После тренировки Раймон довез Марину до дома, выключил зажигание и, выйдя из машины, спросил:
– Угостишь меня чашечкой кофе?
– С удовольствием.
Они поднялись на пятый этаж. Марина сварила кофе, поставила чашечки на поднос, пошла в комнату. Остолбенела, увидев Раймона, лежащего на диване под пледом. При этом его одежда валялась на полу.
– Что это значит? – спросила Марина, поставив поднос на стол.
– Это значит, что я настоящий француз, – забросив руки за голову, пояснил Раймон. – Нам давно пора было упасть друг другу в объятия. Ну, иди же скорее ко мне.
– Нет, – сказала Марина резко. – Нет-нет, не сегодня, не сейчас.
– А что случилось? – Раймон сел на диван, натянув плед на обнаженное тело словно стыдливая девушка.
– Прошу тебя, оденься, Раймон, – взмолилась Марина. – Ты меня возбуждаешь, но… Я хотела поговорить о них, – Марина показала на фотографию. – Мне очень нужно поговорить…
Она вышла из комнаты, дав Раймону возможность одеться. Ей безумно хотелось броситься в его объятия. Но огромным усилием воли она отогнала все желания. Еще раз сказав себе: «Не сегодня. Не сейчас…»
– Можешь заходить. Я снова милый, невинный собеседник с голубыми глазами! – крикнул Раймо уселся на диван, сложил руки на коленях как примерный ученик, потупил взор. – Простите.
– Ты напрасно хочешь казаться хуже, чем ты есть на самом деле, – пожурила его Марина.
– Ты так считаешь? Значит, я больше нравлюсь тебе в роли пай-мальчика? А ведь я в жизни жестокий, властный и даже эгоистичный человек, – глядя на Марину снизу вверх, сказал Раймон.
– Пусть так. Я не собираюсь фантазировать на твой счет. Я просто хочу попросить тебя о помощи.
– Интересно, – он поднялся.
– Расскажи мне, пожалуйста, про Романа, – попросила она. – Мне хочется понять природу их такой необыкновенной любви. Что заставляло их столько лет думать друг о друге? Почему они так и не встретились? Почему…
Раймон порывисто обнял Марину, прижал к себе так крепко, что у нее дух перехватило.
– Вот так он прижимал ее к груди двадцать лет назад. А я смотрел на них и не мог понять, почему дед обнимает чужую старушенцию, – проговорил Раймон, уткнувшись Марине в волосы.
– Двадцать лет назад? – воскликнула она.
– Да, да, они встречались. Вернее они встретились двадцать лет назад на открытии Аквабульвара. Она сама шагнула ему навстречу. Он крепко прижал ее к себе. Но тут же защелкали фотообъективы. Им не позволили насладиться сполна этой долгожданной встречей. Да и я вертелся рядом, требовал к себе внимания. Дед погладил меня по голове и сказал:
– Это мой внук Раймон.
– Раймон! – повторила она и тоже погладила меня. Мне стало необыкновенно тепло от этого прикосновения. Я улыбнулся. Она улыбнулась мне в ответ.
– Какая чудная улыбка у тебя, Раймон. А мою внучку зовут Марина.
– Марина, так же, как и тебя! – дед поцеловал ее в щеку.
– Раймон, где ты? – крикнула бабушка. Я побежал на ее зов.
– Это моя жена Джейн. Она американка, – сообщил дед.
– Она такая молоденькая и такая красивая. Ты – счастливый человек, Роман. Я рада за тебя…
Но было понятно, что она не рада, что она огорчена до слез. Ее мечтам не суждено сбыться. Она не посмеет вторгаться в чужую жизнь… Она не будет разрушать покой молодой американки Джейн и русского француза Романа Болдырева.
– Ах, как глупо! – воскликнула Марина. – Они же могли просто изредка видеться, встречаясь где-нибудь в кафе.
– Нет, – Раймон вздохнул. – Все было намного сложнее. Они оба понимали, что видеться изредка – это все равно, что не видеться вовсе. Они понимали, что не смогут расстаться, если встретятся еще раз. Твоя бабушка сама отправила деду письмо о своей вымышленной смерти…
– Что? Нет. Это же безумие. Зачем она это сделала?
– Дед высоко оценил поступок Марины. Он сказал, что не всякий сможет пожертвовать своим счастьем ради счастья другого. Такое самоотречение, самопожертвование дорогого стоит. На такое способна только чистая душа, в которой горит искра Божьей любви!
– Искра Божьей любви, – повторила Марина.
– Вот мы и подошли к ответу на вопрос о природе любви. «Любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не ищет своего, не превозносится, не мыслит зла, не бесчинствует, не раздражается, не радуется неправде, а сорадуется истине, все переносит. Любовь никогда не перестает».4 И если человек раздаст все свое богатство, а тело свое отдаст на сожжение, но любви иметь не будет, то нет в таком геройстве никакой пользы.
