Он говорил достаточно банальные фразы, все их мне доводилось слышать раньше от разных людей, но в отличие от других моих знакомых, он искренне верил в свои слова. На секунду я ощутила, как он мыслит категориями игры и как путается в категориях реальности… Он продолжал говорить, но я его уже не слышала, пораженная своей возможностью ощутить мир через его восприятие.
Я отвернулась от Артема, надеясь вернуться в свое мироощущение. Девушка сидела позади брюнета, погруженная в свои мысли, и вертела в руках красную фишку. Точно такие же алые кругляшки пластика были на заснувших людях.
— Откуда это у вас? — спросила девушку я, перебивая Ермакова на полуслове.
— Фишка? — девушка удивилась моему вопросу. — Артем подарил как талисман, когда я только начала у него работать. Обычно она висит у меня на браслете.
— У нас такая традиция, — пояснил Ермаков. — Я предлагаю всем новичкам сыграть со мной в рулетку. И дарю фишки на память. Мне кажется, это забавно.
— Вы берете на работу только тех, кто выигрывает? — быстро спросила я, было странно слышать свою идею в чужих устах.
— Я беру на работу только тех, кто любит играть, — поправил меня Артем, — Вы молоды и пока не понимаете, что сама игра может быть интереснее и приятнее выигрыша, когда-нибудь мы поспорим об этом.
— Не сомневаюсь, — усмехнулась я, последние пару минут меня не покидало ощущение, будто допрос мне не удается.
— Мне придется вас покинуть, — Артем встал со стула и вежливо мне кивнул на прощание. — На все вопросы вам ответит Ульяна, она в курсе событий. Прошу вас, берегите мою помощницу, у нее скоро свадьба. Хотелось бы, чтобы она смогла дожить до торжества.
— Лично прослежу за ее безопасностью, — усмехнулась я, представляя, как сачком для бабочек ловлю неизвестную магию и закрываю девушку своей грудью от таинственного колдуна.
— Вам кто-нибудь говорил, что вы слишком громко думаете? — Ермаков обернулся в двери, и я снова увидела смешинки в его глазах.
Ульяна наблюдала за нами не без интереса. Когда она смотрела на начальника, ее взгляд смягчался. Чувствовалось, что она часто заботится о нем в быту. Меня она окинула изучающим взглядом в самом начале знакомства, после лишь изредка заглядывала в глаза, когда мы с Артемом начинали говорить слишком оживленно. Ульяна сидела изумительно правильно, я снова мысленно похвалила ее от лица наших педагогов по этикету. Они бы оценили и правильную осанку, и аккуратно скрещенные в щиколотках ноги, и руки, спокойно лежащие на коленях. К ее губам словно приклеилась полуулыбка, однако глаза смотрели устало и печально. Несоответствие эмоций не отпугивало, а завораживало. Из всех, с кем я общалась ранее, я замечала подобную особенность только за Мефистофелем.
— Софья, я хочу Вам признаться, — тихо сказала она. — Мне страшно.
— Почему? Вам угрожают? — насторожилась я.
— Нет, просто предчувствие, — Ульяна опустила взгляд. — Я не должна была сюда ехать, но на моей кандидатуре настояли. Мы вообще не собирались участвовать в тендере, Артема попросили, и он просто не смог отказать. Мы не хотели тратить время и силы… Вы, скорее всего, не знаете, сейчас в столице проходит серьезный этап тендера на проведение очень крупных соревнований, все наши силы брошены туда… И мне просто страшно. Обычно этого достаточно, чтобы я отказалась что-то делать. Интуиция редко меня подводит.
Дверь распахнулась, оборвав сбивчивый рассказ девушки на полуслове. На пороге кабинета стоял генерал с огромным подносом, нагруженным чашками и вазочками с пирожными и печеньем.
— Артем Петрович уже ушел? — спросил он, поставив на стол чашки.
— Как видите, — я постаралась тепло ему улыбнуться, получилось плохо.
