– Это вас не касается.
Солдат, бдящий за корректным поведением обвиняемой, встрепенулся и поспешил нанести очередной укол.
Минлу дернулась, на глазах её выступили слезы.
– Причина моего путешествия не имеет никакого отношения ни к вашему городу, ни ко всей вашей стране, – сказала она.
– Допустим, – с сомнением проговорил Касаш. – Суду также интересно знать, считается ли в вашей стране преднамеренное, хладнокровное убийство преступлением.
– Да.
– Хорошо. Признаете ли вы, что вечером четвертого дня вы убили честного и достойного жителя нашего города, отца добропорядочного семейства, лесоруба по имени Пулт.
Волна тошнотворной слабости прошла по телу девушки. Перед глазами заплясали фиолетовые пятна. Ещё крепче вцепившись в прутья клетки, Минлу переждала приступ, затем подняла глаза на молодого человека и четко сказала:
– Я признаю, что вечером четвертого дня я убила мужчину, который хотел надругаться надо мной.
Последние слова девушки потонули в яростных возгласах собравшихся горожан.
Сидевший неподалеку от Элен огромный лысый мужчина с широким, багровым, лоснящимся лицом злобно сказал:
– Кирмианская шлюха, засадить бы ей кол между ног, да так, чтобы изо рта вылез.
Сидящая рядом женщина одернула его, напоминая, что здесь дети.
– Не трожь меня! – Отмахнулся он. – Эта чертова маромойка прирезала Пулта как свинью! Я двадцать лет его знаю. Он был добрый малый. И пусть мне скажут к какому дьяволу катится этот дрянной мир, если какая-то косорылая чужеземная сука на нашей же собственной земле режет наших мужиков.
Касаш снова посмотрел на королевского судью и на этот раз Лург кивнул утвердительно. Молодой человек, перекрывая гудящее собрание горожан, возвестил:
– Суд удовлетворен предварительным допросом обвиняемой и теперь желает приступить к заслушиванию свидетельских показаний. – Касаш подождал, пока над площадью воцарится тишина, и затем продолжил: – Свидетель Хэйдэл, суд желает видеть вас.
Откуда-то из задних рядов вышел высокий, худой мужчина. Согбенный, в годах, с темным, костлявым лицом и большими, словно печальными глазами, он производил впечатление навеки уставшего от жизни человека и с трудом понимающего что он собственно тут делает. Хэйдэл явно нервничал и старался не смотреть в сторону клетки.
– Садитесь, – сказал Касаш, указывая на стул, на котором недавно сидел сам.
Свидетель сел.
– Суд желает, чтобы вы рассказали о том, где вы были вечером четвертого дня.
Хэйдэл прочистил горло и скорбно начал:
– Четвертого дня мы…
– Кто мы? – Тут же уточнил судебный секретарь.
– Ну я, Пулт и Канрон, – растерянно пояснил ему Хэйдэл.
– Вы, господин Пулт и господин Канрон, – благожелательно произнес Касаш, – ясно. Прошу вас, продолжайте. И в сторону общества, пожалуйста.
Хэйдэл поглядел пустым взором в сторону "общества".
– Мы были на делянке возле Зовущего лога, рубили бревна для гробовщика Чита, – монотонно продолжил он. – Вечером, закончив работу, мы занялись ужином. Мы мирно сидели у костра, когда появилась она.
– Кто она? Обвиняемая?
– Да, о-обвиняемая.
– Вы уверены, что это была та самая женщина, которая находится в клетке слева от вас.
– Да, та самая.
– Хорошо, что было дальше?
– Эта женщина неожиданно выскочила из леса, когда мы мирно сидели втроем у костра, собираясь ужинать. – Хэйдэл говорил совершенно безэмоционально. – У неё в руках был меч.
– Хорошо, прервитесь на минуту, – Касаш сделал знак одному из солдат. Тот подошел и протянул судебному секретарю ножны с мечом.
Молодой человек обнажил клинок.
Оружие имело длинную рукоять, обмотанную черным кожаным шнурком и эфес в виде небольшого диска. Клинок был однолезвийным, слегка изогнутым и достигал в длину сантиметров восемьдесят.
– Этот меч вы видели в руках обвиняемой?
– Да этот.
– Суд доводит до сведения горожан, что оружие невероятно острое и опасное.
