Рейтинговые книги
Читем онлайн Вице-император (Лорис-Меликов) - Елена Холмогорова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 115

Плац, обнесенный громадными рвами, в дождливую погоду блистал громадными лужами. Юнкера и подпрапорщики, одетые в белые панталоны и парадные мундиры с красными лацканами, на ученьях старательно обходили лужи, ломая, естественно, при этом фронт. Царь однажды и разглядел в свою подзорную трубу столь аккуратный переход через грязь. Не прошло и десяти минут, как его императорское величество был уже на плацу и разносил в пух и прах барона Шлиппенбаха и, не остыв от гнева, накинулся на юнкеров и подпрапорщиков:

– Вы, я вижу, очень о себе возомнили! Так я вам покажу, что такое воинская служба!

В строю, в задних рядах, началось шиканье, слава Богу, не достигшее августейшего слуха, но заставившее понервничать тех, кто, как Лорис-Меликов, стоял в первой шеренге. Император сам взял на себя командование. Он выстроил батальон Школы так, что лужи на пути были неминуемы, и сам повел строй вперед, на рвы. Тут уж было не до панталон и не до красных лацканов. Рвы одолели, помогая друг другу и тут же выстраиваясь в колонну, чтобы маршировать дальше, только лошадь командира батальона полковника Каульбарса увязла в скользкой глине, и полковнику пришлось вести батальон за царем в пешем порядке.

На третий день после инцидента Лорис-Меликова с новым начальником на Невском юнкеров и подпрапорщиков собрали в рекреационном зале. С одной стороны была выстроена рота подпрапорщиков, с другой – эскадрон юнкеров. Раскрылась дверь, и появился тот самый полковник, на которого так некстати нарвался Лорис-Меликов.

Полковник произнес речь, мало, впрочем, отличавшуюся от речей предшественника его, о чести гвардейского офицера, о надеждах, возлагаемых на будущих воинов царем и отечеством, а в завершение рассказал о своей встрече с юнкером Петровым.

– По вступлении своем в должность, – сказал новый начальник, – я поинтересовался у эскадронного командира о юнкере Петрове, но получил ответ, что такового юнкера в нашей Школе нет.

При этих словах Лорис-Меликов пошел красными пятнами, ожидая неминуемых последствий.

– Но я не желаю, – продолжал между тем Сутгоф, – обнаруживать перед вами настоящее имя «юнкера Петрова», – быстрый взгляд на покрывшегося испариной виновника, – в надежде, что он дальнейшим своим поведением заставит забыть свой проступок и сделается впоследствии доблестным офицером русской армии.

Уф-ф-ф! Отлегло.

В первых числах сентября 1865 года начальник Терской области получил телеграмму от генерала Сутгофа с поздравлением по случаю производства бывшего «юнкера Петрова» в генерал-адъютанты. В поздравлении 1878 года в связи с возведением генерал-адъютанта генерала от кавалерии Лорис-Меликова в графское Российской империи достоинство «юнкер Петров» уже не поминался.

Праздник жизни

Есть какое-то общее заблуждение в том, что юность – самая счастливая пора. В юности столько дури, что потом, когда подступает пора трезвых воспоминаний, хватаешься за голову от стыда и досады. Как правило, годы юности – упущенные годы, даже если они не убиты тяжестью труда. В жизни Михаила Тариеловича Лорис-Меликова не было полосы бездарнее и глупее, чем время службы в лейб-гвардии Гродненском гусарском полку, хотя был он тогда почти доволен и собою, и службой своей.

Снега, снега и сиреневый зыбкий похмельный туман. Вот, пожалуй, и все, что осталось от целых четырех лет жизни.

Пьянка началась едва ли не в тот самый день 2 августа 1843 года, когда господ юнкеров и подпрапорщиков поздравили с окончанием Школы и зачислением в гвардейские (а кого и в армейские) полки. Выпускной бал плавно перешел в проводы, проводы – в дорогу. Август был дождлив, но ощущение, если вспомнить, такое, будто с неба лило шампанское. Лишь на последней станции Спасская Полнеть корнеты одолели головную боль не новой порцией вина, а крепким чаем и стали приводить себя в порядок, дабы явиться к месту службы в надлежащем виде.

Станция эта являла собою ворота в аракчеевскую Россию, то есть такую Россию, где царит строго отмеренный линейкою и циркулем порядок. Здание станционное архитектурой своей являло торжество геометрии. И управлялся здесь аккуратный, дотошный немец Карл Иванович Грау, не чета пушкинскому бедному Вырину[12].

В аракчеевские времена место расположения Гродненских гусар было отведено для поселений пехотных солдат и именовалось Штабом Первого округа. На берегу Волхова были выстроены строгим квадратом каменные двухэтажные Селищенские казармы. Внутри этого гигантского квадрата размещался полковой плац, великолепный манеж, каланча с гауптвахтою, за нею – дома для офицеров, особняк полкового командира и дворец на случай посещения августейших особ. Плац окружен был бульваром из постоянно, каждую весну подстригаемых лип и кленов – уже набравших силу тенистых деревьев. Красота!

