Недавно была обнаружена сохранившаяся со времен Чингисхана мечеть, которую назвали мечеть Ахи Пиаде. Также сохранился мавзолей Ходжи Абу Насра Парса. Доказательством того, что в этом городе сосуществовали разные религии, служит история древнего буддистского монастыря Наубахара, в котором главный священник носил титул Бармак, давший имя клану Бармакидов. Среди других древних памятников присутствуют так называемые ступы, каменные постройки, напоминающие склепы в форме романских башен. Эти постройки, вероятно, были мавзолеями, и все указывает на то, что они были посвящены культу Будды. Как мы видим, Балх, помимо того что он является одним из самых древних городов мира, был важнейшим центром буддистского, персидского и тюркского искусства и архитектуры. И мы не должны забывать, что именно торговцы, путешествовавшие по Великому шелковому пути, принесли буддизм из Балха в Китай и Японию.
В настоящее время в 20 километрах от Балха находится крупный город Мазари-Шариф (название которого переводится как «благороднейшая гробница»), вокруг которого проходили ожесточенные бои во время войны с талибами. В этом городе возвышается крепость постройки XIX века, напоминающая европейский феодальный замок, фантазия из «Тысяча и одной ночи», окруженная защитным рвом и внушительными стенами из обожженной глины и увенчанная куполом небесного цвета. Через Мазари-Шариф проходили караваны, путешествовавшие по шелковому пути, по которому ежедневно шли тысячи пилигримов, чтобы преклонить колени перед гробницей, считающейся местом упокоения Али, двоюродного брата и шурина пророка Мухаммеда и четвертого халифа, почитаемого шиитами. Благодаря этому захоронению, Мазари-Шариф считается святой землей.
Балх также имеет богатейшую религиозно-магическую историю, возможно, как ни один другой из всех городов Афганистана. Как мы уже говорили, Заратустра провел значительную часть жизни в Балхе и именно там начал проповедовать свое учение. Но в этом городе, помимо зороастризма, процветали и другие религии, например: манихейство, буддизм и суфизм.
Несомненно, Балх — один из важнейших центров суфизма, подаривший человечеству многих всемирно известных суфиев, среди которых выделяется Джелал ад-дин Руми. Руми родился в 1207 году в Балхе, а учился впоследствии в Иконии (в Малой Азии).
Считается, что его род происходил от Абу Бакра, спутника Магомета, но правитель Балха подверг суфиев гонениям, и один из родственников Руми был утоплен в реке Оке по приказу шаха. Затем произошло монгольское вторжение, и предводитель суфиев Наджм ад-дин Кубра, основавший орден Кубрави, в котором состоял Руми, погиб на поле боя. Руми бежал в Нишапур, а Балх был разрушен и его жители истреблены. Также в Балхе учился Омар Хайям, а Абу Машар вел в Балхе научную работу, и его труды по астрономии были переведены Абеляром Батским. Но, вероятно, самым значительным суфием, рожденным в Балхе, был Авиценна (980–1037), выдающийся врач, математик и астроном.
Авиценна (Ибн Сина) затронул фундаментальные проблемы человеческого бытия, единства интеллекта и различия сущности и существования. Его мысли оказали значительное влияние на ас-Сухраварди, создателя книги «Хикмат ал-Ишрак» («Мудрость озарения») и основоположника ишракизма, учения об озарении, иррациональном постижении истины.
Суфизм был очень распространен в Балхе и Афганистане. Эту тему мы более внимательно рассмотрим в следующих главах, поскольку на его основе было сформировано большое число тайных эзотерических учений, которые были привезены на Запад путешественниками, называвшими себя учителями и представлявшими собой своеобразный связующий элемент между истинной традицией и западным мировоззрением. Эрнест Скотт обнаруживает весьма специфическую связь между буддизмом и суфизмом, замечая, что «между тибетской формой ламаизма и вертящимися дервишами обычно не усматривают сходных черт, поскольку не видят их общей связи с афганским городом Балхом, из которого Далай Лама по традиции сопровождается в свой дворец пятью дервишами».
Госпожа Блаватская, всю жизнь проведшая в окружении лжи и обмана, в которых ее не раз уличали (даже ее путешествия в Индию и Тибет были вымышлены), пишет о Балхе в IX главе своей книги «Разоблаченная Изида»: «И Валаам сказал Балаку, построй мне здесь семь алтарей и приготовь мне здесь семь волов и семь горных отрогов». Мы видим, что число семь играет важную роль в ее произведениях, хотя неизвестно, знала ли Елена Блаватская о магическом значении, которым обладало число семь в афганской традиции, или просто воспользовалась этой цифрой, которая несла магическую нагрузку и в Библии, и в каббалистике. Любопытно, что автор «Разоблаченной Изиды» избирает центром магического искусства Балх, который она именует Балаком.
