— А какой же? — спросил бледный владыка, который мигом протрезвел. — И кто еще приезжал?
— Да вот, владыка Моимир и владыка Святоплук по первому снежку заезжали. Не вместе, порознь. Вот прямо как ты, с сыновьями.
— Так они же нас и подбивают на тебя войной идти! — воскликнул ошарашенный Младан. — Так это что, они нас под твои мечи сунуть хотят, а сами жупанами стать?
— А что тебя удивляет, друг мой? — совсем не юным взглядом посмотрел на него князь. — Люди таковы, каковы есть, и другими они не станут. Не стоит ждать от них слишком многого.
— Да что б меня! — владыка был ошарашен до крайности. — Вот ведь гады ползучие! Ну, а я-то? А я-то теперь как? Я же твой самый верный друг!
— Если клятву мне принесешь, то место жупана твое, — Самослав выложил на стол серебряную цепь с пятиконечной звездой. — Но за эту цепь придется службу сослужить.
— Какую? — горло владыки Младана пересохло, и он влил в себя еще одну чашу.
— Вас в дулебских землях четырнадцать родов, — князь Самослав смотрел на съежившегося владыку тяжелым взглядом. — И владык четырнадцать. А останется три. Ты четырех своих соседей убьешь. Своей рукой! А Моимир и Святоплук убьют остальных. Впрочем, можешь отказаться, другие желающие найдутся. Я в помощь сотню оборотней Велемира пришлю, они с кем хочешь, справятся.
— Не надо оборотней, — прошептал Младан. — Клятву принесу и все сделаю по твоему слову, княже. Только меня в тех родах ненавидеть будут.
— Тем вернее мне служить будешь, — смерил его ледяным взглядом князь. — А что до народной любви, то плюнь на нее. Ты не фунт соли, чтобы всем нравиться. А про старые порядки уже через год все забудут. Как будешь готов, гонца пришли, я с войском подойду, уйму недовольных. Но владыки только на тебе, запомни. И если кто из знатных мужей народ возмущать будет, тоже убьешь. Договорились?
— Договорились, — прохрипел владыка Младан, который приехал поторговаться за свое неучастие в грядущей войне, но как-то незаметно для себя дал клятву верности князю и получил от него серебряную цепь. — Я домой прямо с утра поеду, княже. Дел много.
— Поезжай, владыка, поезжай, — ласково посмотрел на него князь. — Тебя проводят в гостевой дом. Переночуешь и поедешь с утра. И помни, гонца жду!
Владыка Младан с перекошенным от умственных усилий лицом вышел, а князь Самослав задумчиво барабанил пальцами по столу.
— Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся! — говорил он что-то непонятное на том языке, на каком говорил с богами. По крайней мере, такие слухи разносили люди, перевирая услышанное от рассказчика к рассказчику. — Звана позовите ко мне! И, побыстрее!
* * *
Пир набирал обороты. Владыка Моимир принимал у себя в гостях знатного воина из Новгорода. Тот ехал по делам на север, и остановился в дулебском городище как гость. Войны с хорутанами пока не было, а потому гость был священен. Зима была суровой, и угощение подали незатейливое, хлеб да кашу. Но Зван и три молчаливых воина, что сопровождали его в дороге, ели да нахваливали. Торжественные речи лились рекой. Зван выпил за храбрость дулебов, за мудрость владыки Моимира, за домовитость его жены, за силу сыновей и за красоту его дочерей. В ответ владыка поднял чашу за гостя, за его князя, за племя хорутан и за удачную взаимную торговлю. То, что выставил на стол владыка, закончилось быстро. Но у гостя в санях совершенно случайно долбленый бочонок хмельного меда оказался, которого он не пожалел для хозяйского стола, отдарившись за теплый прием. Как и водится в таких случаях, через час с небольшим и гости, и хозяева не вязали лыка, и начались задушевные разговоры.
— Хороший ты мужик, владыка Моимир, дай я тебя поцелую, — потянулся слюнявым ртом к щеке хозяина Зван. — Такой хороший, эх... Жаль мне тебя!
— А чего меня жалеть? — пьяно мотал головой владыка, оглядывая похрапывающих на столе гостей. Вечер явно удался, и мед, привезенный хорутанами, был куда как заборист. — Дом полная чаша, коровы есть, свиньи есть. Меч вот из франкских земель прикупил, броня от отца осталась. Нет, мне жаловаться нечего, только богов гневить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так вы поход на нас затеяли, — обнял его Зван, который тоже еле ворочал языком. — А зря. Беда тебя ждет, друг мой, беда неминучая. Не жилец ты!
