В горку шел какой-то рабочий с холщовой сумкой.
— Это Рэймонд, — сказала Гарриет, когда молодой мужчина уверенно зашагал к нам, по-солдатски размахивая руками.
— Рэймонд, ученик твоего папы?
— Теперь он каменщик, как папа. Но таким же хорошим он никогда не будет.
Я бы предпочла поговорить с ним наедине, на тот случай, если он окажется столь же вздорным, как и его отец. Теперь, когда мы сблизились, Рэймонд замедлил шаги, настороженно меня разглядывая. Худой и бледный, как длинная полоса побелки, он был одет в мешковатые коричневые брюки и короткую куртку.
— Ты была в каменоломне, Гарриет? — мягко спросил он. — Ты же знаешь, что это опасно.
— Для меня не опасно, — ответила девочка, все еще готовая дать отпор после нашего столкновения с отцом Рэймонда.
— Я попросила Гарриет сводить меня туда. Здравствуйте, я — миссис Шеклтон, друг семьи.
Мы обменялись рукопожатием. Холод его прикосновения соответствовал его осторожной отчужденности. Я задержала его руку в своей, полная решимости немного растопить этот лед.
— Вы — Рэймонд Тернбулл, — проговорила я, как будто ему требовалось это знать. — Мы только что виделись с вашим отцом.
— О, — произнес он и, красный от смущения, посмотрел на Гарриет, прикидывая, как обошелся с нами его отец. — Полагаю, он…
— Все в порядке. Я знала, что мне там не обрадуются, и намеревалась осмотреться на месте до начала рабочего дня.
— Отец всегда приходит рано. — Рэймонд повернулся к девочке: — Я как раз шел за своими инструментами. — Он легонько тронул ее за плечо. — Мне нужно идти в поместье и начинать там новые солнечные часы, чтобы сделать их вовремя, ко дню рождения миссис Леджер. Только они будут из песчаника, а не из того красивого синего сланца.
Гарриет ничего не ответила.
Рэймонд уже собрался идти дальше, но помедлил и еще раз посмотрел на Гарриет, как будто хотел сказать что-то доброе, но не мог подобрать слов.
Его симпатия к Гарриет дала мне преимущество, а его побудила заговорить.
Девочка показала кепку.
— Папина кепка лежала под лавкой.
— В субботу вечером мы ее не увидели, — поднял брови Рэймонд. — Само собой, темнело.
Я облекла свой вопрос в форму сочувственного замечания:
— Вам, наверное, потребовалась целая вечность, чтобы обыскать всю каменоломню.
Он кивнул.
— Сержант Шарп вытащил нас из паба. — Он быстро глянул на Гарриет. — Ну, тащить-то нас, собственно, и не требовалось. Мы хотели помочь.
— А вы… — начала Гарриет и замолчала.
— Что — мы?
— Пруд…
Он протянул руку, но не коснулся девочки.
— Нет, не думай об этом, Гарриет. Тот отстойный прудок просто заполнен грунтовыми водами. Как только проглянет солнце, он высохнет.
Гарриет внимательно смотрела на Рэймонда.
— Но я думала, что он здорово глубокий. Я думала, все пруды в карьере глубокие.
Он покачал головой:
— Этот — нет. Мы так говорим, чтобы отпугивать детишек, потому что некоторые из этих прудов глубокие, в старых карьерах, которые превратились в озера. Только не говори никому, Гарриет. Ты разумная, но есть легкомысленные дети, которые приходят и навлекают на себя неприятности, желая поплавать там на доске.
Гарриет охнула и прикусила губу.
— Рэймонд, в какое время вы в последний раз видели мистера Армстронга в субботу?
— Я работал до часу дня, а потом ушел обедать, как все остальные. Этан все еще занимался солнечными часами.
— В час дня все ушли из каменоломни?
— Отец задержался. Он всегда уходит последним, потому что бригадир. Но двадцать минут второго он сидел в пабе, — быстро добавил молодой человек, внезапно заинтересовавшись своей холщовой сумкой и не глядя на нас.
Точность Рэймонда меня встревожила. Это до странности походило на алиби. Бригадир Джосайя Тернбулл ушел последним. Мэри Джейн сказала, что Этан и Тернбулл были в ссоре из-за голосования о забастовке, всего несколько дней назад Этан призывал к действию, но Тернбулл взял верх. Я легко могла вообразить, как Тернбулл донимает Этана. Но я должна придерживаться фактов. Как можно небрежнее я спросила:
— Сколько еще времени, по-вашему, могло понадобиться Этану, чтобы закончить солнечные часы?
