— Сун, он же сотни операций уже провел, хватит сомневаться.
— Тут, я с тобой не соглашусь Адам. Он чем ведь раньше оперировал? Лазеры, ультразвук, механика и так далее. А вот так по старинке… Это дорогого стоит.
— Он полевой хирургией интересуется. У него отец военным хирургом был.
— Тогда понятно. В поле кусок металла, вернее самого навороченного оборудования. — И уже тише добавил. — Посмотри, — кивнул доктор Сун на троих интернов с брезгливым выражением лица. — Эти‑то привыкли на раны сквозь экраны операционных машин смотреть. А здесь немного гноя и уже чуть не тошнит.
А Ричард как раз активно ковырял пальцем под кожей, разрушая все спайки и стараясь выдавить весь гной, после чего промыл рану специальным раствором. Напоследок в рану был вставлен биопластырь и началась нудная работа по склеиванию разреза. Медсестра понемногу выдавливала активное вещество, а Ричард сводил края раны вместе. После всего этого плече было заключено в подвижную шину — повязку. Дальнобойщик не поскупился на самые дорогие препараты. Тот же биопластырь стоял пару сотен кредитов. Такое отношение позволяло рассчитывать на его скорое выздоровление и отсутствие судовых исков в будущем.
Среди парочки наблюдавших интернов у одной из девушек к Ричарду был личный интерес. Правда такой же интерес был и у четверти девушек их факультета, поскольку Ричард обещал стать светилом медицины еще со второго курса. Вот только этой девушке на его славу и способности было наплевать. Главное, Дик не нравился ее папе.
— Дик, а почему не поставить обычный дренаж и механическую систему промывки? — задала она вопрос, как только смогла остаться наедине с Ричардом в ординаторской.
— Он спешил Корди. А дренаж в наблюдении нуждается.
— И все же ковыряться в гною… Бр — р-р. — девушка брезгливо дернулась.
— Корделия, ты же хирург, — улыбнулся Ричард. — Откуда такая брезгливость?
— Когда смотришь на рану через монитор ХАЛКОС, то больше на статистические данные обращаешь внимание, на показатели… — совершенно серьезно ответила Корделия.
— Вот поэтому я и решил по старинке. Честно говоря, самому неприятно было.
— Тогда ты довольно умело это замаскировал. Движения четкие, быстрые, экономичные. Я так точно не смогу… — загрустила девушка, для пущего вида надув обе щеки.
— Не волнуйся ты так. — Дик положил руки ей на плечи и взглянул в глаза. — Зачем современному хирургу так уметь?
— Ну ты же умеешь! — обиженным голосом заявила Корделия и уставилась в пол. — Тогда учись, старайся. — Весело заявил Дик и разворошил копну ее длинных витых волос. — Уверен все у тебя получится.
— Дик, Ласкес зовет, — показалась в дверях голова еще одного интерна.
— Не унывай, — бросил Дик и поспешил за товарищем. А вот когда дверь за ним закрылась, Корделия подошла к зеркалу и преобразилась с нежной, беззащитной девушки в сильную и властную молодую особу.
— Старайся, — сказала она своему отображению. — И все… — Корделия деловито поправила несколько прядей, — у тебя получится. — Она вновь одела на себя маску беззащитности, застенчиво улыбнулась и произнесла. — Да, получится.
Глава 8
Кирилл
— Ну что ребятки, неплохо, но ты слишком его жалеешь Кирилл. Тебе что опять нужно настроение испортить, чтобы ты по полной выложился?
— Эйб, Жанка меня с потрохами съест, если я его травмирую.
— Я вообще‑то здесь стою, — поморщился Рональд. — Не очень‑то приятно, когда за тебя девушка вступается.
— Знаешь что неприятно? Это когда у тебя в туфлях оказывается желе. Мне наши прежние пикировки с ней больше нравились. Теперь же Жанка тише воды, ниже травы.
— А как мне тогда учиться, если ты меня жалеешь?
— Пускай тебя Марк тренирует.
— У Марка отсутствуют любые педагогические данные, — сказал Эйб.
— Так, засунь свои комплексы поглубже и вперед.
— Комплекс? — спросил Рон.
— Да, он девушек не бьет. Их пикировки с Жанной из этого и начались.
— Слушай, Кирилл, мне уже надоело в схватках с классиками проигрывать. — Рональд непроизвольно потянулся к запястью, где под широким плетенным кожаным браслетом Рон прятал росчерк шпаги. Первые шрамы никто в команде не выводил.
— Ладно, я вам помогу. Установка такая. Рон в полной керамической броне, Кирилл, в одежде. Начали.
По команде мелькнули клинки. Теперь Рональд фехтовал новым, подогнанным под него клинком. Лезвие он пожелал желтое, как у того клинка, которым он дрался впервые. Кирилл же был верен зеленому цвету. Рональд размашисто завертел восьмерку по условиям, сильного режущего движения ему было достаточно для победы. Кирилл же выставил клинок вперед и начал рисовать кончиком небольшие круги вертикальной плоскости. Настоящую керамическую броню можно пробить только сильным уколом, для удачного рубящего в таких условиях нужно иметь силу, как у Марка.
Примерочных ударов не последовало, противники сблизились моментально. За последний месяц ребята неплохо изучили друг друга. А потому, упреждая укол по всходящей траектории, Рональд сменил восьмерку на круг по нисходящей вокруг шеи. Наиболее такой прием был распространен в сабельном бою. При остроте силовых клинков так, можно было себе и шею разрезать. Но удар Рон угадал точно. Первый укол Кирилла он отбил. Второй читался так же явно. Рональд вновь отмахнулся по нисходящей только уже слева направо. Когда размах желтого набрал силу, Кирилл вдруг отвел зеленое лезвие к своему левому плечу, все еще вынося правую руку вперед. Рон едва зацепил зеленый клинок своим. Чтобы не погасить силу удара противника, Кирилл полностью поддался, и его лезвие крутанулось вниз, а когда клинки разошлись, желтого все еще несло вправо, а зеленый уже смотрел в грудь противника. Но на вытянутой руке он к ней едва доставал, да и силы у этого укола не было никакой. Поэтому Кирилл уперся в нижний конец эфеса левой и, сделав короткий шаг вперед, толкнул клинок всем весом своего тела.
— Вот так уже лучше, — произнес Рональд лежа на полу.
— Что и ребра не болят?
— Болят, но было интересно.
— Свою ошибку понял? — спросил его Эйб.
— Нет, — честно признался парень.
— Кирилл?
— Он слишком много силы вложил в удар, вот его и повело.
— Правильно, а твоя ошибка?
— Моя? — удивился Кирилл.
— Ну не моя же.
— Я… — нахмурился Кирилл.
— Кто видел?
— У него кончик клинка к плечу коснулся, — ответила Вика.
— Правда? Я и не заметил.
— Кирилл, я же сказал, ты в простой одежде, а это как минимум порез. Так что остаешься сегодня на тренировку по контролю.
— Пощади Эйб.
— И зал закроешь.
— Может хоть кто компанию составит? Марк, Дэвид?
— Извини приятель, — отказался Марк.
— Нет. — Коротко отрезал Дэвид.
— Предатели, вот Сэм бы согласился.
— Это если бы он больше физикой занимался раньше, и не готовился сейчас к пересдаче. Не бойся, составлю тебе компанию, — сказала Виктория.
Когда же все разошлись, Кирилл вытянул в зал два длинных ящика и поставил их на бок. На каждый ящик ставилась подставка для благовоний. После того, как тонкие ароматические палочки зажигались, свет в зале выключали. Требовалось немного времени, чтобы глаза привыкли к темноте. На этих тренировках воспитанники Эйба орудовали настоящими клинками. Поэтому ящики ставили далеко друг от друга, чтобы ненароком не зацепить товарища. Эйб сам мастерил клинки, подгоняя под каждого ученика. Эфес, например, в точности напоминал тренировочный. Вот только проекция клинка была серой, совершенно невидимой в темноте. Заданием учеников было снять маленькую красную точечку тлеющего благовония с основания.
Поначалу все возмущались сложностью задачи, да и в эффективности сомневались. На одних благовониях разориться можно было. Поскольку силовое поле весило ровно столько, сколько редкие молекулы воздуха, попавшие в него при включении, почувствовать клинок было почти невозможно, его можно было только осознать. Правда был и один секрет. Кирилл бросил на пол стальную пластинку, включил клинок и легонько ткнул ее. Вот в этот момент клинок можно было почувствовать. Да, на пару миллиметров кончик сразу же входил в сталь, слишком уж острым он был. Но дальше чувствовалось легкое сопротивление.
Кирилл выдернул клинок и плавным, медленным движением разрезал красную точку пополам. Верхняя половинка так и осталась дымить посередине лезвия. Кирилл дождался, пока она полностью перегорит и превратится в пепел, после чего обновил благовоние зажигалкой. Вика за это время успела срезать уже три уголька и пошла на новый круг. Первый срез делался серединой меча, второй — дальней от эфеса третью, а третий — самым кончиком. Замах на каждом новом круге делался все быстрее и быстрее. На каждом новом круге Кирилл стучал клинком по стальной чушке, чтобы вновь ощутить его длину.