Касаш убрал меч в ножны и вернул его солдату.
– Итак, обвиняемая неожиданно появилась из леса с мечом в руках. Что было дальше?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хэйдэл уставился в землю перед собой.
– Она напала на нас. Ближе всего к ней был Пулт.
– Погодите. То есть вы хотите сказать, что она, не сказав ни слова, без каких-либо провоцирующих действий с вашей стороны, взяла и атаковала вас?
– Ну да. Никаких процирую… провициру-ющих действий мы ей не делали.
– Что было дальше?
– Эта женщина…
– Обвиняемая.
– Ну да, обвиняемая воткнула меч Пулту в брюхо…
– В живот.
– Ну да, в живот и бросилась на нас. Но вдруг запнулась и Канрон, защищаясь, сумел зацепить ее ножом, а затем мы огрели её по башке и связали. – Хэйдэл сказал все это торопливо, ему явно хотелось поскорей закончить с ролью свидетеля.
Касаш, видя это, поспешил поблагодарить его от имени суда и отпустить.
– Ваши мужчины не только подонки, но и трусы, – громко и отчетливо сказала Минлу в спину удаляющемуся Хэйдэлу. Тот ничего не ответил, лишь будто бы еще сильнее сгорбился и ускорил шаг.
Но Мастон Лург подал едва заметный знак и кирмианку примерно наказали. На этот раз укол копьем в ягодицу был почти ударом. Девушка непроизвольно вскрикнула и подалась вперед, прижимаясь к прутьям клетки.
Элен Акари вскочила на ноги и, обращаясь к солдату с копьем, звонким детским голосом возмущенно крикнула:
– Да прекратите же вы ее колоть!
Огромный лысый мужчина, недавно высказавший пожелание посадить обвиняемую на кол, тут же выпалил, обращаясь к девочке:
– Эй, малая, рот свой закрой, пока по губам не съездил. Не доросла ещё старшим указывать.
Прежде чем Элен успела хоть как-то прореагировать на эту злобную реплику, в воздух как пружина взвился маленький лоя.
Талгаро повернулся к мужчине. Лицо лоя и без того бледное, стало как бумага и по носу пошли алые пятна.
– Господин с большим лицом, – воскликнул он голосом, полным еле сдерживаемого гнева, – если вы ещё раз позволите себе неуважительное высказывание в адрес моей спутницы, то, клянусь золотыми волосами Королевы Лазурных гор, моя пуна рассечет ваш живот быстрее чем вы моргнете и через пару минут ваше тело будете биться в предсмертных судорогах на земле. – И очень многозначительным жестом Талгаро положил правую ладонь на одну из рукоятей за своим плечом.
– Тогда ты, короткий, будешь болтаться в петле рядом с этой кирмианской шлюхой, – с презрением ответил мужчина.
– Я вас предупредил, – веско произнес Талгаро.
Элен происшествие показалось забавным. Что мог маленький лоя сделать этакому великану? Однако, посмотрев на мужчину, девочка поняла, что тот, несмотря на внешнее бахвальство, не на шутку испуган. Цветовая гамма и вибрации его ауры ясно говорили, что ему страшно. Это озадачило её. Что же так напугало его?
Но на этом инцидент не закончился. В наступившей тишине Кит взял, да и сказал:
– А может ему голову откусить?
После чего металлический пес медленно, широко зевнул, демонстрируя свои огромные совершенные зубы из “алмазной” стали, с клацающим звуком захлопнул пасть и посмотрел своими большими черными глазами прямо в глаза мужчины.
Находящиеся рядом туилцы, слышавшие вопрос металлической собаки, пребывали в шоке. То есть конечно они знали о существовании музыкальных шкатулок и то что бывают автоматы, способные членораздельно произносить отдельные заложенные в них создателями слова. Но здесь, сейчас произошло нечто невероятное. Совершенно очевидно, что этот механический пес не просто произнес одну из доступных ему фраз, а произвел осмысленное действие согласно сложившейся ситуации. То есть он вел себя как разумное живое существо.
На этот раз лысый мужчина предпочел промолчать, он сидел с окаменевшим лицом, на котором застыло выражение изумления, смешанного с испугом.
Элен повернулась к судьям.
– Ваша честь, – обратилась она к Мастону Лургу, – прикажите, пожалуйста, чтобы ее не кололи.
