— Володин, — покачал головой Бахрушин, — ты что, только с этим ко мне пришел?
— Да нет, еще вот кофе попить, — сказал Володин, похоже прикидывая, с чего начать.
— Давай выкладывай, не тяни, а то дел невпроворот, — поторопил его Бахрушин, которому до встречи с Комбатом еще нужно было кое-что проверить.
— Деловой… Не умеешь ты отдыхать, снимать напряжение, — как ни в чем не бывало, будто проверяя коллегу на выдержку, продолжал тянуть время Володин. — Вот я в молодости стресс только сексом снимал. Ну а как секс кончился, я теперь, если чувствую, что надо снять напряжение, к внукам еду или их к себе приглашаю. Это же такое счастье — внуки. Детей же растить, воспитывать нужно было. А внуков можно просто любить.
Бахрушин слушал его с легкой улыбкой на губах. А Володин, обнаружив, что собеседник из себя выходить не собирается, снял очки, сосредоточился и наконец заговорил о том, ради чего пришел:
— Проблема наклевывается. Нехорошая. Связанная с убийством. Даже двумя убийствами. Убили, похоже, ради того, чтобы добыть какие-то документы, списки некоего тайного общества, у которого есть выход на один из иностранных банков. А может, и не на один. Сам я этим делом заниматься не собираюсь. Времени и сил нет. А сотрудники у меня, сам видишь, заняты только тем, чтобы выслужиться. Возьмешься?
— Ты, значит, с внуками будешь снимать стресс, а мне дело убойное расследуй? — покачал головой полковник Бахрушин, интуитивно чувствуя, что анонимка, с которой снял копию старший лейтенант Кориков, и проблема, о которой сейчас ведет речь полковник Володин, связаны между собой.
Будто в подтверждение его мыслей, Володин сообщил:
— Был анонимный сигнал. Чушь, конечно, никаких конкретных фамилий. Но не исключаю, что эти дела как-то между собою связаны. Там вроде как что-то наподобие пирамиды построено. Влиятельные люди, взносы и так далее. Мне это бредом показалось. Знаешь, иногда какой-нибудь придурок фильмов насмотрится, вообразит себя героем и давай серьезные организации письмами забрасывать. Но вот теперь, как мне надежные люди сообщили, дело принимает серьезный оборот. Похоже, в той анонимке какой-то процент правды был. Я тебе все рассказывать не буду. Сам знаешь, и у нас здесь повсюду уши. Ты вот это почитай, — Володин достал из внутреннего кармана пиджака несколько исписанных аккуратным почерком листочков. — Здесь мои размышления, расчеты. Пользуйся. Да, начальство в курсе, что я тебе это дело перебросил.
Володин встал из-за стола, пожал руку Бахрушину и направился к двери.
Бахрушин, развернув листочки, только покачал головой. Все знали, что полковник Володин — великий мастер схем и таблиц. Каждое новое дело он сначала переводил в ему одному понятную знаковую систему. Володин полагал, что, если дело дутое, схема его повалит как карточный домик, а если серьезное, благодаря схеме можно будет выявить ключевые звенья.
К сожалению, внимательно изучить суть дела, изложенную в схемах с комментариями, Бахрушин не успевал. Ему нужно было ехать на встречу с Комбатом.
Пока что у Бахрушина не было четкого плана, как будет действовать Комбат. Им еще предстояло вместе изучить схему, которую составил Володин, и продумать, как включить в работу ретивого старлея Корикова. У Бахрушина было достаточно агентов разного уровня, но для этого дела ему нужен был человек надежный во всех отношениях. Не только физически и психически выносливый, но, главное, способный в любой ситуации мыслить трезво и быстро принимать решения.
Если такая тайная организация существует, то действовать нужно осторожно, чтобы, охотясь за мелкими рыбешками, не спугнуть крупную рыбу. Если дело обстоит так, как доложил старлей Кориков, то пирамида будет посерьезнее, чем МММ. Ничто так прочно не связывает людей, как общая тайна и общее преступление.
Где находится квартира, куда должен был подъехать Комбат, Бахрушин не сообщал даже своему водителю, который обычно высаживал его за квартал от нужного дома.
Подходя к подъезду, полковник глянул на незанавешенное окно кухни. Если бы Комбат уже был на месте, он обязательно задернул бы клетчатые занавески — это был их тайный условный знак.
Вместе в подъезд они никогда не входили, покидали квартиру они тоже по одному. Поднявшись наверх, полковник первым делом занавесил на кухне окно и позвонил Комбату. Его телефон был недоступен. Бахрушин прошел в комнату и включил телевизор. Курить в квартире ему не хотелось, и он вышел на балкон.
