тут наплел – подумал я. Какое чудо?! Как они будут знать: успевают они принять первую волну до удара конфедератов или нет? Это они узнают только постфактум, когда самолеты конфедератов выйдут в атаку. Но ведь выпустить вторую волну они просто не смогут, пока хотя бы не будут знать, что рядом вообще есть вражеские авианосцы! Оказалось, что одна идея перехватить радиограмму и тем сорвать удар второй волны по острову, ещё ничего не решала. Вот возвращается волна первая, её принимают, и её командир, между прочим удивленный, что тут никто не получал его радио, рапортует открытым текстом, вербально, что базовая авиация противника не уничтожена, аэродромы не повреждены… И тогда адмирал с чистой совестью отправляет-таки вторую волну на остров. При условии, конечно, что флот Конфедерации ещё не обнаружен. Даже если и обнаружен – будет соблазн добить всё-же сначала остров, тем более что самолеты конфедератов должны будут на него вернуться. Я же не могу попросить Сергея убить командира первой волны прежде, чем тот вступит на мостик. Да и Корней, думаю не сможет…
Мысли всё крутились у меня в голове как-то вхолостую. Я не мог придумать никакого выигрышного решения, хода, который бы убирал все противоречия и бесповоротно переводил ситуацию в пользу алайцев. При этом я понимал: у меня нет ни достаточных знаний, ни достаточных средств для этого. Понимая, что все решается там, внизу под действием множества случайностей, их высокой концентрации и взаимодействия, я не мог заставить мысли остановиться и успокоиться, чтобы хоть тогда поймать возможное решение, подсказанное подсознанием. Если бы меня спросили, сколько прошло времени, я бы утверждал, что час прошел точно, так как субъективно намотал гораздо больше.
Но не прошло, как оказалось и тридцати минут, когда алайское авианосное соединение подверглось первой атаке. Это были базовые бомбардировщики с острова. Они не добились ни одного попадания, и половина из них была уничтожена. Однако это подкинуло мне очередную неприятную мысль. Атака базовой авиации сама по себе отлично давала понять, что эта самая авиация успела подняться с остова. Это означало, что внезапности никакой для конфедератов не было, и они, по крайней мере, знали куда лететь. Теперь алайцы просто должны были высылать вторую волну на остров.
Минут через десять появилось сообщение, что самолет-разведчик с одного из алайских авианосцев обнаружил вторую группу бомбардировщиков, идущих от острова к флоту.
В общем пространстве обсуждения ситуации координаторами я вдруг услышал вопрос:
«…а на флагмане это сообщение не принято?»
Потом равнодушный ответ; я прямо увидел, как говорящий пожимает плечами:
«Судя по всему, нет».
«Плохо. А через сколько оно дойдет до командующего? Вообще, дойдет же?»
«Должно… Приняли, запишут, доложат и по радиотелефону передадут на флагман. Уже должны бы передавать».
«Какое? Какое сообщение?!» – заорал я.
«Что?.. А-а… Хм… алайский гидросамолет передал, что видит корабли… Очевидно, противника».
«Когда?! Куда передал?»
«Минут пятнадцать. Передал на свой корабль, на крейсер».
«Сергею передали?»
«Нет, не передали» – это уже был Корней. – «Незачем раньше времени волновать резидента в такой ответственный момент».
В это время Сергей сообщил, что на мостике флагмана с подачи адмирала обсуждается вопрос о целесообразности нанесения второго удара по острову.
«Корней, этого нельзя допустить! Если Сергей будет знать, что флот конфедератов уже фактически обнаружен алайцами, он сможет задержать вылет второй волны! Тут о каких-то минутах идет речь! Он сделает что-нибудь! Тем более, что базовые самолеты в основной массе и так погибнут при атаках на авианосцы».
«Рискованно» – был ответ. – «А вот сделать он, как раз, что-нибудь может…»
Я не понял, что именно считает рискованным Корней. То ли он боялся повредить резиденту, заставляя привлекать к себе ненужное внимание, то ли опасался оставлять без истребительного прикрытия авианосцы…
В это время Сергей сам сообщил, что сигнал с гидросамолета о контакте с кораблями конфедератов получен на флагмане.
«Ну вот…» – как-бы про себя сказал Корней. Сказал он это, конечно, мне.
Теперь на какое-то время ситуация разрядилась. Алайцам требовалось осознать полученную информацию и решить, как действовать дальше с учетом этой информации. На это время приказ о вылете второй волны к острову, по крайней мере, откладывался.
Через десять минут стало известно, что самолеты с двух авианосцев Конфедерации закончили построение и взяли курс на алайское соединение. Корней сам передал это Сергею, видимо понимая, что уже пора поторапливаться.
Поторапливайтесь, Корней, поторапливайтесь…
А я вдруг почувствовал, что теперь алайцы могут выиграть. Конфедерация слишком запаздывала с подъемом своей авиации. Непозволительно запаздывала – с момента начала подъема самолетов прошло почти два часа.
Практически в этот же момент началась вторая атака на алайские авианосцы. Это также были бомбардировщики с острова. Их было раза в полтора больше, чем при первой атаке, он и эта атака была отбита. Большая часть самолетов была уничтожена, попаданий они не добились.
И параллельно с этим, пока шло отражение атаки, на алайском флагмане всё с того же гидросамолета-разведчика приняли сообщение о составе обнаруженного им вражеского соединения. В сообщении были перечислены типы и количество кораблей. Авианосцев среди них не было! Я запросил координаторов. Координаторы сказали, что гидросамолет наблюдает соединение кораблей Конфедерации с двумя авианосцами. Никакое другое соединение он видеть не мог.
Я понимал, что сейчас там, на мостике флагманского авианосца Сергей должен, обязан просто настаивать на уточнении этого сообщения, на передаче пилоту прямого приказа произвести доразведку и передать совершенно точные данные о составе вражеского флота во что бы это ни стало. Как в каком-то кошмарном сне с завидным упорством и со всё возрастающим напряжением ситуация возвращалась по спирали к фатальной точке, где сама судьба как будто заставляла сориентировать вторую волну на удар по острову, перевооружив её с торпед на бомбы, скрывая вражескую палубную авиацию до того момента, когда она сможет материализоваться из ничего прямо над алайскими кораблям.
И сейчас же, как усмешка превосходства все той же судьбы, из-под самой стратосферы на алайские корабли посыпались тонны бомб из высотных бомбовозов Конфедерации, неуязвимых ни для истребителей, ни для зениток. Впрочем, как и в прежние разы, о которых мне было известно, применение этого супероружия практических результатов не имело.
Когда зенитчики и пилоты истребителей алайского соединения ещё расправлялись с самолетами с острова, когда корабли алайцев, наверное, теряли друг друга из виду за столбами воды, поднятыми ударом бомбовозов, все тот же пилот гидросамолета в сложившейся уже у него манере неспешного репортажа, будто желая, чтобы слушатели прониклись чувствами от смены картин, передал, что строй кораблей противника замыкает корабль «похожий на авианосец». Координаторы
