— Сделайте что-нибудь… — молил он, свертываясь в позу эмбриона.
Глава 5
Пострадавшего погрузили на каталку и повезли в больничный блок. Охранникам удалось загнать крыс назад в виварий и наглухо закрыть ведущую в коридор стальную дверь. Обессиленный, Ихара опустился на винтовой табурет возле барокамеры. Он тупо следил за тем, как работники вычерпывают ведрами воду из коридора вместе с дохлыми крысами и носят ее в туалет.
— Господин Ихара, — подошел к нему оператор. — Вас требует к себе его превосходительство генерал Иссии.
— Сейчас, только переоденусь.
Ихара сбросил мокрый халат, надел свежий. Вскоре он уже входил в просторный кабинет генерала.
— Простите, ваше превосходительство, — вздохнул Ихара. — Все предусмотреть невозможно. Последствия случившегося мои сотрудники ликвидируют в ближайшее время. Потери среди лабораторных животных невелики. Но они уже попробовали кровь, и их придется использовать для других опытов. Я предоставлю отчет…
Генерал, не мигая, смотрел на руководителя отдела, тот осекся, поняв, что говорит не то, что хочет от него услышать Иссии. В изящно обставленном кабинете повисла гнетущая тишина. Генерал поднялся из-за письменного стола, прошелся по мягкому ковру, заглянул в глаза Ихара.
— В императорской армии сейчас большой недобор медиков, — тихо произнес он. — Забирают даже преподавателей медицинских институтов. Работа в «Отряде 731» до поры до времени давала вам право избегать фронта. Но вы не представляете, с каким давлением мне приходится сталкиваться, чтобы отстоять своих сотрудников.
— Я очень благодарен вам за это, господин генерал.
— Поголовье крыс можно восстановить, хоть это и затормозит на какое-то время процесс производства черных блох.
— Мы выполним задание в срок.
— Не сомневаюсь. Но сейчас меня волнует другое. Как вы помните, к нам прибывает гость из Германии. И мы должны его встретить. Немцам есть чему у нас поучиться, но и их исследования представляют для империи большой интерес. Эта встреча помогла бы сократить время на дублирующие исследования. На вас была возложена обязанность найти переводчика.
— Заведующий виварием сильно пострадал от крыс. Он не сможет…
— Я не спрашиваю, сможет именно он или кто-то другой, — в голосе генерала появились железные нотки. — Я говорю о вашей обязанности.
— Думаю, в Токио можно быстро найти подходящего человека, знающего немецкий язык, имеющего медицинское образование.
— Я не стану лично искать его в Токио, переправлять в Харбин самолетом. Хватит того, что по вашей просьбе я обеспечил вашу лабораторию внеочередным, нигде не учтенным «бревном». В ваших же интересах, Ихара, найти подходящую кандидатуру.
* * *
Бетонный подвал, хоть и был просторным, но отсутствие окон угнетало. Было даже не понять, ночь на дворе или уже утро. Захваченные в тифозном квартале люди понемногу смирились со своим положением, больше они не пытались выяснить свою дальнейшую судьбу. Жандарм за столом зорко следил за пленниками. Николай Галицкий дремал на лавке рядом с проститутками. Когда заскрежетала железная дверь, он вскинул голову.
— Всем встать! — громко скомандовал по-китайски жандарм.
Люди просыпались, поднимались с насиженных мест, щурились. В подвале появился жандарм-офицер. Он прошелся перед шеренгой пленников, вглядывался в лица, словно искал кого-то знакомого, затем удовлетворенно хмыкнул и устроился за письменным столом, открыл папку, положил перед собой чистый лист бумаги и авторучку. Жандарм стал подводить к столу людей по одному. Офицер практически безразличным голосом интересовался именем, фамилией, родом занятий, адресом, все ответы аккуратно записывал, затем спрашивал о здоровье.
Вскоре очередь дошла и до Галицкого. На лице у жандармского офицера наконец-то появилась хоть какая-то заинтересованность. Перед ним стоял не очередной житель бедного квартала в пригороде, а бывший офицер, медик, свободно общавшийся с ним по-японски. Записав ответы, офицер указал Николаю встать рядом с теми, кто уже прошел собеседование.