Дождь уже не моросил, но небо было затянуто серыми тучами. Полковник знал, что в такую осеннюю пору именно тучи являются залогом теплой погоды. Они еще способны сохранить то тепло, которое накопила за лето земля. Особенно за такое жаркое лето, как в этом году. Но стоит тучам вылиться на землю дождем, рассеяться, как через ясные голубые небесные проталины начнут пробираться к земле первые заморозки. Но, надо полагать, до зимы было еще далеко. Листья на деревьях хотя и пожелтели, но даже после дождя держались довольно крепко. Во дворе росли несколько березок, и их нежные листики-монетки создавали вокруг каждой трепетную теплую вуаль. Полковник Бахрушин почему-то вспомнил, как бабушка учила его когда-то определять, какой будет зима. Если первыми облетают с березок листья со средних веточек, значит, самым холодным будет январь, с нижних — декабрь, а если с верхних, что бывает редко, — февраль. Бахрушин присмотрелся и обнаружил, что первыми лысеть начали средние ветки. Значит, жди лютого января.
Докурив, Бахрушин вновь набрал номер Комбата. Тот по-прежнему был недоступен. На улице тем временем нарисовался старший лейтенант Кориков. Он шел и то и дело оглядывался. Полковнику это весьма не понравилось, и он поспешил уйти с балкона.
Глава 4
Вернувшись на родину из Америки, Анжела Выспяньска купила себе коттедж в одном из подмосковных поселков, наняла прислугу и начала осваиваться в московском бомонде, куда ее ввел старый, еще школьный друг Гарик Сериков, который когда-то через своих друзей и познакомил Анжелу с господином Выспяньским, заокеанским бизнесменом польского происхождения. Голубоглазая, с длинными светлыми волосами и длинными и стройными ногами, юная Анжела старику настолько понравилась, что он не только сделал ей официальное предложение руки и сердца, но и настоял на том, чтобы в брачном договоре было указано, что в любом случае, даже если Анжела подаст на развод, половина его состояния останется за ней. И вот теперь, после десяти лет жизни за океаном, ей после смерти Выспяньского досталось все его состояние. Такова была его предсмертная воля.
Гарик Сериков первым из соотечественников позвонил новоявленной вдове.
— Здесь, в России, — убеждал он ее по телефону, — сейчас для таких, как ты, богатых наследниц просто рай. Поле чудес в стране дураков. Главное — грамотно вложить деньги. Но в этом я тебе помогу!
Анжела, несмотря на то что не утратила имиджа глуповатой очаровательной блондинки, была себе на уме. В Америке она даже получила высшее экономическое образование.
Гарик Сериков, который на деньги, вырученные за парочку таких же, как Анжела, юных дев, сосватанных богатым американцам, еще в начале нулевых открыл свое брачное агентство, хотел и Анжелу к этому делу пристроить.
Анжела, в девичестве Попкова, рано лишилась родителей, ее воспитывала бабушка, которая всячески старалась оградить внучку от бытовых проблем. А потом красавица Анжела попала в поле зрения Гарика и богатого заокеанского вдовца Выспяньского. В Америке все бытовые проблемы решались будто бы сами собой. Вернувшись в Россию и попытавшись уладить несколько элементарных житейских неурядиц, Анжела поняла, что без надежных помощников ей не обойтись.
Ведь если товары можно было заказать через Интернет, то за каждой мало-мальски важной бумажкой приходилось идти, сидеть в очереди, пропускать пенсионеров и инвалидов, выслушивать высокомерные замечания сидящих за столами ярко накрашенных, окидывающих ее завистливыми взглядами, полногрудых дамочек. Это было выше ее сил. И когда Гарик помог ей купить и обустроить коттедж, найти подходящую прислугу, она даже стала ежемесячно выплачивать ему приличную сумму денег. Интереса как любовница или потенциальная супруга она для Гарика Серикова не представляла. Все знали, что тот был геем и абсолютно от этого не страдал.
И все-таки Анжела не спешила вкладывать деньги в его брачное агентство. Ей хотелось самой осмотреться, разобраться, куда именно в России выгоднее всего вкладывать средства, так, чтобы как можно скорее удвоить, утроить доход. Как всякой красивой женщине, Анжеле хотелось прослыть еще и умной, доказать всем, что она и сама может деньги зарабатывать. Гарик, который не просто понимал, а чувствовал женщин, очень быстро обнаружил эту ее ахиллесову пяту и методично предлагал ей то одно, то другое дело, а принимая ее отказы, лишь пожимал плечами:
