идет принимать роды у женщины, то показатель смертности у такого специалиста аж в десять раз выше, чем у врача, который между этими занятиями моет руки. Собрав все необходимые данные, Земмельвейс при любом удобном случае начал призывать своих коллег мыть руки после вскрытия трупов. Он убеждал докторов, что руки необходимо обработать хлорной известью, и тогда их пациенты будут реже умирать. Это очевидная идея для современного человека, который слышал о микроорганизмах и путях передачи инфекций. Но в XIX веке дела обстояли иначе. Бедного доктора Земмельвейса подняли на смех и начали откровенно травить. Его дразнили, называли «шутом» и высмеивали его аргументы. Начальство не давало ему выполнять операции и лишило возможности публиковать свои статьи. Продолжительная травля стоила доктору Земмельвейсу психического здоровья, и последние недели своей жизни он провел в психиатрической лечебнице. Там он и скончался от заражения крови, полученного, по слухам, после очередного избиения санитарами.
Эффект Земмельвейса, хоть и получил название в честь фамилии человека с весьма трагичной судьбой, был необходим нашим предкам для выживания. Любая проверенная и уже работающая информация имела приоритет перед новой, ломающей старые устои. К примеру, если кто-то говорил, что «красный фрукт можно есть, если его сварить в кипящей воде», ему никто не верил, потому что уже имелась другая информация касательно красного фрукта: «красный фрукт ядовит». Даже если новая информация была верной, чаще выживали те из наших предков, кто реже рисковал и доверял старой и многократно проверенной информации. Вот вам еще пример, куда более близкий к нам: кровопускание. Мы только что обсудили, как эта традиция с историей в несколько тысячелетий после проверки оказалась полной ерундой. Но как же уважаемые и авторитетные доктора типа Бенджамина Раша были уверены в своей правоте! Как же глухи они были к новой информации, которая расходилась с их точкой зрения! И их нельзя в этом упрекнуть: это естественное человеческое свойство. Почти любой из нас действовал бы так же, окажись он на месте доктора Раша.
Еще одно замечательное когнитивное искажение — «после значит вследствие». Я его просто обожаю, поскольку встречаюсь с ним на регулярной основе. Человек устроен таким образом, что любое событие и явление он стремится объяснить. В первую очередь самому себе, чтобы лучше понимать окружающий его мир. Причем объяснение не обязательно должно быть верным: достаточно того, что мозг «успокоится», приняв его. Племенной шаман тряс бубном и танцевал танцы, после чего пошел дождь? Значит, именно шаман и вызвал дождь! Отряд викингов попал в шторм, пересекая море, начал молиться какому-то своему богу, и буря утихла? Значит, именно этот бог их спас в непогоду! Пациент выздоровел после того, как мы выпустили ему литр крови? Значит, именно благодаря кровопусканию он и выздоровел!
В реальном же мире, если после события 1 идет событие 2, то это еще не значит, что событие 1 было причиной события 2. Если вы помыли машину и сразу после этого пошел дождь, то это не значит, что дождь пошел именно потому, что вы помыли машину. Запомните простую мысль: после не означает вследствие. Если справитесь с этим, будете большими умничками. По крайней мере, вы станете в несколько раз более устойчивы к внушениям всяких шарлатанов и мошенников, чем среднестатистический человек.
Еще одно когнитивное искажение, которое я очень люблю и которое имеет прямое отношение к теме этой главы, — «склонность к подтверждению своей точки зрения». Название говорит само за себя. Человек так устроен, что какую бы точку зрения он ни принял раньше, он будет отстаивать ее до последнего. Все аргументы против нее всегда будут казаться ему менее убедительными, даже самые весомые из них. А все аргументы, подтверждающие его точку зрения, он будет превозносить. Например, если кто-то из супругов подозревает второго в измене, он будет находить тому всё новые и новые подтверждения, в том числе несуществующие. Задержка на работе? По-любому это из-за измены, а не из-за реально скопившейся работы. СМС поздним вечером? Точно от любовника/любовницы, а не рекламный спам! При этом имеющиеся забота и проявления любви, получаемые от партнера, будут игнорироваться, если не трактоваться как очередные «доказательства» неверности.
Еще один защитный механизм в мышлении наших предков, ставший в современном мире когнитивным искажением, — «эффект присоединения к большинству». Тут все просто: мы склонны соглашаться с большинством. Принцип «Держись группы, и ты выживешь» редко подводил наших доисторических предков. Если тебя изгоняли из племени (или стаи), шансов выжить у тебя не было от слова «совсем». Человек всегда был существом социальным, он всегда зависел от общества. Эта черта сидит в нас настолько крепко, что когда мы испытываем одиночество (сейчас важно: не спутайте с уединением!), в нашем мозгу активируются центры, которые активны, когда мы испытываем физическую боль. Поэтому мы так легко перенимаем мнение большинства. Популярная музыка, популярные виды деятельности, тренды в одежде еще быстрее набирают популярность, когда они уже стали популярными. Видео в интернете, уже набравшее миллион просмотров, набирает просмотры еще быстрее. Это происходит не только из-за «эффекта присоединения к большинству», но во многом благодаря ему. Книги, продавшиеся большим тиражом, становятся «бестселлерами», их начинают скупать еще быстрее. Этот эффект окружает нас повсюду. И почти всегда он нас выручает.
И ни в коем случае не стоит недооценивать его силу. Вероятно, кто-то из читателей подумал: «Вообще-то я личность! Мое мнение полностью независимо, и я сам принимаю все решения в своей жизни!» Позвольте рассказать вам о занимательном эксперименте, который провел в 1951 году психолог Соломон Аш. Для эксперимента он взял несколько испытуемых и поместил их в уже сформированные группы с подставными людьми таким образом, чтобы реальные подопытные были отделены друг от друга. Каждой группе на экране показывали четыре линии: А, В, С и расположенную неподалеку от них линию Х. Экспериментатор задавал группе вопрос: «Какая из трех линий равна по длине линии Х?» Верным ответом был вариант С: линии А и В очень сильно отличались по длине. Но все подставные лица в группах по очереди друг за другом отвечали, что линия Х равна по длине линии В. Задачей эксперимента было проверить, как часто настоящие испытуемые будут соглашаться с мнением большинства, которое очевидно было неверным. С мнением большинства хотя бы один раз согласились 75 % испытуемых. Целая треть была согласна с ним в половине случаев. И это при том, что все участники эксперимента были между собой незнакомы и никак не сопоставляли себя друг с другом. Эффект только усиливался, если группа была объединена по какому-либо яркому
