поставил крест дубовый, И на нем йон написал: Здесь лежат с Дона герои, Слава донским казакам!'
Песня сложилась в голове, и я решил, что ее надо будет записать. Пригодится. Ну, а вспомнилась она мне потому, что передо мной сейчас сидели не просто степняки-половцы, а наши степняки. Предки казаков и потомки воинов Святослава, которые берегли южные рубежи своей родины, а теперь вынуждены сидеть в Переяславле, с кочевыми ордами лукоморцев вдоль Черного моря бродить или наемничать...
- О чем призадумался, Вадим? - прерывая мои размышления, спросил Василько Святославич.
- Да так, ни о чем, - поморщился я. - Вспомнилось кое-что, вот и гуляют в голове думки.
- А как тебе вожаки? - князь кивнул на выход.
- Воины.
Одним словом я сказал все, что хотел, а старик понял меня правильно и больше ни о чем не спрашивал.
Вместе с Василько Святославичем мы позавтракали, и я прикинул свой дальнейший распорядок дня. Радим Менко в моей помощи не нуждается, торгует и общается с новгородским посадником. Две трети дружины в городе, законная увольнительная. Старый Сокол из Ладоги появится только ближе к вечеру, и мы с ним поговорим насчет новой партии переселенцев и киевских воинов. Значит, на несколько часов я предоставлен сам себе и могу посвятить это время отдыху или прогулке по городу. Что делать, думал недолго и решил отправиться на Торг, который является сердцем вольного города, но не сам, а вместе с Дашей. Раз она моя женщина, значит, выглядеть должна соответствующе.
Снова я поднялся наверх и увидел Дарью, прекрасную девушку в потертом полотняном платьице, самом лучшем своем наряде. Она сидела за столом, подле которого я провел ночь. И как только я вошел, вскочила на ноги и бросилась ко мне. Я поймал ее и со смехом крутанул по комнате, после чего поставил подругу на пол и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
- Собирайся. Вместе со мной на Торг пойдешь.
- А зачем?
- Теплые вещи тебе купим, на море сейчас холодно.
- Так ты...
Она осеклась, а я кивнул:
- Да, забираю тебя. Навсегда. Поедешь со мной в Рарог?
Вообще-то, подобные вопросы варягами не задаются, но я воспитан немного иначе, поэтому все же спросил согласия девушки.
- Конечно, поеду.
Дарья доверчиво прильнула к моей груди и в этот момент от Дарьи исходила такая волна нежности, что я в ней едва не утонул. Искренность чувств - вот что больше всего ценится в славянских женщинах. Поэтому они самые лучшие в мире и, разумеется, самые красивые. Правда, мне в свое время повезло, и я встретил Нерейд. Но с ней отношения несколько иные, чем у нас с Дашей. Так что сравнивать двух красавиц просто бессмысленно, ибо они обе для меня идеальны и лучше них никого нет. По крайней мере, в настоящее время.
