– Много. – ответил Айнук. – И далеко не таких безобидных.
«Гордость» уже оставила за кормой чудовищное растение, и продолжала плыть вперёд. Туннель расширялся. Скалистые стены отодвигались всё дальше и дальше, пока внезапно не разошлись в бесконечность.
– Космос, – спокойно произнёс Мун. И Тектор ощутил жестокое разочарование. Он не мог отличить Мировой Океан от обычного, банального моря. Оставалось надеяться, что поверхность Космоса больше похожа на... Космос.
Тем временем послышался голос Мистара:
– Стоп машины.
И та самая команда, в ожидании которой Тектор дрожал по ночам.
– Подъём.
Глава 7
Корабль покачивался на волнах. Обзорный экран показывал безграничный Океан, уходивший в бесконечность.
– Теперь слушайте меня внимательно, – психолог развернулся к экипажу. – Дихтис, Фтимар, Нойс, Тектор, Линг, Ронг, Тимак, Кариас, Ткаг, Зенар, Угрт и Мекаф. Вы впервые в Космосе, и есть одна деталь, которую никакой тренажёр, никогда не сможет передать. Это масштабы. Вы должны уяснить, что Свода над головой НЕТ. Стен – НЕТ. Нет вообще ничего, кроме бесконечной плоскости Океана и бездонной пропасти неба. Не улыбайся! – резко добавил Мун, заметив выражение лица Нойса. – Когда я первый раз вышел на палубу, я потерял сознание. В тот раз лишь случайность спасла корабль.
– А случайность звали капитан Мун, – заметил Айнук. – Который заранее приказал команде выходить по одному.
– Айнук, это действительно была случайность. – сухо ответил Мун. – Я не знал, как действует на сарка вид Космоса. И не был готов.
На миг повисло тяжёлое молчание.
– Выходят по-одному. В скафандрах. Пронк и Ортс, вы будете страховать. Пока весь экипаж не привыкнет к открытым пространствам, корабль не тронется с места.
Затем психолог повернулся к капитану:
– Мистар, сбрось маяк.
– Уже.
Мун вздохнул.
– Фтимар, иди за скафандром. Ты будешь первым.
***
Фтимара принесли обратно Пронк и Ортс. Крылатый сарк находился в глубоком шоке, вся его шерсть стояла дыбом.
– Капитан, это очень опасно для психики? – спросил Тектор, напрасно пытаясь совладать с ужасом.
– Да. – коротко ответил Мистар. – Но выхода нет. Могу посоветовать лишь одно: НЕ СМОТРИ ВВЕРХ.
Тектор шёл вторым. Зрелище беспомощного, трясущегося Фтимара стояло перед глазами подобно видению, инженер дышал мелкими и частыми вздохами. Как его учили.
– Не бойся, – голос Айнука заставил его подпрыгнуть. Чёрный сарк погладил друга хвостом.
– В первый раз это страшно, да. Но ты справишься.
– Я... постараюсь.
– Закрой шлем.
Щелчок.
– Смотри под ноги.
Металлический пол.
– А теперь держись.
Шипение гидравлики, и...
– Что это за шум?
– Это волны Космоса, – ответил Айнук, полной грудью вдыхая запахи Океана. Тектор упорно смотрел на свои ноги.
– Осторожно выходи.
Он вышел, трясясь от страха и замирая от сознания собственной храбрости.
– Тектор, дыши глубоко. Положи руки на перила. Обе руки. Теперь медленно... Медленно, я сказал! Поднимай взгляд.
Океан оказался вовсе не чёрным, как думал Тектор. Цвет волн напоминал глаза Фиалы, и это неожиданно убрало большую часть страха. Осмелев, сарк поднял голову и посмотрел вдаль.
Мозг несколько секунд пытался найти ориентиры. Тектор забыл о дыхании и лихорадочно смотрел, тщетно надеясь увидеть стены, камни, песок, хоть что нибудь!
– Айнук!!! Ничего нет!!! Ничего нет!!!
– Не бойся! – быстро сказал космонавт. – Это называется «горизонт». Мир не исчез, просто ты не видишь его краёв – слишком далеко. Не смотри вверх, Тектор. Дыши глубоко, спокойно. Мир не исчез.
Но предупреждение опоздало. В поисках знакомых объектов Тектор немного поднял взгляд.
Опустить голову он уже не сумел. Смутно ощущая, как сердце останавливается, Тектор смотрел всё выше и выше, всё выше и выше, пока не увидел!!!
– Что это?! – прошептал его ослеплённый мозг.
– Это Солнце, – ответил Айнук. Прищурившись, он тоже посмотрел вверх. – Оно стало гораздо ярче с прошлого раза...
Сердце Тектора остановилось. Пропали звуки и ощущения. Пропали мысли и страхи. Остался только он – и Солнце.
Солнце! Оно висело в бесконечности подобно плазменному сердцу ядерного взрыва, источая свет и тепло. Одним своим великолепием оно уничтожило весь мир, и осталось одно, царственное, невероятное, прекрасное и обжигающее.
Солнце.
