- Братия, я скромный служитель церкви, зову вас на совершение подвига. На севере размножились богомерзкие язычники, которые отрицают существование нашего бога. Они погрязли во грехе и скверне. Они вершат богомерзкие обряды, глумятся над христианскими святынями, уводят в рабство мирных людей и плюют на веру нашего Спасителя. Своими деяниями язычники приближают Судный День и вводят во тьму идолопоклонства слабых духом католиков. Потоки крови лучших сынов Швеции, Дании и Германии, которые встали против зла и сатанинской веры, были пролиты на землю. Однако все они умерли не напрасно, а во имя Царства Небесного, во имя Господа нашего, во имя Христа и Девы Марии, во имя благодати. Каждый из них сейчас в раю, смотрит с небес на нас с вами и взывает о справедливой мести врагам нашей веры, проклятым язычникам, которые поклоняются деревянным многоликим идолам на губах коих кровь христианских младенцев, принесенных им в жертву. Нельзя терпеть эти сатанинские обряды и невозможно попасть в рай тем, кто не готов с оружием в руках выступить против врагов истинной веры. И это не я говорю вам, а сами ангелы небесные доносят через меня вам свое слово.
Одновременно с этим воздух в соборе сгустился, стал каким-то вязким и неприятным, настолько, что кожа католиков покрылась холодными пупырышками. Проникающий в помещение через окна солнечный свет померк, будто за окном не ясный полдень, а глубокие вечерние сумерки. По углам молельного зала заметались тени, а глаза проповедника засияли огнем. Все, кто находился в церкви, увидели это, а кто-то даже смог разглядеть бесплотную фигуру за спиной Бернарда Клервоского. Души людей затрепетали, а их сердца замерли. Ужас и великое благоговение воцарились среди них, а король, который смотрел прямо в полыхающие неземным огнем глаза цистерианца, был готов упасть перед ним на колени и попросить прощение за все: за неправедные поступки, за убийства и казни врагов, за неверие и упрямство. Однако пока он еще держался на ногах и продолжал слушать речь проповедника, устами которого, без всякого сомнения, говорили посланники Бога:
- Язычники не щадят церквей. Они не признают прав католиков на Любек и Ольденбург, не чтят седин, насилуют наших чистых женщин-католичек, и у них нет чести. Эти сатанинские отродья копят силы и готовятся нанести по нам новые удары. Но не позволит Господь совершиться злу и не восторжествует оно на развалинах этого храма, который находится в глубине германских земель, ибо есть у матери-церкви защитники. Это вы, мои братья, и я говорю вам, встанем все как один! Отложим в сторону свои мирские заботы и дела, возьмемся за оружие и посвятим себя ратному труду. К битве за веру призывает вас Бог. Так обретите мужество, возьмите щит веры и шлем спасения, и укрепленные примером Господа нашего, положившего за нас грешных собственную жизнь, не щадите свою бренную жизнь. Нашивайте на одежды кресты и вооружайтесь, вставайте под знамена Крестового похода и ни о чем не печальтесь. Ведь если Господь претерпел смерть для человека, будет ли человек медлить с принятием смерти за Господа? Нет, мы непоколебимы в нашей вере и докажем это делом! Вступайте в могучее и непобедимое Христово Войско, и вы обретете место в раю, где каждого истинного христианина ждут нетленные богатства и спасение души. Готовьтесь к битвам и помните, что Господь обещает каждому вставшему на путь Рыцаря Христова, полное прощение всех его грехов, в коих он раскается устами и сердцем, а также увеличение надежды на вечное спасение в качестве воздаяния. Не опасайтесь злословия неверующих и сомневающихся. Не страшитесь препятствий на своем пути. Отряхните всякую суету души своей и ступайте в бой, который принесет нам неминуемую победу, ибо не может быть иначе, если Воин Господа сражается за веру и сами ангелы небесные парят над крестоносным воинством.
Голос Бернарда становился все сильнее, а имперские вельможи и рыцари впадали в религиозный экстаз. Сам король едва не упал и только помощь брата и сына, стиснувших Конрада Третьего с боков, не давала ему потерять лицо. Проповедник в это время сделал шаг вперед, подобно птице, взмахнул широкими рукавами своего белого балахона и провозгласил:
- Чую! Сам Иисус Христос входит в мое тело!
- Бух-х!!!
