— Мы должны были искать любые их следы, когда были в Нексии, но все пошло к черту. Я недостаточно внимательно следила за парнишкой — тем, что отправился с нами, — и он отвлек Зарикса. Тот чуть не умер, а я была полностью сосредоточена на том, чтобы вернуть его сюда.
Наступает долгая пауза, и Алексис говорит что-то, чего я не могу уловить. Но ее слова достигают меня, когда она повышает голос.
— Мы знаем, что они в безопасности. По крайней мере, так было несколько дней назад. Мы знаем, что они с вуальди, что помогает нам исключить любые другие браксийские племена. И мы знаем, что вуальди, скорее всего, продадут их, судя по их же словам. А это значит, что им придется их где-то держать. Мы найдем их.
Голос Алексис тверд, ее слова звучат уверенно. После нашего разговора во время полуденной трапезы я понял, что она умна, но ее рассуждения напоминают мне одного из моих советников. Странная гордость согревает меня, даже когда я пытаюсь игнорировать охранников, которые наблюдают, как я слушаю разговор женщин, как будто я не катай этого племени.
Женщины говорят еще немного, а затем тема сменяется, и я сужаю глаза, когда разговор заходит о новом доме Алексис.
— Вау, — говорит Бет. — Ты ведешь здесь светскую жизнь.
Голос Алексис сочится презрением.
— Так и есть. Но изначально это был не мой выбор, поверь.
Она рассказывает подруге о своем опыте общения с вуальди, и я дрожу от ярости. Я только что нашел Алексис, и все же я мог бы потерять ее, если бы воины Ракиза не нашли женщин, которые слепо следовали за вуальди.
— Расскажи мне о Чарли, — говорит Бэт.
— Она исчезла. Мы искали везде, где она могла спрятаться, если бы испугалась, и мы знаем, что ее не похитили вместе с вами. На самом деле Невада, Элли и я пришли к этому племени, чтобы спросить, не слышали ли они или видели что-нибудь.
— Что они сказали?
— Ну, во-первых, Дексар ничего нам не сказал, пока я не согласилась остаться здесь с ним, — в голосе Алексис слышится горечь, и я игнорирую укол вины.
— На какой срок?
— Год.
— Год? Ты что, издеваешься? Ради какой-то информации? — голос Бэт почти переходит на визг, и я бросаю взгляд на охранников, которые с каменными лицами смотрят на стену.
— Да, — говорит Алексис. — По словам самого Дексара, он «плохой человек».
— Ни хрена себе. Так они ее видели?
— Видел один из его часовых. И вот что: по-видимому, они убеждены, что ее похитил дракон.
— Дракон? Да иди ты!
Долгое молчание, а затем голос Бет становится низким.
— Ладно. Допустим, что ее похитил дракон. Как нам вернуть ее? Думаешь, он… съел ее?
— Я нахожу странным, что она была единственной, у кого было сильное кровотечение, и что именно ее похитили. Я думаю, что ее кровь соблазнила его, и я думаю, что он принял ее за еду. Но другие не так уверены. Поэтому, пожалуйста, расспроси любого, кого найдешь, о драконе.
— Так и сделаю, — говорит Бет, а потом ее голос понижается. — Ты серьезно собираешься остаться здесь на год?
Я наклоняюсь ближе, но две женщины шепчутся. Я стискиваю зубы до боли в челюсти, но их слова слишком тихи, чтобы их можно было разобрать. Насколько я понимаю, это доказывает, что маленькой человечке нельзя доверять. Она явно не намерена выполнять свою часть нашей сделки.
Две женщины начинают говорить о Зариксе, и я поворачиваюсь, чтобы уйти, не заинтересованный в их женских фривольностях.
— Жаль, что я не могу помочь тебе найти других женщин, — говорит Алексис, ее голос переполнен тоской, и я срываюсь.
Как будто я наблюдаю издалека, не в силах контролировать свои ноги, когда вхожу в комнату.
Алексис вскакивает на ноги.
— Разве у тебя нет своих приспешников, которыми ты мог бы командовать?
Я не обращаю на это внимания. По какой-то причине мне кажется совершенно необходимым немедленно разлучить этих женщин.
— Зарикс спрашивает о Бэт, — говорю я. Зарикс не станет отрицать этого, если его спросят.