Через какое-то время вновь заскрежетала железная дверь, весь проем закрывал кузов все того же, на котором их привезли сюда, грузовика. Раздалась команда грузиться. Ехали по городу, потом вырвались на шоссе, это ощущалось по скорости, свисту ветра и хлопкам брезента. Дорога заняла около получаса. Людей высадили во внутреннем дворе большого здания, встречали их люди в белых халатах. Как знал Галицкий, вблизи от Харбина не было стационарных медучреждений. И городская больница, и военный госпиталь располагались в самом городе. В воздухе навязчиво пахло то ли сильно прокисшим бульоном, то ли протухшими костями. Двое японцев в белых халатах, ничего не объясняя, повели прибывших в здание. Внутри ярко горело электричество, стены укрывала белая плитка. В трубах, идущих под потолком, булькало, гудело. Здание отапливалось хорошо. Было даже жарко.
Прибывших мужчин и женщин построили в шеренгу, приказали раздеться догола. Одежду сразу же унесли. Один из медиков прошелся вдоль строя, придирчиво разглядывая тела, просил поднимать руки, смотрел под мышками. Спрашивал о перенесенных болезнях. Затем на короткое время словно забыл о стоявших нагишом, стал негромко переговариваться со своим коллегой. До слуха Галицкого пару раз долетело странное слово «бревна», причем оно явно относилось к прибывшим, и эти «бревна» следовало «правильно распределить», вот только «заявок было больше, чем бревен». Так и не решив, как точно распределить «бревна», люди в белых халатах загнали привезенных в душ. Горячая вода с хорошим напором лилась из раструбов.
Галицкому казалось, что он попал в какой-то заколдованный круг, из которого невозможно вырваться. Николай понимал, что находится на секретном объекте Квантунской армии, а это не сулило ничего хорошего.
Воду в душе перекрыли, людей вновь выгнали в просторное помещение, построили в шеренгу, сначала мужчин, потом женщин. Вольнонаемный шел вдоль строя, макал кисточку в тушь и выводил на груди у каждого порядковый номер. Счет начинался с «775». Галицкий машинально прикинул, что ему достанется номер «781», но тут в помещении появился коротышка в белом халате. Было видно, что он спешил оказаться здесь. К нему относились уважительно. Тихо перебросившись парой слов с «каллиграфом», Ихара сразу направился к Галицкому.
— Вы медик? — спросил он.
— Да, в прошлом я военный медик, меня уже спрашивали об этом.
— Хорошо, очень хорошо, — заулыбался Ихара. — Немецким языком владеете?
— Немного хуже, чем родным — русским.
— Переводчиком сможете побыть?
— Думаю, что — да.
— Тогда одевайтесь.
Ихара вывел Николая из шеренги.
— Во что одеваться? — Галицкий пожал плечами.
— Ах, да, вашу одежду уже унесли, — спохватился японец.
Вскоре Галицкий уже сидел в небольшом кабинете Ихара. Белый халат, который ему подыскали, был мал. Коротышка поил Галицкого чаем, торопливо рассказывал, зачем ему понадобился переводчик с немецкого на японский.
— Завтра к нам прибывает представитель медицинской службы вермахта. А мой штатный переводчик заболел… — Вы же служили на фронте, видели тяжелые ранения, трупы, так что вид ран, обморожений вас не должен смутить?
— Нет.
— И в «анатомическом театре» вам приходилось бывать. Так что при виде вскрытого тела в обморок не грохнетесь?
— Уверен, что нет.
Ихара еще подлил чаю.
— Переночуете сегодня в нашем «отряде», а завтра с утра мы поедем встречать немца на наш аэродром.
Прозвучало многообещающе. Оказывается, в этом странном заведении имелся еще и свой аэродром. Галицкий не стал рисковать, отнекиваться от предложения поработать какое-то время на японцев. С ними в Маньчжурии лучше было не ссориться.
Ихара лично отвел его в жилой поселок, находившийся на территории «отряда». Тут имелось что-то вроде ведомственной гостиницы с крошечными номерами. С Николая сняли мерку, принесли ему ужин и оставили в покое. Давно уже Галицкий не видел некоторых продуктов. Креветки, устрицы, колобки чистейшего риса, свежие овощи. В небольшом керамическом графинчике плескалось подогретое саке. Конечно же, Николай предпочел бы классическую, а не японскую водку, холодную, а не теплую, но выбора ему никто не предлагал. Выставив грязную посуду на тележку в коридоре, Галицкий погасил свет и устроился спать на узкой кровати, стараясь не думать о том, что поджидало его завтра.
* * *
Николая разбудил утром деликатный стук в дверь. В номер вошли двое японцев в форме вольнонаемных, принесли плащ, костюм, рубашку, галстук, белье и туфли. Все новое, уже идеально подогнанное на Галицкого. В бумажном пакетике оказались бритва, брусок душистого мыла, помазок и бритва.
