Я доложил ему насчет головы:
- С уверенностью не скажу, но, вероятно, кубинец. Размер тела, строение лица. Никаких колец, личных документов, бумаг. Они все забрали.
- Если они решатся на вторжение, то голова не будет иметь значения, сказал майор. - А если нет, то это будет одним из доказательста. Да, обязательно прихвати ее. Подумай-ка, Рэйни, разрушение Умтали, истребление жителей - это, возможно, не просто очередной бессмысленный акт террора. Город стоит прямо у железной дороги из Мозамбика. До недавнего времени правительство Мозамбика относилось к нам дружественно. Вернее сказать, взвешенно. Тут нет никакой любви и тому подобного, но мы были нормальными соседями. И вдруг - этот сфальсифицированный пограничный инцидент, потом Умтали. Мне кажется, Гванду послали в разведку посмотреть, получил ли подкрепление маленький гарнизон в Умтали. Они не решаются посылать кубинцев даже в гражданской форме. Те не знают страны, их сразу засекут - и шоу сорвется. А бандиты Гванды двигаются как тени. А что ты думаешь, Рэйни?
- Я думаю, вашей авиации надо провести маленькую разведочку вдоль границы с Мозамбиком.
- Мы держимся подальше от этих мест, не хотим провоцировать их. Но ты, конечно, прав. Кубинцы хорошо маскируются, но целую армию не спрячешь даже в лесистой местности. Я бы сбросил кое-какие силы в районе прохода из Мозамбика, но их наверняка заметят, а любой десант с воздуха назовут вторжением. Если они собираются напасть на нас, это будет для них хорошим предлогом.
- И вы хотите, чтобы я со своей командой направился к проходу, да?
- Да, Рэйни, только смотри не попади в засаду. Они умеют прятаться и в открытом, ровном поле. Будут полдня лежать под какой-нибудь тряпкой, не пошевелившись, только ради того, чтобы всадить в человека пулю. Думай о них как хочешь, но на засады они мастера.
- Я тоже, майор, - ответил я. - Значит, главной целью остается Гванда. Одновременно мы посмотрим вокруг, нет ли признаков передвижения войск. Если обнаружим, установим наблюдение. Если начнется вторжение, я всех пошлю обратно и останусь с двумя-тремя. Так легче оставаться незамеченным.
- Будь осторожен, Рэйни, - предупредил он меня, прежде чем дать отбой. - Если они почуют вас, от хвостов Гванды не уйдешь. Они могут вести слежку за человеком или подразделением в голых скалах. Если поймешь, что можешь попасть к ним, лучше припаси одну пулю для себя.
На этой приятной ноте мы и закончили нашу беседу, и я пошел сказать Ван Рейсу, чтобы готовил людей к отправлению.
- Скажи им, что поедут в грузовиках. И пришли Кесслера сюда.
Когда я подошел к головному грузовику, Кесслер был уже там.
- Что это с тобой? Ты почему не там, не ищешь с остальными золотые зубы?
Кесслер был не в настроении шутить. Он впервые увидел, что это такое война по-родезийски, и она ему явно не понравилась. Я подумал, что Кесслер, как и многие крауты, был романтиком. В бою они могут быть такими же зверями, как и другие, но в другое время любят распускать сопли.
- Я не собираю золотые зубы, - процедил Кесслер, недовольный моей грубостью, и продолжил мусолить погасшую сигару. Я дал себе обещание, что, если мы от сюда выберемся, я подарю ему к Рождеству новую сигару. - Я приехал в Африку не за тем, чтобы снимать с покойников золотые зубы. Бели найду золотой слиток - это другое дело. Разные вещи. Знаешь, что мне не нравится в этом городе? - Кесслер засмеялся. - Девушки тут все мертвые.
- Я сталкивался с такими, которых и это не останавливало.
Наемники расселись в кузовах, и Ван Рейс постучал по крыше кабины.
- О'кэй, Хэнк, поехали! - сказал я немцу.
Три грузовика спустились вниз, проехали по разрушенному, Умтали, потом снова стали взбираться вверх, держа направление к границе с Мозамбиком. Нам предстояло проехать добрых миль пятьдесят, что, учитывая небольшую - в целях осторожности - скорость, должно было занять часа два с половиной. Перед нами расстилалась плоская бурая местность. Мы ехали по дороге с наезженной колеей, по обеим сторонам до самого дальнего горизонта тянулись бескрайние хлопковые поля Когда-то эти места процветали, теперь же поля выглядели заброшенными. Далеко вдали я увидел гигантский баобаб, резко выделявшийся на фоне чистого предвечернего неба. Баобаб - дерево священное для африканцев, они верят, что там находят приют добрые духи. Может, оно и так, но это не помогло жителям Умтали.