Но какая-то холодная, отпугивающая красота. Армия в России времен Николая Павловича мало чем отличалась от тюрьмы. Известно, что узники русские больше всего на свете боятся тюрем образцовых, где все выметено, выскоблено, все сияет чистотой: там и порядки образцовые по своей жестокости. Редкий солдат проживет месяц без розги. Для обер-офицеров гвардейский полк был сущее наказание. Учения – смотры – парады. Парады – учения – смотры. И так вся жизнь. Впрочем, началась она весело.

Корнетам Николаю Голубцову, Ивану Леонову 2-му и Михаилу Лорис-Меликову жить было определено в Сумасшедшем доме – крайнем правом из офицерских флигелей, где селились холостые поручики и корнеты. Леонова тут же забрал в свою квартиру старший брат, а Лорис-Меликов с Голубцовым поселились на втором этаже в квартирке о двух комнатах с общей прихожей.

Дом, конечно, не зря прозван был Сумасшедшим. Едва новые офицеры вошли в него, невесть откуда – и справа, и слева, и сверху – обрушились на них громовые звуки гитары, расстроенного фортепьяно, лай домашних собак. Справа под скрипочку чей-то тенорок выводил:

Скажи, зачем явилась тыОчам моим, младая Лила,И вновь знакомые мечтыДуши заснувшей пробудила?

Сверху, со второго этажа, нежный этот романс перебивал под барабанный бой по фортепьянным клавишам грозный бас:

На Казбек слетелись тучи,Словно горные орлы…Им навстречу на скалыУзденей отряд летучийВыше, выше, круче, кручеСкачет, русскими разбит:След их кровию кипит.

Поневоле растеряешься. Однако ж растеряться им не дали. Комнаты молодых корнетов тотчас же заполнились народом. Юнкера прошлогоднего выпуска, в Школе относившиеся к ним несколько свысока, обрадовались старым знакомым, как дети, и с этого дня в отношениях между ними наступило равенство. Опять явилось шампанское, и на протестующий жест Лорис-Меликова Приклонский 1-й ответил гусарскою истиной:

– Как день ни бьешься, а к ночи напьешься. Гуляй, гусар! Завтра начнется другая жизнь.

Другая жизнь и началась. И нельзя сказать, чтоб очень веселая.

Гвардейский полк тем отличается от армейского, что готовится не к войне, а к параду. И если случается попасть в сражение, успех ожидает лишь того из господ офицеров, кто начисто забудет, чему его учили в полку, и в миг смертельной опасности вспомнит какие-то начала тактики из школьных, не выбитых аракчеевской муштровкой истин. Так что учения в гвардии главною целью имели не одоление внезапных нападений и не атаку из засады, а стройность рядов, отчетливость движений на разводах и парадах и безукоризненность формы.

Гвардейский полк – потешный. И русские императоры чрезвычайно гордились верностью традициям Петра; до самого 1917 года радовал их глаз парадный строй семеновцев, измайловцев, преображенцев. Увы, не тому Петру они были верные потомки. Любовь Романовых к потешным полкам была сродни поклонению фрунту Петра III. Недолго царил на Руси Петр Федорович, но глубоко пустили корни в романовскую породу его прусский характер и пристрастия. Соответственно августейшим вкусам и порядки в гвардейских полках сильно отличались от армейских.

Неисправность в форме во время дежурства и на карауле или, не дай Боже, ошибка в отдании чести старшему каралась значительно строже, чем промах, допущенный на учениях и чреватый серьезными ошибками в настоящем, неигрушечном сражении. Неподобающая, на взгляд начальства, прическа стоила дороже сбоя в маршруте. Кремневые ружья, которыми оснащена тогда была армия (а в Европе – давно уж нарезные), начищались песочком и кирпичом до такого блеска, что положительно теряли всякую возможность стрелять точно в цель. Гайки, прикреплявшие ствол к ложу, пригонялись как можно свободнее, чтобы приемы были, как выражался Михаил Павлович, темпистее.

Гродненский гусарский полк образован был в 1806 году, и первым его командиром стал генерал Яков Петрович Кульнев. В Отечественную войну 1812 года гродненцы в авангарде корпуса генерала Витгенштейна спасли Петербург, разгромив под Клястицами корпус маршала Удино. Это был последний бой славного героя генерал-лейтенанта Кульнева. Когда полк устремился в преследование французов, генерал был убит. По высочайшему повелению Александра I с 1824 года в честь этого сражения полк назывался Клястицким. Впрочем, недолго. За победы, одержанные над взбунтовавшимися поляками в 1831 году, император Николай Павлович восстановил полку прежнее имя и зачислил его в гвардейский корпус, которым командовал его императорское высочество великий князь Михаил Павлович.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 115
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вице-император (Лорис-Меликов) - Елена Холмогорова бесплатно.
Похожие на Вице-император (Лорис-Меликов) - Елена Холмогорова книги

Оставить комментарий