– Никакой, – подтвердила Марина.
Раймон усадил ее на диван. Сам устроился напротив на полу, сложив ноги по-турецки.
– Дед женился только в 1950 году. Он воевал. Потом попал в Америку. Там они и познакомились с бабушкой. Ей было двадцать, ему сорок пять. Она была невинным созданием, потерявшим голову от красавца морского офицера. Через год родился мой отец Александр – единственный их ребенок. Через десять лет дед решил вернуться во Францию. Они поселились в Гавре. А потом переехали в Париж, чтобы помогать сыну Александру, который надумал жениться на девушке Сюзане из Оксера…
– У моей мамы была кормилица из Оксера. Моя подруга Лили родом из Оксера. Твоя мама из Оксера, сколько совпадений, – Марина улыбнулась.
– Да, очень интересно все выходит, – Раймон взял чашечку кофе. – О, кофе совсем холодный.
– Давай сварю новый.
– Не стоит. А то мы до утра будем разговаривать. Значит так, мой отец женился. Первым родился я. Дед был счастлив, что фамилия Болдырев не умрет. У меня еще три сестры: Катрин, Симона и Сандра.
– Вы ладите? – поинтересовалась Марина.
– Конечно. У меня замечательные сестры. Я обязательно тебя с ними познакомлю, – пообещал Раймон. – Знаешь, я ведь чуть было не женился несколько лет назад.
– И что же тебе помешало?
– Дед позвал меня к себе и задал всего один вопрос: «Сможешь ли ты через двадцать лет совместной жизни совершенно беззаботно болтать с этой женщиной?» Я задумался. Я ничего не ответил ему в тот вечер. Я пригласил свою возлюбленную Леонору в… дайвклуб и… Представь, она совершенно не умеет танцевать вальс… А если серьезно, это просто была не моя женщина. Мы расстались без сожаления и взаимных упреков. Легко. Забыли друг о друге через пару месяцев, наверно.
– А где она сейчас?
– Кто, Леонора? – Раймон поднялся. – О, госпожа Леонора покоряет Голливуд. Она познакомилась с каким-то продюсером, быстро вышла за него замуж и укатила в Америку, сообщив мне, что если женщина позволяет, чтобы ее бросили, то она круглая дура. А если у нее есть запасной вариант, то ее жизнь всегда будет проходить в розом свете. Леонора дала мне понять, что выбирала между мной и американцем. Выбор оказался в его пользу. Это она меня бросила, а не я расторг нашу помолвку. Она считает себя победительницей. Смешно… – он глянул на часы и свистнул. – О, мне пора. Уже слишком поздно. Я нарушил все нормы приличия. Спокойной ночи, мадмуазель. Встретимся на вечеринке у Поля.
Раймон поцеловал онемевшую Марину в лоб и ушел, аккуратно закрыв за собой дверь…
Вечеринка, которую устроили Поль и Кэролайн, удалась на славу. Кэролайн чудесно пела, а Поль подыгрывал ей на гитаре.
– Кто бы мог подумать, – восклицал мосье Жак, – что наш толстяк из подземного мира так недурно играет на гитаре. У него прекрасный слух, а у Кэролайн восхитительный голос. Я непременно напишу их портрет. Пойду, сообщу им о своем решении.
Раймон отвел раскрасневшуюся Марину в сторону и сказал:
– У меня для тебя сюрприз. Я купил тебе билет на Красное море!
– Би-лет? – Марина даже поперхнулась.
– Не волнуйся, – успокоил ее Раймон. – Мой билет на самолет с той же датой, что и твой. Мало того, я буду сидеть с тобою рядом и утомлять тебя своими разговорами о красотах подводного мира.
– Но…
– Никаких возражений. Если ты боишься оставить без присмотра кафе, мы найдем тебе хорошую замену.
– Да нет же. О кафе я совсем не беспокоюсь. Меня заменит Лили…
– Вот видишь, как все славно получается.
– Раймон, я же никогда не летала на самолете, – простонала Марина, прижавшись к нему.
– Ни-ког-да? – недоверчиво переспросил Раймон. Марина утвердительно кивнула. – Бедная моя, дремучая мадмуазель. Сколько же вам лет?
– Столько же, сколько и вам, мосье. Но я нигде не была и ничего не видела, – в голосе послышалось недовольство.
– Только не говори, что у тебя не было мужчин, – взмолился Раймон. – Я в это точно не поверю.
– Мужчина у меня был. И не один, – с вызовом ответила Марина.
– Браво! «Все они прошли как будто тени, не коснувшись твоего огня…»5, – приложив руку ко лбу, проговорил Раймон.
– Мы сейчас поссоримся, – строго сказала Марина. – Меня начинают раздражать наши отношения…
