— Некоторые из них, — бесстрастно согласился Селвариос. — Кажется, вы знали, где хотели сражаться. Кажется, вы отлично знали об этой проблеме. Возможно, вы даже знали о ней до того, как она началась.
Железный Шлем сделал глубокий вдох. Мир-кузница находился под суверенной юрисдикцией культа Марса. В таком месте даже власть Великого Волка имела свои границы.
— Мы долго охотились за этим врагом, — сказал он. — Научились прогнозировать его действия. Если бы мы могли предупредить вас раньше…
— То ничего бы не сделали, потому что судьба этого мира ничего не значит для вас. — Селвариос говорил бесстрастно, без упрека, просто констатируя факты. — Они прибыли сюда за знанием. Это хранилище древних артефактов.
Архимагос указал рукой-щупальцем на колонну.
— Колонна хранит наши почтенные шаблоны. Некоторые из них мы используем. Некоторые не можем расшифровать. Некоторые могут быть расшифрованы только их создателями, а они либо мертвы, либо обитают вне нашей досягаемости. Если бы чужие завладели ими, то это было бы…
Жвалы существа неожиданно издали щелчок. Смех? Раздумье?
… неоптимально.
— Колонну не захватили.
— Я вижу. Но не стану благодарить вас. Повторюсь: вы прибыли сюда не ради нас.
Селвариос направил окуляры на доспехи-трупы.
— Наши враги бесплотны. Я могу восхититься этим.
— Они — орудия колдовства.
— Это так. Они будут уничтожены.
— Мы заберем их.
— Они будут уничтожены здесь и сегодня, в наших печах.
Железный Шлем смело взглянул на металлического гиганта.
— Мои воины проливали кровь здесь ради вас. Их нити были обрезаны на вашей земле. Я заберу этих в качестве вергельда. И больше ничего не потребую.
— Вы вообще ничего не потребуете.
Серворуки Селвариоса прокрутились вокруг друг друга, а его грудь выпустила еще больше пара.
— Вы повелитель своего мира, сын Русса, но это не Фенрис. Ваши корабли внутри нашей оборонительной сети, которая цела и невредима. Ваши воины окружены тысячами моих. Ваша воинственная репутация впечатляет, но я оцениваю, что вы не захотите демонстрировать ее здесь.
Его змеиная шея вытянулась, приблизив лицо с жвалами к Великому Волку.
— Я сожгу их здесь и в этом мире. Они колдуны, святотатство. Им нет места в галактике.
Железный Шлем молча оценил силы, выстроившиеся вокруг него. Селвариос был прав — Волки значительно уступали в численности. Даже если они смогут пробиться к десантным капсулам, местный космос был в руках противника.
Но попытаться все же стоило. Механикус не станут бросать вызов целой Великой роте.
+Отдай этого, ярл+ раздался в его разуме голос Фрея. +У нас есть то, что нам нужно+
Железный Шлем даже не взглянул на рунического жреца. Янтарные глаза не отрывались от стоявшего перед ним аугметированного биоконструкта. Отступить было непросто, даже когда этого требовал разум. Должно быть что-то предложено в ответ.
— Тогда я прослежу за уничтожением, — наконец ответил Волк. — Я не покину это место, пока от них не останется и следа. И они не выйдут из поля нашего зрения — мои воины будут охранять их.
Селвариос поклонился, и металлические пластины по бокам лязгнули.
— Вместе с моими. Не волнуйся, Космический Волк, никакого обмана не будет.
Затем адепт втянул голову и удалился, лязгая шлейфом из серворук и меходендритов. Слуги последовали за господином, размахивая кадилами.
Как только свита ушла, Железный Шлем повернулся к Фрею.
— Что ты имеешь в виду под словами: у нас есть то, что нам нужно? — тихо спросил он.
— Боевой доспех ничего не значит. Главное — текст. Архимагос знает это и получит записи, прежде чем они сгорят.
— Тогда сделай то же самое.
Фрей поклонился.
— Как прикажешь.
На стабилизацию ущерба инфраструктуре Арвиона ушло немало времени. Оба главных удара оставили следы опустошения от начальных точек мятежа до целей врага. Основная командная пирамида мира-кузницы была серьезно повреждена, и понадобилось вмешательство двух спешно пробужденных титанов «Разбойник», чтобы остановить потери у главных ворот, после чего постоянный гарнизон Селвариоса смог отбросить повстанцев в близлежащий лабиринт мануфакторий и скоплений кузниц. Вторая цель — хранилище записей СШК — оказалась в гораздо худшем положении. Селвариос мог не признавать этого, но без вмешательства Волков данные вполне могли попасть в руки врага.