«Шамс-и Бала»/ШамбалаНо, несомненно, самой главной эзотерической особенностью Балха является его связь с мифическим городом Шамбалой, что отсылает нас к оккультизму XIX века. Для некоторых Шамбала наравне с Агаргхой — это загадочный город, не найденный до сих пор, для других — вымышленная страна, подобная «Горе духов» Беккера, мирам Толкиена. Утопии Мора, Стране Оз, Атлантиде, Острову Туле или царству Фантазии Михаила Энде.
О Шамбале и Агартхе можно написать бессчетное число страниц, изложить самые фантастические теории. Им посвящены сотни статей в современных дешевых эзотерических журналах и книгах. По этой причине мы не будем касаться гипотез, которые связывают Шамбалу с фантастическими существами — пришельцами с других планет или выжившими обитателями Атлантиды, мы постараемся ограничиться историческими фактами.
Русский ученый Оссендовский в своей книге «Люди, боги, звери» впервые упоминает два мифических города — Шамбалу и Агаргху. Оссендовский объясняет, что после катастрофы дети Внеземного Разума обосновались в гималайских пещерах. Начало этого рассказа напоминает о таинственных героях книги Лобсанга Рампы «Пещера предков» — ее автор впоследствии оказался не тибетским ламой, а лондонским электриком. Также все это напоминает Коран, суру XVIII, 9–17, о семи спящих в пещере. В любом случае, у Оссендовского речь шла о существах, которые прибыли на нашу планету из других миров. Затем мы узнаем, что эти существа разделялись на две группы: одни выбирали правую дорогу, с центром в Агартхе, подземном городе, представляющим собой храм созерцания и отстраненности; другие — левую дорогу, ведущую к Шамбале, также подземному городу, воплощающему насилие и власть. Этот дуализм, напоминающий рожденный в Балхе зороастризм, тем более примечателен, что по сути обитатели Агартхи олицетворяют добро, а обитатели Шамбалы — зло.
Александра Давид-Нель, в достоверности трудов которой не может возникнуть ни малейшего сомнения, определила, что все упоминания о местонахождении Шамбалы указывают на Балх, и сделала соответствующее сообщение в Nouvelles litteraries, N 1390, опубликованное в 1954 году. Кроме того, в некоторых афганских народных традициях утверждается, что после мусульманского завоевания Балх получил прозвище «Высоко поднятая свеча», на местном наречии «Шамс-и Бала», что фонетически чрезвычайно напоминает название мифической Шамбалы.
Священная пустота АгартхиИтак, Балх — это легендарная колыбель Шамбалы, средоточие власти и насилия, но где же искать Агартху? Всё, казалось бы, указывает на то, что она тоже должна находиться в Афганистане, поскольку именно афганский принц открыл Жозефу Александру Сент-Иву д'Алвейдру тайну и значение этого города.
Сент-Ив д’Алвейдр родился в 1842 году и прославился участием в создании теории синархии, в которой доказывается превосходство тринитарного правления. Сент-Ив д’Алвейдр был пылким почитателем Жозефа де Местра и Луи Габриеля де Бональда. Сент-Иву д’Алвейдру и его последователям принадлежит заслуга ознакомления Запада с оригинальной и уникальной традицией, согласно которой человечество в своем развитии проживает четыре цикла, или юги, и с каждой последующей югой постепенно деградирует. Современное общество переживает последний. Черный цикл — Калиюгу.
Эти же вопросы затронул Рене Генон. Сент-Ив д’Алвейдр изложил свою теорию в книге «Миссия Индии в Европе, миссия Европы в Азии», в которой он говорит о «главной тайне», таинственной Агартхе, где живет Брахатма, высший понтифик, носящий тиару из семи корон. Мы видим, что число семь неизменно встречается у всех авторов и во всех легендах. Считается, что Сент-Ив д’Алвейдр получил эти сведения в 1885 году от некого афганца, принца Харджиджа Шарифа, который открыл ему эту тайну в момент посвящения. Когда Сент-Ив д’Алвейдр увидел свою книгу напечатанной, он осознал, что предал тайну, в которую его посвятил принц. Раскаявшись в содеянном, он решил уничтожить опубликованное произведение, и из всего тиража уцелел лишь один экземпляр, который находился в распоряжении графа Александра Зеллера, с которого в 1910 году Жерар Анкос (Папюс) отпечатал посмертное издание, «Археометр», восстановленное по его архивам. В этом произведении Сент-Ив д’Алвейдр создает некую разновидность музыкального каркаса. Это применение музыкального правила к архитектуре, разновидность музыкально-языковой архитектуры. Любопытным образом он так же поступает со временем, деля его на октавы, напоминающие нам об армянском учителе Гурджиеве и, несомненно, о суфийской традиции, в которой восемь — число мистическое, а восьмиугольник является одной из ключевых фигур и лежит в основании башен и храмов.