Глаза Алексис блестят, хотя в голосе звучит горечь.
— Мне что, теперь нельзя разговаривать с друзьями?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я смотрю на Бэт, и женщина вздыхает.
— Мне все равно пора возвращаться.
Алексис помогает ей подняться, протягивая костыли.
— Возвращайся скорее, — говорит Алексис, и женщины обнимаются.
Потом мы остаемся одни, и Алексис отворачивается, как будто ей слишком противно смотреть на меня.
АЛЕКСИС
Дексар оказывается гигантским гребаным придурком. На мгновение он выглядел злее, чем я его видела, и как только Бэт ушла, он выключил эту эмоцию, словно щелкнул выключателем. Теперь он кажется гораздо более расслабленным, когда он крадется по комнате, как кот из джунглей.
— Ты подслушивал, о чем мы говорили? — спрашиваю я.
Он смотрит на меня, останавливаясь как вкопанный.
— Я владею всем в этом племени. Включая твои слова.
У меня отвисает челюсть, и я невольно смеюсь. Его глаза мгновенно вспыхивают, и он делает три больших шага, внезапно оказавшись достаточно близко, чтобы прикоснуться.
Я делаю шаг назад, сразу же чувствуя, что за мной охотятся. В том, как он смотрит на меня, есть что-то хищное, но если он думает, что может командовать мной и подслушивать мои разговоры, то скоро узнает, что это не так.
Я бросаю на него быстрый взгляд.
— Я оставлю это заявление без комментариев, потому что я просто пассажир вашего поезда в Город Чокнутых. Но если ты собираешься запереть меня здесь, то должен знать, что я домашний питомец, требующий особого ухода. И эта сучка кусается.
Дексар на мгновение замолкает, очевидно, пытаясь разобраться с переводом, который он получает от устройства в своем ухе. Он, должно быть, понял суть моих слов, потому что хмурится.
— Я не хочу, чтобы ты была несчастна, — говорит он наконец, и я прищуриваюсь, не доверяя этому повороту. Он придвигается еще ближе и берет меня за руку. Я позволяю ему это, и он проводит большим пальцем по чувствительной коже моего запястья.
Он, очевидно, ожидает, что эта смена тактики действительно сработает в его пользу. Вполне вероятно, что придурки, получившие эту очаровательную ухмылку, попадутся на его актерский крючок, леску и грузило.
Я чуть не фыркаю и тут до меня доходит. Этот парень, может быть, и король, но он все еще просто мужчина. Мужчина, который влюблен в себя и привыкший, что все остальные тоже влюблены в него.
Оу, печалька, титулованный мужчина.
— Если ты не хочешь, чтобы я была несчастна, как насчет того, чтобы дать мне немного больше свободы? Ты действительно думаешь, что я смогу сбежать отсюда?
Я показываю на свое длинное платье и тонкие туфли, и Дексар бросает на меня долгий внимательный взгляд.
— Я верю, что ты можешь сделать все, что захочешь.
Я почти краснею от этого заявления.
Возьми себя в руки, Алексис. Он уже раскусил тебя.
— Ладно, давай начистоту, — говорю я, выкладывая на стол большую часть своих карт. — Я хочу три вещи. Во-первых, я хочу узнать как можно больше о том, где могут быть Айви и Чарли. Во-вторых, я хочу поговорить со здешними жителями о вашей проблеме рождаемости и о том, почему так мало женщин. И в-третьих, я хочу иметь возможность ходить, чтобы Высокий, Темный и Ворчливый не дышали мне в спину.
Ровакс должен уйти. Я упустила то, чего хочу больше всего на свете — вернуться на наш корабль и осмотреть его. Я не могу ничего сделать, пока все остальные женщины не будут найдены.
— Ты думаешь, я поверю, что ты не попытаешься покинуть лагерь?
— Послушай, я любопытна, как кошка. Подай на меня в суд за это. Хочу ли я знать, как работает ваша охрана? Конечно. Но я не идиотка. У меня тут три личные комнаты, питание, слуги и кроватка. Неужели ты думаешь, что я откажусь от всего этого и отправлюсь одна бродить в глуши?
Дексар хмурится, и я объясняю ему по буквам.
— Мне нравятся мои комнаты, ясно? Мне нравится еда, и мне чертовски нравится эта кровать.
