— Ещё и юристам платить, — заметила я Эдику вполголоса. — А они могут выставить такой счёт, что мы нагишом останемся.
Он ответил:
— Не волнуйся, милая. Я же сказал, что деньги — это не вопрос.
Психолог беседовала с нами полчаса. Вроде бы ничего особенного она не говорила, но под конец мне уже казалось, что операция переноса — всё равно что переезд в новый дом. Меня уже не трясло от страха и тревоги перед неизвестностью, хотя, конечно, кое-какое волнение оставалось. Прежде всего, меня беспокоили дети.
— С детьми мы тоже работаем, — сказала Арабелла Викторовна. — Если вы решитесь на перенос, то перед операцией нужно будет провести несколько совместных сеансов. После операции тоже нужен будет психологический контроль. Это большой стресс и для вас, и для детей. Если какие-то проблемы возникнут в течение года после операции, то вы можете обратиться к нам за психологической и медицинской помощью, которая будет оказана вам бесплатно. Это своего рода гарантийный срок, в течение которого вы можете обращаться в "Феникс" с любыми вопросами, касающимися вашей послеоперационной адаптации. Вам будут выданы индивидуальные пропуска сроком на год, которыми вы сможете пользоваться для доступа на территорию "Феникса", и в течение года вы будете считаться нашими клиентами. В любое время суток вы можете приехать к нам, вас пропустят без вопросов, встретят и окажут любую помощь — бесплатно.
— Неплохой сервис, — усмехнулся Эдик.
— Мы дорожим нашими клиентами и осознаём нашу ответственность за результат операции и качество их дальнейшей жизни, — улыбнулась Арабелла Викторовна. — Поэтому мы наблюдаем их в течение ещё целого года после операции. Сейчас, наверно, к вам придёт Диана Сергеевна, вы с ней обговорите все остальные вопросы, если они у вас имеются.
Я спросила:
— А вы случайно не подвергались операции переноса?
— Нет, у меня пока нет в этом жизненной необходимости, — ответила Арабелла Викторовна. — Хотя, в принципе, и можно было бы из научного интереса — как это сделала Диана Сергеевна…
— Она подвергла себя этому в качестве эксперимента? — поразилась я.
— Да, Диана Сергеевна была первопроходцем, — сказала психолог. — Она — автор этой технологии, а также была в качестве первого подопытного, когда перенос проходил испытания на человеке. Она сильно рисковала — и это притом, что у неё две дочери. Одна из них, кстати, пошла по стопам матери — в науку. Она защитила кандидатскую диссертацию под руководством Дианы Сергеевны и теперь работает с нами. Вы её, наверно, видели — это Эллочка. Вторая дочка занимается искусствоведением. Вообще, я восхищаюсь Дианой Сергеевной: она прекрасный руководитель, настоящий учёный и любящая мама.
— По-моему, в ваши обязанности не входит петь мне дифирамбы, Арабелла, — раздался голос доктора Ждановой.
Она вошла в комнату уже не в элегантном брючном костюме, в котором она встретила нас, а в мешковатой белой униформе и белой обуви, а её волосы были убраны под бледно-зелёную шапочку с резинкой. Арабелла Викторовна встала.
— Я совершенно искренне говорю это, — сказала она.
— Так, всё, всё, — засмеялась доктор Жданова, беря психолога за плечи и мягко выпроваживая из комнаты. — Дело своё вы сделали, можете идти.
Когда дверь за психологом закрылась, Эдик спросил:
— А откуда вы знаете, что она сделала своё дело?
— Мне достаточно посмотреть в глаза вашей супруги, — ответила доктор Жданова. — Когда я впервые сегодня их увидела, они были напуганные и несчастные, а сейчас у неё совершенно другой взгляд. Ну, как ваше самочувствие? — Она присела на место, где только что сидела психолог. — Я имею в виду и физическое, и моральное.
— Ну, в общем, неплохо, — признала я.
— Вижу, и печенье наше вам понравилось, — улыбнулась доктор Жданова, взглянув на пустую вазочку.
— Оно очень вкусное, — смутилась я. — А я утром не позавтракала.
— Что же вы сразу не сказали, что проголодались? — Доктор Жданова поднялась с табуретки. — Вам бы принесли что-нибудь посущественнее.
— Да как-то неудобно… — начала я.
— Ну что вы, какое неудобство! Хотите творог с джемом?
Девушка в белой униформе — другая, не Эллочка — принесла нам с Эдиком по стаканчику творога с черничным джемом и пластиковые ложечки.
— Вы кушайте, — сказала доктор Жданова, — а я пока заполню карту пациента.
Она присела на кушетку, открыла серую папку, примостила её на колене и стала что-то писать, а мы с Эдиком ели творог. Я спросила:
— А вы сейчас делали операцию, да?
— Да, только что мы успешно провели перенос, — отозвалась доктор Жданова, не отрываясь от письма. — Кстати, хочу вам предложить взглянуть на пациента, чтобы развеять ваши последние сомнения.
Пациентом был мужчина лет сорока. Он сидел на кровати в боксе с прозрачными стенами, одетый в пижаму, а рядом с ним сидела на стуле женщина и вытирала платочком глаза. Мужчина что-то говорил ей, ласково глядя на неё. Сзади за стулом, положив руки на плечи женщины, стоял мальчик-подросток.
— А можно поговорить с ним? — спросил Эдик.
— Простите, этого вам позволить я не могу, — ответила доктор Жданова. — Посторонним к пациенту нельзя, целесообразно присутствие только близких. Это его жена и сын, их присутствие благотворно сказывается на его психологическом состоянии, а появление посторонних людей может усугубить его стресс.
— С виду непохоже, чтобы он был в стрессе, — заметил Эдик.
— Кажется, он хорошо себя чувствует, — добавила я.
— А между тем, перенос был осуществлён всего двадцать минут назад, — сказала доктор Жданова. — Это о чём-то говорит, не так ли?
Потом мы вернулись в комнату для посетителей. Доктор Жданова принесла образец договора, и мы с Эдиком стали его изучать. Это был документ на двадцати страницах, и в нём было шестьдесят пунктов, а в каждом пункте — ещё по три-четыре подпункта.
— Разумеется, ваш договор придётся немного скорректировать, — сказала доктор Жданова. — Так как ваш случай не совсем стандартный.
— Кстати, вы обмолвились о скидке, — вспомнил Эдик. — За то, что тело чужое. Каков будет размер этой скидки?
— Полагаю, не менее тридцати процентов.
— А может, пятьдесят?
Доктор Жданова улыбнулась.
— Думаю, торг здесь неуместен. Изготовление тела — процесс сложный и дорогостоящий, он требует особых материалов и проводится по уникальной секретной технологии. Потеряв эту клиентку, мы понесли убытки, которые нам нужно хотя бы частично покрыть. Даром отдать вам это тело мы не можем. Тридцать процентов — это и так довольно большая уступка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