— Яночка, Вас все устраивает? Может быть, вы считаете, что нужно сменить состав группы? Вам, наверняка, уже сообщили, о Мефистофеле, и, если вам некомфортно…
— Мне комфортно, — сухо ответила Ульяна. — И я считаю Мефистофеля одним из лучших специалистов в своей области, потому мне будет спокойнее, если он займется делом, в котором фигурируют работники нашей фирмы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но я знаю, что в юности…
— Это было так давно, что сложно поверить. Порой люди сильно преувеличивают значимость того, кто первым окажется в спальне, воруя девичьи сновидения, — голос Ульяны звучал ровно и доброжелательно, а улыбка в уголках ее рта обозначилась чуть сильнее.
Главный наставник кивнул. Никогда раньше ни один человек не вызывал у меня столько отрицательных эмоций, причину которых я не могла объяснить логически. Его стоило поздравить с рекордом. Он постоял еще пару минут в дверях, попытался что-то сказать, но, не выдавив из себя ничего толкового, вышел.
— Откровенность за откровенность. Я не знаю, что у вас спрашивать, — призналась я.
Мы обе молчали. Я придирчиво выбирала себе пирожное.
— Вы очень похожи на своего брата, когда думаете о чем-то, — тепло улыбнулась Ульяна, огонек радости рассеял тоску в ее взгляде. — У вас одинаковая манера прикусывать нижнюю губу и наклонять голову.
— Вы знакомы? — поразилась я.
— Я считаю Сережу своим близким другом, — ответила девушка.
— А Мефистофеля?
— Нам доводилось сталкиваться прежде, — глаза Ульяны вновь потухли.
Я хотела ей сказать, что они тоже похожи чем-то сложноуловимым: выражением глаз, манерой двигаться. Только у Ульяны движения были на свой, мягкий, женский манер. Жесты же напарника казались более расхлябанными и расслабленными. Даже глаза у них были одного цвета — голубого. Только у Мефистофеля они казались прозрачными и бесцветными, а у Ульяны — ярко-синими. Вовремя я одернула себя на полуслове, вспомнив, как девушка изменилась в лице, когда речь зашла о специалисте по сновидениям.
— Давайте я приглашу вас к себе в контору завтра утром? Вместе с другой девушкой, не помню ее имени, — Ульяна нахмурилась. — Может быть, на месте вы что-то и придумаете?
Мне очень хотелось ободрить ее, сказать, что там мы обязательно догадаемся, кто, как и для чего насылает сон на людей, связанных с «Апер», но я не умела врать. Более того, я все еще не была уверена в том, что причина сна этих людей в связанности с фирмой Артема. Потому я неопределенно повела плечом и попробовала пирожное. Успокаивать девушек у меня получалось еще хуже, чем вести допросы.
2_4
Я выходила из здания ФБД, когда ко мне подлетела Юстас и, обвив своей рукой мой локоть, потащила меня в сторону. По ней было видно, что ее переполняют сильные эмоции, которыми ей хочется поделиться, но отчего-то приходится молчать. Гадая, сколько времени может отнять болтовня с разведчицей, я глянула на часы. Девять часов вечера. В лучшем случае, дома я смогу оказаться только в половину одиннадцатого.
— Ты когда-нибудь была в «Бульдоге»? — спросила меня девушка, когда мы отошли от здания ФБД достаточно далеко, чтобы не налететь на кого-нибудь из знакомых.
— Неоднократно, — ответила я.
«Бульдогом» назывался уютный паб в английском стиле, находящийся в паре кварталов отсюда. Мне его когда-то показал Сережа. Одно время они с друзьями зависали там каждые выходные, влюбленные в атмосферу этого места, неповторимое оформление, его непопулярность среди других горожан и хорошее качество обслуживания. Меня же покорили тяжелые медные колокольчики на огромных столах, красная телефонная будка в центре зала и развешенная по стенам чеканенная реклама пятидесятых годов прошлого века… Я никогда не была поклонником пива, предпочитая ему либо чай или кофе, либо коньяк, однако пить подобные напитки в пабе казалось мне дурновкусием, потому я игнорировала приглашения Сережи присоединиться к его компании и оставалась дома, изредка заглядывала в паб днем, не желая встретить кого-то из знакомых.
— Пошли! — решительно сказала Юстас, потащив меня в сторону «Бульдога».
Я отметила, насколько непринужденно она воспользовалась боевым захватом, и, испытывая вполне объективное желание избежать перелома руки, последовала за девушкой.