Немногие задавались вопросом: что сделали бы мятежники, если бы захватили файлы древних когитаторов. У них не было пути бегства с мира, так что единственным выходом оставалось уничтожение плодов своей победы. Это плохо сочеталось с репутацией воров — согласно уцелевшим мифам воины Пятнадцатого Легиона всегда были хранителями эзотерических знаний, а не вандалами. И если их слуги подняли мятеж, то было сложно представить их целью полное уничтожение.
Но такие вопросы отложили перед необходимостью восстановления планеты. Несколько ядерных реакторов были сильно повреждены и нуждались в безотлагательном внимании техножрецов. Сгорело свыше сотни производственных центров дронов, а семь главных транзитных каналов превратились в огненные реки с берегами из горелого металла.
Титаны все еще шагали по дымящимся руинам, оглядывая руины покатыми головами. Если бы их владыки могли себе позволить стыд, то сейчас у них было много причин для этого: за чуть более один стандартный день мятеж охватил два главных сектора командной цитадели мира-кузницы. Те немногие повстанцы, которых схватили живыми, были заточены в лишенных света склепах внутренней крепости архимагоса, где их отключенные рецепторы боли заново активировали для введения в состояние агонии. На данный момент по-прежнему не было ясно, каким образом склонили к бунту против сородичей такое число жрецов и командиров батальонов скитариев. По ноосфере начали распространяться слухи, что большинство из них не имели представления о произошедшем, словно выйдя из состояния безумия, которое стерло воспоминания об их преступлениях.
Железного Шлема ничто из этого не волновало. Как только последний бой закончился, его воины вернулись к плацдармам высадки, обезопасив их от вмешательства, и дали сигнал множеству транспортных судов спуститься с орбиты и забрать пустые десантные капсулы. Потери были высокими: погибли двенадцать боевых братьев, еще тридцать отправились под ножи апотекариев. Но Великий Волк едва обратил внимание на эти цифры. Потери были бы оправданы, даже если его единственной целью являлась защита Арвиона. Как оказалось, сражение дало гораздо больший результат.
Как только жажда убийства стихла, он убедился в правоте Фрея: безмолвные воины были остатками некогда гордого Легиона Магнуса. Мог измениться цвет доспехов и исказиться физическая форма, но других объяснений не было. С Тысячей Сынов произошло нечто, не укладывающееся в голову — возможно, божественная кара за их многочисленные грехи, или может быть результат какого-то извращенного акта самокалечения.
Предстояло многое узнать о них. Фрей был уверен, что ими управлял разум — возможно, их соплеменник — и после снятия такого контроля они ослабели и стали легкими жертвами. Кукловода обнаружить не удалось, в неразберихе и в ходе восстановительных работ он, возможно, сбежал, хотя без визуального подтверждения поиски вряд ли могли дать надежные результаты.
Все оставшееся время на Арвионе Фрей одержимо изучал тела, тщательно записывая их символику, оружие и построение. В этом деле он не уступал жрецам Селвариоса, которые проводили столько же подробные исследования убитых автоматов. Ни одна из сторон не консультировалась друг с другом, хотя их выводы были схожими: новый вид боевой машины, оживленной запретным колдовством, сохранившей все силу и смертоносность оригинального образца Легионес Астартес, но с новыми и загадочными зависимостями, которые ограничивали их автономность.
Два командира отреагировали на эти заключения по-разному. Селвариос продемонстрировал искренний ужас, безусловно реагируя на осквернение чистой машины и искалеченные души. С другой стороны, Железный Шлем не смог скрыть свои эмоции даже от окружавших его скитариев. Они доложили своим хозяевам, что Великий Волк после первоначального шока, казалось, был возбужден новостями. Его глаза заблестели, а жесты стали оживленными.
Скитарии задокументировали в своих инфодокладах, что Космический Волк словно обрадовался этой находке.
В назначенный час Железный Шлем с Селвариосом стояли вместе перед кострами. Останки автоматов в сапфировых доспехах были перевезены на железных транспортерах в пасти двух печей, каждая из которых работала с температурами, достаточными для уничтожения адамантия. Великий Волк и архимагос молча наблюдали, как керамит трещит, пузырится, а затем медленно превращается в хрустящий пепел. Дольше всего продержались наплечники, и поэтому эмблема свернувшейся змеи извивалась в языках пламени словно живая.