Потом Айнук рассказывал, что почти минуту Тектор стоял неподвижно, глядя в небо. Сам инженер помнил только боль в глазах и медицинский отсек.
***
– Живой? – со смехом спросил Айнук.
Тектор привстал с подушек.
– Друг, как оно прекрасно! – прошептал он мечтательно. – Я хочу увидеть его ещё раз!
– Увидишь, не волнуйся. Сразу после похорон мы начинаем движение к острову.
– Похорон? – инженер вздрогнул.
Айнук вздохнул.
– Мы понесли первую потерю. Дихтис скончался от шока, увидев Солнце.
– О, нет... – Тектор закрыл глаза. – Мун, ты жесток. – прошептал он.
– Мун не виноват. Он сказал Дихтису, чтобы тот оставался в корабле. Физик сам потребовал вывести себя на палубу.
Они помолчали.
– Айнук, если все переносят первый выход на поверхность таким образом, мы не сможем переселить сарков. – заметил Тектор.
– Этот вопрос пока не стоит. Когда на поверхности будет построена база, мы начнём искать решение. Не раньше.
– А тебе не кажется, что мы просто боимся признать правду? – внезапно спросил инженер.
Айнук отвернулся.
– Тектор, ты хорошо знаком с математикой, ведь так? – спросил он после долгой паузы.
– Достаточно, чтобы оценить вероятность положительного решения.
– Я о другом.
Биотехнолог помолчал.
– Какой процент сарков перенесёт смену местообитания безболезненно, как ты считаешь?
Тектор запнулся.
– Не больше половины?
– Вздор! – резко ответил Айнук. – До восьмидесяти процентов сарков никогда не смогут жить на поверхности. Особенно самки и молодёжь.
Инженер содрогнулся.
– Но... Тогда в чём смысл нашей попытки?!
– В тех двадцати процентах, которые смогут, – глухо сказал космонавт. – Пора признать весь ужас положения, Тектор. Мистар правильно назвал мир сарков «вещью в себе», мы слишком хорошо приспособлены к среде обитания. Поэтому, в течение нескольких циклов погибнет восемьдесят процентов нашего народа. И мы ничего не сможем с этим поделать. Н-и-ч-е-г-о. Наша цивилизация рухнет словно карточный домик.
Инженер заставил себя встать. Айнук печально взглянул на него, и Тектор внезапно увидел будущее. Он увидел содрогающийся Свод, разрушение городов и ярко-красные реки, текущие по каналам. Он увидел раздавленную огромным камнем Лиаз, истекающую кровью Фиалу, шесть коротеньких хвостиков, торчащих из под рухнувшего Моста Технологии...
– Нет... – в ужасе прошептал сарк. – Нет, нет!
– Мы боремся, друг, – ответил Айнук. – Боремся. Но лучше если ты прямо сейчас поймёшь, что ожидает нас в случае поражения.
Тектор долго стоял в медицинском отсеке, закрыв глаза.
– Айнук. – произнёс он затем. – Пошли на палубу.
Чёрный сарк невесело улыбнулся.
– Я тоже изучал психологию, – сказал он печально.
***
Похороны Дихтиса прошли как-то буднично. Тектор, Айнук и Фтимар стояли на серебристой палубе космического корабля, окружённые друзьями и Океаном. Перед ними в небольшой надувной лодке лежало тело пожилого сарка.
– Он не первый, кого забрал Космос. – сказал Мистар. – И он не последний. Мы движемся вперёд, покоряя всё новые высоты науки и техники, но платим за это своими жизнями. Каждое открытие берёт себе жертвы, и чем значительней оно, тем дороже обходится.
Капитан поднял голову к бездонному синему небу, откуда на космонавтов светило Солнце.
– Дихтис был выдающимся учёным, – продолжил он негромко. – Только благодаря его реактору мы с вами находимся сейчас здесь. Я мог бы говорить о делах и свершениях этого сарка очень долго, но я скажу коротко.
Мистар оглядел замерших космонавтов, и тихо произнёс:
– Он умер. Но перед смертью увидел Солнце.
Больше никто не выступал. Лодку с телом физика столкнули в Океан, и Тектор долго следил за оранжевым пятнышком на волнах Космоса. Его душа стремительно менялась. Позже, в корабле, Тектор поймал себя на странной мысли: он не хотел возвращаться. Он боялся Свода, нависшего над головой, страшился запахов города и необходимости переодически надевать противогазы.
Он боялся возвращения домой.
Глава 8
Фтимар парил над островом. Он еще плохо летал, судорожно дергал крыльями при каждом порыве ветра, но зрелище внизу было столь прекрасно, что ему хотелось кричать, кувыркаться и петь хвалебную песнь свободе.
Масштабы давили на разум. Количество света не поддавалось осмыслению, чудовищные размеры растений и яркие, слепящие краски даже у невзрачных цветов – все здесь было прекрасно! По рассказам других космонавтов он знал, что небо раньше было серым, однородным, а Солнце и вовсе впервые появилось только над четвертой экспедицией. Этот мир непрерывно менялся, и никто не знал, что увидит в следующий раз.