Рэймонд нахмурился. Знаю я этот тип молодых людей: будут цедить информацию в час по чайной ложке, не чувствуя необходимости в подробностях. Сделать что-то большее — значит утверждать и без того само собой разумеющиеся вещи.
На выручку пришла Гарриет:
— Как жаль, что папа не закончил их и не пришел домой.
— Мне тоже, Гарриет. Они были бы закончены, если бы твой папа не решил добавить маленькие завитушки. Он послал полковнику Леджеру записку, чтобы тот пришел и посмотрел.
— Полковнику Леджеру? — переспросила я.
— Он хозяин каменоломни. Никто никогда не осмеливался послать за ним, хотя он и доступный человек. Но это же твой папа, Гарриет. Он ни с кем не церемонится. Солнечные часы были подарком миссис Леджер ко дню ее рождения, понимаешь, и полковник нарисовал узор. Этан привык работать с точно обозначенным заданием. Мы не просто обкалываем камень.
Он раздулся от гордости, намекая на уровень своего мастерства.
— Уверена, что так и есть. Я очень уважаю ремесло каменщиков. Скажите мне, пришел ли полковник?
— Не знаю. — Рэймонд пожал плечами. При взгляде на кепку Этана уголки губ у него опустились, словно парню впервые пришло на ум, что с Этаном могло случиться нечто плохое.
— Вы видели Этана снова между часом дня в субботу и сегодняшним утром?
— Нет. Я с тех пор его не видел. — Он посмотрел на Гарриет, как будто больше всего на свете хотел найти какое-то объяснение. — Наверное, он ушел на поиски другой работы. — Сглотнув, он отвернулся, словно больше всего на свете сожалел, что его поставили в неловкое положение. — Во всяком случае, его инструменты пропали.
Гарриет подняла голову и перевела взгляд с Рэймонда на меня.
— Если папа забрал свои инструменты и куда-то ушел, то, получается, я ошиблась, что видела его в таком виде.
Обе мы посмотрели на Рэймонда, желая услышать подтверждение надежды Гарриет. Ее отец, вполне возможно, жив-здоров и обтесывает камни своим инструментом где-то в другом месте.
— Может, ты и права, Гарриет, — наконец проговорил Рэймонд. — Твой отец мог бы найти любое другое место. В прошлом году он в два счета мог бы перейти на работу в Йоркский кафедральный собор. Ему это предлагали.
Я еще немного подтолкнула Рэймонда:
— Для высококвалифицированного рабочего подобное место было бы очень заманчивым? Почему он отказался от этой работы?
Рэймонд кивнул на девочку:
— Мэри Джейн не захотела переезжать, чтобы дети не меняли школу и все такое.
Это меня озадачило. В конце концов, Мэри Джейн всячески давала мне понять, как ей не нравится этот коттедж с колодцем в огороде. Они могли бы переехать куда-нибудь в дом с водопроводом.
Наша троица стояла кружком в неловком молчании. Гарриет вскинула голову, с упреком посмотрела на меня. Она хотела, чтобы я нашла ее отца, а я стою тут и задаю бесполезные вопросы.
— Догоняйте меня.
И медленно пошла вниз с холма.
— Что происходит? — спросил Рэймонд. — Где Этан?
— Это-то я и надеюсь выяснить. Вы упомянули Йорк и работу в соборе. Вы действительно думаете, что он мог уйти на поиски какой-то другой работы, ничего не сказав?
Мне приходилось проверять эту возможность, хотя я по-прежнему верила, что Гарриет видела тело.
Рэймонд покраснел.
— Вы хотите сказать, что я не расстроился бы, если бы он ушел?
— Нет, я не это хотела сказать. А это правда?
— Этан живет в коттедже каменщика. Этот дом всегда переходит к работнику каменоломни. В субботу я женюсь. Если Этан не вернется, у нас появится собственный дом.
И твоему отвратительному отцу не придется уживаться под одной крышей с тобой и твоей женой.
— Спасибо, Рэймонд.
Мгновение мы стояли, ни один из нас не хотел двинуться первым на тот случай, если другому захочется сказать что-то еще.