Католики дружно опустились на колени, и только Конрад с близкими людьми и родственниками, да священнослужители все еще продолжали стоять. После чего цистерианец вновь шагнул по направлению к Конраду и обхватил его за плечи. Фридрих Одноглазый и сын короля мгновенно отступили в сторону и тоже преклонили перед Бернардом колени. Ну, а настоятель Клерво, глаза которого продолжали гореть огнем, обратился к государю Священной Римской империи:
- Человек! Я дал тебе все, что мог дать: могущество, власть, всю полноту духовных и физических сил. И какое же употребление ты сделал из всех этих даров для службы Мне? Скоро язычники распространятся по всему миру, говоря, где их Бог, и тьма опустится на государство твое. Этого ты хочешь!?
Из глаз короля сами по себе потоком хлынули слезы. Затем он все же рухнул на пол, прижался губами к пропыленному скапулярию цистерианца и воскликнул:
- Довольно! Я буду служить тому, Кто искупил меня! Душа моя и тело принадлежат только Господу, и я буду рад отдать их ему! Прости меня за неверие и сомнения, Господь! Наставь на путь истинный и укажи дорогу к спасению! Клянусь, вся моя жизнь отныне будет посвящена только тебе! Клянусь!
- Слушай моего верного слугу Бернарда, - прогрохотал над сводами собора голос бога. - Он поведет тебя и укажет путь! Прощай и помни, я наблюдаю за тобой! От взора моего не укрыться и если ты нарушишь свою клятву, то будет проклято твое семя! Ступай со своими воинами на север, уничтожь нечестивых язычников, сожги их нечестивые капища и освободи берега Венедского моря от следов Сатаны, ибо это твой крест и твой Иерусалим!
- Да, мой Господь! - выдавил из себя король. - Я сделаю все так, как ты мне приказал!
Произнеся это, Конрад почувствовал, что теряет силы, и стал заваливаться на бок. Глаза Бернарда Клервоского померкли и утратили блеск огня. Проповедник, которого покинул дух Господа, снова стал человеком и удержал короля от падения. Это была странная картина. Изможденный темноволосый аскет в белом балахоне и черном фартуке. Перед ним коленопреклоненный воин в украшенном золотыми гербами и подбитом новгородскими соболями плаще, а вокруг сотни людей, которые были ошарашены и готовы прямо сейчас вскочить на коней и отправиться на войну с венедами, про коих многие из них до сегодняшнего часа ничего не слышали.
Впрочем, вскоре имперские дворяне и купцы начали вставать с колен. Конрада Третьего, который попробовал подняться, вновь подхватили родственники, а Бернард Клервоский отступил назад.
Спустя несколько минут в молитвенном зале вновь воцарился свет солнца. Король обернулся к своим подданным, отдышался, собрался с духом и, как можно громче, произнес:
- Все вы слышали речь Господа нашего и мою клятву! Я подтверждаю свои слова и приказываю в начале второго весеннего месяца всем рыцарям и дворянам империи собраться в городе Хильдесхейм! Мы объявляем проклятым язычникам Священную войну и двинемся на них Крестовым походом! Таково мое решение, коему каждый человек, кто находится здесь, живой свидетель!
- А-а-а-а!!! - прокатился по собору рев сотен здоровых глоток.
- В поход!!!
- Хвала Господу!!!
- Слава королю!!!
- Да здравствует Святой Бернард!!!
- Крещение или смерть!!!
- Убьем врагов нашего Господа!!!
Конрад, выслушав крики имперских аристократов, молча направился на выход. Родственники и свитские последовали за ним, и вскоре он возвращался обратно в свою городскую резиденцию. Народ уже знал о том, что произошло в соборе, и ликовал, а король встряхивал головой, словно от удара палицы, и никак не мог придти в себя. Он вспоминал горящие нечеловеческим огнем глаза проповедника, который неожиданно стал разговаривать на немецком, хотя еще вчера не мог правильно связать два коротких предложения. А еще Конрад пытался разобраться в том, действительно ли с ним разговаривал сам Иисус или это был ловкий трюк проповедника. Но от мысли, что его обманули, он отмахивался, слишком реальным было все происходящее, и душевный трепет, и взгляд Бернарда, и рвущиеся из его души слова клятвы, которую Конрад собирался исполнить, хотя еще пару часов назад Крестовый поход его не интересовал.
Прерывая размышления короля, рядом пристроился Фридрих Одноглазый. Конрад посмотрел на него и тяжко вздохнул:
- Вот так братец, против воли Господа, оказывается, не попрешь.
- Да, - согласился герцог и спросил: - Что будем делать?
- Завтра соберем военный совет и начнем переброску войск от южных границ к северным. Склады с продовольствием и оружием должны быть организованы в Хильдесхейме. Одновременно с этим объявим о сборе ополчения и начнем вербовать наемников, а так же пошлем своих людей к франкам, с которыми необходимо обговорить совместные действия. Воевать придется всерьез, поэтому в Крестовый поход отправимся вдвоем.