— Откуда про поход знаешь? — вскинулся Моимир. Он начал медленно трезветь.
— Так ваши владыки уже, почитай, что все, у моего князя в гостях побывали, — Зван упал на стол, засыпая. — Завтра расскажу... Что-то мне нехорошо. А, забыл я... нельзя же рассказывать, это тайна великая... Я посплю... Ты не буди меня...
— Да не спи ты! — тряс за ворот Звана владыка Моимир. — Зачем другие владыки приезжали? Скажи, не томи!
— Да тайна это, с меня же князь голову снимет, — умирающим голосом сказал Зван. — А, ладно, мы же друзья с тобой... Только ты могила, да? Они в поход на хорутан идти не хотят... И торговлю рушить не хотят... Я спать...
— Да не засыпай ты, ради всех богов, — владыка Моимир протрезвел окончательно. — Говори, ну же! Дальше-то что было?
— Жупанами хотят стать, а тебя предлагают на кол посадить. Чтобы, значит, угодить князю моему. Трое всего останется... Они жупанами станут, а остальных на кол..., — шептал Зван. — Я пойду сблюю, что-то кружится все...
— Кого на кол? — побледнел владыка. — Меня на кол? Ах, змеи подколодные! За моей спиной договориться решили! А владыка Святоплук был? — тряс он за грудки Звана, голова которого бессильно болталась из стороны в сторону.
— Он самый первый договариваться прибежал. Он-то тебя и предложил на кол посадить. Сказал, это ты дулебов на войну подбиваешь, — промычал тот и потерял сознание.
Владыка сидел за столом, на котором храпели гости, выводя носом затейливые рулады, и сжимал руками всклокоченную голову. Его глаза блуждали по углам дома, а в голове образовалась тягучая звенящая пустота, в которой не было ни одной дельной мысли. Впрочем, так продолжалось недолго, и владыка вскочил с места.
— Мирко! — крикнул он, выйдя из дома. — Завтра на рассвете коней готовь!
— Куда поедем, хозяин? — спросил пожилой раб.
— В Новгород поедем, — бросил ему владыка и завалился на лавку. — А теперь спать. На кол! Вот, сукины дети! Я вас сам на кол...
А Зван храпел с чувством хорошо выполненного долга. У него завтра снова будет тяжелый день. Ведь в санях лежит еще один бочонок с медом, который он должен распить с владыкой Святоплуком.
Глава 26
Вече хмуро смотрело, как владыка Жирослав, избитый до синевы, босой и в одной рубахе, держал ответ перед молодым хорутанским князем, который ради такого дела прибыл в дулебский род лично. И ладно бы лично, но с ним пришло четыре сотни воев, которые выстроились в ровные ряды, и, казалось, не дышали. Многие в тех рядах носили железный панцирь из сцепленных колец, а остальные были в доспехе из воловьей и лосиной кожи, который костяным дротиком не пробить. На поясах у воинов висели мечи или длинные ножи, а в правой руке они держали длинные германские копья — фрамеи. Тяжелые щиты стояли у ноги, показывая, что здесь никто никого не опасается. О мирных намерениях говорил и строй лучников, которые тетиву надели, но стрелы из колчанов доставать не стали, что как бы недвусмысленно намекало. Все внимание дулебов было приковано к чернявому носатому воину в чешуйчатом панцире, сверкающем на солнце, в ромейском шлеме-касидионе с ярко-красным султаном из конского хвоста. Все родовичи знали, что такие хвосты рядовым воинам не положено носить было. Видно, не простой ромей молодому князю служит.
Вечевые старцы, самые уважаемые в роду люди, смотрели на все происходящее с болью в сердце, но поделать ничего не могли. По древнему обычаю мужи на вече с оружием приходили, как и соседи — германцы. Да только воевать никто не рвался. Положить в напрасном бою половину мужиков — ума много не надо. А оставшаяся половина вместе с детьми и женами потом на рынок в Ратисбону пойдет. Там купцы уже заждались, потеряв надежду на поступление новой партии товара. Свободные мужи слушали, как пришлый князь их владыку судит, и чувствовали, как на шее тугая удавка затягивается. Не быть им после этого суда вольными людьми. Не могло быть такого, чтобы сильный к слабому просто на огонек заглянуть решил, да случайно войско с собой прихватил. В гости с целой армией не ходят. А ведь и за собой старцы вину чувствовали, знали они, за что молодой князь хочет с владыки спросить. Ведь тот суд, как и положено, Самослав у родового капища правил, откуда деревянные боги презрительно смотрели на униженных дулебов.