За хлопковыми полями нам встретилась заброшенная плантация сахарного тростника - заброшенная потому, что не было никакой возможности ее обрабатывать под беспрестанными набегами террористов. Здесь была огромная ирригационная система. Скоро она вся зарастет травой и забьется грязью. Пошли поля ирригации - и цвет сменился с бурого на ярко-зелёный. Это мне напомнило восточный Техас.
- Опять разошелся, - охладил я пыл Кесслера. - Придержи, друг, а то я возьму себе другого водителя. А ты будешь наверху трястись.
Кесслер поехал тише, но, если на дороге есть мины, это не поможет. Правда, было непохоже, что у Гванды и его парней было достаточно времени на установку мин. Город горел вовсю, когда мы приехали, - значит, Гванда смотался незадолго до нас. Но несколько штук они, конечно, могли поставить. Минуту спустя я уже точно знал, что по крайней мере одну они оставили. Ее заложили так наскоро, что даже не сделали ямки. Ветер сдул грязь и пыль, и плоский металлический верх мины оказался легко различим. Я увидел ее раньше Кесслера, а в кузове ее увидел Ван Рейс и начал барабанить по кабине. Я высунул голову и прокричал ему:
- Скажи там, чтобы подали назад! Чтобы с дороги здесь не съезжали! Только назад!
Ван Рейс меня понял. Мина была заложена как раз на небольшом расширении дороги, и грузовику было легко объехать ее. По там запросто могла быть заложена пара мин, по обеим сторонам. Я услышал, как два грузовика дали задний ход, потом подал назад и Кесслер. Я велел ему отъехать еще подальше, потом вылез с автоматом в руке.
- Вылезай из кабины, - приказал я Кесслеру. Потом крикнул Ван Рейсу: Всем на землю!
Я прицелился из своего R-1 в мину и нажал спуск. Мина взорвалась со вспышкой, и почти одновременно с ней громыхнула другая, на той стороне дороги. Грузовик как раз проехал бы по ней, объезжая первую. Больше взрывов не было. Мы расселись по машинам и продолжили путь к границе.
Фермерские поля скоро сменились плоской бурой равниной. Эта местность походила на некоторые районы западного Техаса с их бескрайними бурыми равнинами. Единственным отличием были странные деревья, названия которых я не знал. Не говоря о стадах зебр, слонов, антилоп. Родезийцы много сделали для сохранения дикой природы, но в последнее время террористы начали истреблять животных. Аргументировали они это тем, что зебры и слоны служат для развлечения богатых европейцев, которые наезжают сюда со своими белокурыми женщинами, ведрами со льдом, английскими ружьями, - в страну, где многие черные голодают.
Когда мы покинули фермерские поля, ветер сделался жарче, прибавилось пыли. Вдали показались очертания естественного барьера - гор Иньянга. Пока мы были у подножия, которое, казалось, тянулось бесконечно. Дело в том, что вся Родезия представляет собой плато и холмы, которые время от времени вырастали на нашем пути.
Через четверть часа я смог различить ущелье, по которому проходили автомобильная дорога и железнодорожная линия на Мозамбик. Дороги шли не параллельно. Железную дорогу, когда она выныривала на равнину, было видно. Поездов мы не заметили, да их и не будет, пока тут сохраняется чрезвычайное положение. В одном месте дорога шла глубокой впадиной, но перед тем как въехать туда, я приказал половине людей сойти с машин.
- Пусть половина идет верхом с обеих сторон, - сказал я Ван Рейсу. Если они нас накроют, то от отряда вряд ли что останется.
Но засады не было, как и следов Гванды и его убийц. Только в некоторых местах дороги, защищенных от ветра камнями, на песке остались следы автомобильных шин.
Выбравшись из впадины, я приказал остановить машины и присел с Ван Рейсом на сухое дерево.
- Сколько, по-твоему, у Гванды человек? Я все время смотрел на следы шин, но они ничего мне не подсказали.
- И мне тоже, - сказал Ван Рейс. - Иногда кажется, что прошли три грузовика. Но точно сказать трудно - ветер. Насколько я знаю, Гванда редко атакует меньше чем полусотней. Для такой войны это довольно крупное подразделение Гванда любит большую свиту.
Я глотнул теплой воды из фляги.
- Вот смотрю, не попадется ли окурок сигары или пустая бутылка из-под водки, - объяснил я. - Скверно, если кубинцы и русские влезли в это дело.
Ван Рейс тоже отхлебнул воды, но экономнее, чем я Он и глотать ее не стал, а просто промочил горло.
- По-моему, насчет того, что они влезли, можно не сомневаться.
- Думаю, что разведчики Гванды все время следят за нами. Я знаю, они "сняли" нас, когда мы стали подъезжать к горам. Их немного, всего несколько человек. Не могу доказать, но чувствую, что они где-то здесь.
