Дороти Хейл подняла усталые глаза.
– Да, с этим мы не сталкивались, – негромко отозвалась она. – Но есть и другое. – Дороти бросила краткий взгляд на мужа. – Женщины сражаются дома, там, где их место, – пробормотала она. – Всегда, когда хотят защитить то, что им дорого. Они на это способны.
Джек Спротт благодушно улыбнулся.
– Да-да, конечно, тут вы правы, Дот. Матери защищают свое потомство – да, и этому можно поучиться у любой ощенившейся суки, – громко заключил он.
Дороти отвернулась.
Джек наклонился к Кейт и прикрыл рот ладонью.
– Славная старушенция, – прошептал он ей в ухо. – Перебрала, похоже, а вы как думаете?
Кейт прикрыла глаза ладонью. Пол Морриси неловко, бочком отошел в сторону.
– Прочитайте мою книгу, Кейт, и позвоните, ладно? Я хочу издать ее. Ее надо издать. Если понадобится, я заплачу за издание, черт подери! А, вот тот парень, которого я искал. Не плеснешь старику шипучки, сынок? Спасибочки. – Джек разжился полным до краев бокалом и засиял. – Знаете что, Кейт, расскажу-ка я вам одну историю… – И он монотонно и сипло забубнил.
Кейт беспомощно стояла на месте, машинально кивая и наблюдая за тем, как наконец освободившаяся Дороти Хейл нерешительно прошла через комнату, помаялась около группы гостей, где главенствовал ее муж, а потом направилась к одинокой фигуре, неподвижно стоящей возле дивана, – наверное, к дочери Тилли Лайтли, хотя в их родство верилось с трудом. Дороти кивнула ей и дружелюбно улыбнулась, предлагая поболтать.
Хороший она все-таки человек, подумалось Кейт. Сразу видно, что заботится о чувствах окружающих. А явная любовь Дороти к Квентину Хейлу заставила Кейт задуматься о том, что и в нем должно быть хоть что-то хорошее.
Познакомившись с миссис Хейл, Кейт невероятно удивилась. Как и все остальные. Совершенно неожиданно Дороти оказалась доброй и простой домашней клушей абсолютно заурядной внешности. Прямой противоположностью жене, какую, казалось бы, полагалось иметь Квентину Хейлу. Прежде всего, она выглядела лет на десять старше его, говорила с милым английским провинциальным акцентом, вела себя скромно и ненавязчиво. Все разговоры Дороти сводились в основном к сыновьям, их женам и внукам, а также к своей жизни на родине. О Квентине она говорила так, словно он – обычный человек со своими слабостями, как и все вокруг, а не лощеный и чопорный гордец, заплывший в странную, но дружескую атмосферу «Берри и Майклз», словно большая серая акула в маленький оживленный аквариум.
Кейт вздохнула и задумалась, действительно ли ее срок службы в издательстве подходит к концу. Будущее не предвещало ничего хорошего. Брайан ушел. Иви твердо решила, что уйдет. Уже появились другие предложения. Может, стоило бы…
– Эй! – Локоть Джека воткнулся ей в бок. – Я вот о чем… – Он пошатнулся, наклоняясь к ней, и Кейт едва удержалась, чтобы не отвернуться. Так и есть, упился в хлам. Скорее всего, успел нализаться еще до прихода на вечеринку. – Я вам так скажу, Кейт: я тут решил перемолвиться словом с большим белым вождем. И вы тоже пойдете. Обеспечите мне моральную поддержку. – Он впился в нее взглядом. – Надо же расположить его к себе, так?
И, схватив Кейт за руку, заковылял в сторону группы, окружающей Квентина Хейла.
– Джек! Подождите, я думаю, что…
– Да не бойтесь вы начальства, Кейт, – убеждал ее Спротт сценическим шепотом, гарантированно долетающим до дальних углов комнаты. – Вам же все равно надо познакомиться с дамами, которые с ним, и с тем малым тоже. Как-никак вы издаете книжки, которые они понаписали. Вроде бы детские сказки. Нет, ну парень-то пишет другое. Настоящее. Сам я не читал, но, говорят, здорово пишет. Этот пацан, как его, Малькольм, дал мне одну поглядеть. И книжки девчонок тоже. А вы читали у них что-нибудь?
– Да-да, разумеется, – забормотала Кейт, спотыкаясь.
Джек достиг цели и неожиданно возник, коренастый и лоснящийся от испарины, между Квентином и Тилли.
Квентин улыбнулся, демонстрируя все имеющиеся у него зубы.
– Джек! – гулко и душевно воскликнул он. – Все хорошо?
– А у вас? – хитро прищурился весельчак Джек Спротт, кивая и с сияющей улыбкой оглядывая всех по очереди. – В жизни так не веселился! Давно пора было чуток пообщаться, да?
– А как же! – подтвердил Квентин и отступил на расстояние, превышающее дальность полета слюны увлекшегося собеседника. – Обязательно надо узнать друг друга поближе. Нам предстоит несколько отличных дней! Вы ведь уже знакомы со всеми, верно?
– В точку! – Джек старательно подмигнул Тилли и накрыл ее руку пухлой ладонью. – Мы с Полли, Солом и Барби познакомились еще в лифте – да, дорогуша?
Тилли Лайтли улыбнулась и ответила невнятно, многозначительно глядя на Кейт.
– Нет-нет, Джек, – уловив намек, поправила Кейт. – Не Полли, а Тилли. – Она бросила беспокойный взгляд на Квентина, профессионально исполненная улыбка которого, казалось, примерзла к лицу.
– «Ну-ка, Тилли, чайник ставь!»[1] Тоже подходит, правда? – выпалил Джек и покатился со смеху, очень довольный собственным остроумием. – А память-то меня подвела. Тилли, вон оно как. И Сол. Верно?
Сол Мердок, которому явно стало неловко, кивнул. Барбара Бендикс рассмеялась и сцапала последнее печенье с блюда на полке над камином.
– Валяйте, Джек, устройте себе экзамен, – посоветовала она с набитым ртом. – Кто у нас остальные?
Обрадованный Джек завертелся на месте.
– Годится! – И, прищурившись, посмотрел в дальний угол комнаты. – Ладненько, значит. Итак… Вон тот пацан, как бишь его, распорядитель – а, Малькольм, и с ним ваша девчонка, Квентин, Эми… о, и старушка Иви здесь. Кейт, с кем это она?
– С Полом Морриси, – вполголоса подсказала Кейт, быстро взглянув на строгое лицо Сола Мердока и увидев, как на нем резче обозначились морщины.
– Ну да… а вот и ваша женушка, Квентин. И говорит она с… а это еще кто? Что за дородная девица, а? Вроде бы она ехала с нами в лифте. Это кто же такая, Квентин? Еще одна ваша подружка?
Квентин прокашлялся.
– Это Сара, Джек. Моя дочь, – негромко произнесла Тилли Лайтли и с предостерегающей улыбкой вскинула подбородок.
– Симпатичная, – отозвался Джек Спротт. – Но я, признаться, нипочем бы не дотумкал. А вы, Сол?
– Девушка очень милая, – ледяным тоном произнес Сол Мердок. – Но я бы тоже не догадался.
Улыбка на лице Тилли стала настороженной, а на лице Барбары – шире прежней.
Последовала краткая пауза. Джек растерянно огляделся, потом снова посмотрел на Сару Лайтли.
– А забавно, знаете ли, – начал он и принялся грызть ноготь на большом пальце. – Кажется, я уже где-то видел вашу дочку, или она мне кого-то напоминает. Но кого? Кого же, кого… – Его голос затих, веки затрепетали и опустились, рука с бокалом шампанского безвольно повисла.
– Джек! – Кейт торопливо поддержала его руку. – А пойдемте поговорим с Иви! Вы же еще…
Глаза Джека вдруг открылись.
– Просто задумался, Кейт. А вы небось решили, что закемарил, да? Думали, наклюкался? Нет уж, я стреляный воробей! Так вот… – Он снова уставился на высокую девушку, беседующую с Дороти. – Сара Лайтфут. Сара Лайтфут…
– Лайтли, – шепнула Кейт, мучимая неловкостью, досадой и непреодолимым желанием расхохотаться в голос.
– Лайтли. Сара Лайтли… так… о нет! Не может быть! – Джек обвел взглядом лица присутствующих и засиял. – Вы не поверите!
– Что такое, Джек? – Барбара подалась вперед, ободряюще улыбаясь.
– Ей-богу, если она Сара Лайтли, то это, должно быть, матушка Крольчиха! – завопил Джек Спротт и заключил Тилли в объятия.
Глава 6. Скандалы
Объятия Джека Спротта вряд ли доставили бы удовольствие большинству женщин, и Тилли, забывшись от неожиданности и потрясения, повела себя самым естественным образом – завизжала, принялась вырываться и яростно бить в грудь обидчика кулаками. Гости застыли как вкопанные, глупо разинув рты. Даже Барбара Бендикс на миг оторопела.
Раскрасневшаяся Тилли наконец сумела высвободиться, откинула со лба волосы и плотнее закуталась в китайскую шаль.
А Джек, забыв о ней, продолжал взывать к Саре, которая, как и следовало ожидать, изумленно взирала на него и отказывалась идти на зов.
– Эй, эй! – хрипло вопил Джек, вовсю размахивая руками. – Сара Лайтли! Иди же скорей сюда, познакомься с дядей Джеком!
– С дядей Джеком? – Барбара Бендикс оживилась в предвкушении, ее глаза коварно заблестели, подвижное лицо стало внимательным и заинтересованным. Она склонилась к Тилли, позвякивая серьгами и предъявляя умопомрачительную ложбинку в вырезе платья. – Давно потерянный родственник, Тилли, – засияла улыбкой она, потрепав собеседницу по руке. – Как интересно!
Тилли шагнула ближе к Квентину, в его спасительную тень, и что-то сказала ему вполголоса.
