захотелось запустить пальцы в ее волосы, притянуть и поцеловать. Обуреваемый желанием, он каким-то чудом нашел в сознании последнюю крупицу разума. И поймал себя на том, что уже наклоняется к девушке, чтобы бесстыдно украсть поцелуй. Пытаясь остановиться, он резко дернулся и уперся рукой в стенку кареты. И застыл в каком-то миллиметре от ее губ.
Нужно было окончательно взять себя в руки и отстраниться, но Анкер замер, загипнотизированный ее взглядом. В зеленых глазах был не ужас, который он боялся увидеть, а… волнение?
Селина судорожно вздохнула, и огонь с новой силой начал бушевать в его жилах. Но Анкер держался за взгляд девушки, как за спасительную ниточку, не позволяя себе броситься на нее. Наконец, он нашел силы совладать с этой дьявольской тягой и вернулся на место.
– Что ты сейчас сделала, Селина? – спросил Анкер.
– Показала, почему за меня назначили такую высокую цену. Это свадебная песнь моего народа, – объяснила она.
– Свадебная? – чего он не ожидал, так это свадебных обрядов.
– Да. Я понимаю, что вам будет сложно мне поверить… Вряд ли вы слышали подобное раньше. – Селина пыталась поймать его взгляд. – Я попала в руки пиратов в свою первую брачную ночь, спев свадебную песнь, но не успев стать женой. Я не человек, господин Анкер. Мой настоящий дом – море.
Его все еще трясло от желания прервать эту дурацкую беседу, схватить ее и спешно избавить от одежды. С трудом он следил за рассказом, уже ничему не удивляясь.
– Вы можете не верить в то, что я говорю. Просто дайте мне доказать, что это правда. Когда мы приедем, попросите сделать ванну… да хоть бадью с водой принести, и вы все увидите своими глазами.
Боже мой, ну что творит эта женщина! Какая, к морглоту, ванна, зачем она вообще заговорила о ванне. Теперь же он представляет, как замечательно в ней можно провести время вдвоем… В очередной раз кое-как справившись с собой, Анкер произнес:
– Я слышал твой голос, Селина, и для меня этого достаточно, чтобы тебе поверить.
Ее взгляд потеплел, а на пухлых губах появилась улыбка:
– Спасибо, господин Анкер. Я очень благодарна вам за доверие. И должна быть честной с вами до конца. Ни капитан Скалл, ни его команда головорезов не тронули меня только по одной причине… мой голос. Его сила жива, только пока я невинна.
Его уже начал постепенно отпускать эффект ее свадебной песни. Но мужской интерес так просто сдаваться не собирался. А новости о невинности Селины его несказанно подбодрили. Впрочем, ее история была на руку Анкеру. Если это правда…
Тогда он знает, как уберечь ее от посягательств клиентов и владельца дома утех.
Хм, может быть, стоит все-таки сейчас обсудить ее дальнейшую судьбу? Анкер уже набрал воздуха в рот, но тут карета начала тормозить. Испытывать терпение Орлана Грума было бы неблагоразумно. Поэтому он сказал:
– Мы приехали, Селина. Поговорим о твоих талантах позже.
Глава 4
«Перо и лилия»
Выйдя из кареты, я тут же завертела головой. Район, в который мы приехали, разительно отличался от того, куда меня привели на торг. Здесь было ярко, солнечно, людно. По широкой мощеной улице прогуливались горожане в разноцветных одеяниях. Но Анкер не дал мне на них поглазеть, а осторожно подхватил под локоть и повел к ярко-голубой двери, на которой искусный художник скрестил павлинье перо и лилию.
Прихожая оказалась довольно светлой, уютной, обставленной резной деревянной мебелью. Колокольчик на двери оповестил о нашем прибытии, к нам тут же подошел слуга, слегка поклонился Анкеру и замер, глядя на его плащ на моих плечах.
– Здравствуй, Конрад. Нет, плащ оставь у госпожи Селины, – сказал Анкер и повел меня дальше, вверх по лестнице.
Мы оказались в длинном коридоре с рядом дверей. Он бы выглядел мрачно, если бы его не украшали разноцветные картины, развешанные на стенах. Приглядевшись, я слегка покраснела. Несмотря на свободные русалочьи нравы и отсутствие стыда перед наготой, некоторые вещи для нас были все-таки интимны. А здесь, на картинках, с упоением предавались любви прекрасные девы и мускулистые мужчины. Причем во всех мыслимых и немыслимых вариантах. Я замедлила шаг, заглядевшись на композицию, в которой четверо сложились в квадрат, лаская друг друга. А когда отвела взгляд, поняла, что у одной из дверей застыл Анкер и ждет меня, нахмурившись.
– Это будет твоя комната. – Он распахнул передо мной дверь. – Располагайся, у тебя есть около часа, чтобы отдохнуть и прийти в себя. Ты голодна?
И тут я вспомнила, что у меня с утра крошки во рту не было.
– Да, я голодная.
Он кивнул и молча вышел. А я оглядела небольшую, но уютную комнату с небольшим окном. У стены стояла резная деревянная кровать, а напротив – небольшой гардероб. Не удержавшись, я заглянула внутрь и обнаружила несколько платьев. В комоде рядом нашлось нижнее белье, местами весьма… необычное. Я стояла, покачивая на пальце конструкцию из кожаных ремешков, когда услышала за спиной сначала быстрый стук, а потом скрип открывающейся двери.
Так и обернулась с бельем в руках, уставившись на вошедшую с подносом девушку. Высокая фигуристая брюнетка разглядывала меня с любопытством.
– Привет. Меня зовут Ирма, а ты у нас новенькая? – ее ярко-вишневые губы изогнулись в улыбке. Взгляд голубых глаз был теплым, дружелюбным.
– Привет. Да, меня зовут Селина. – Я не знала, можно ли ей доверять, но тоже мило улыбнулась в ответ.
Ирма прошла вглубь комнаты, поставила поднос на стол у окна и села рядом на стул.
– Рада познакомиться. Я специально перехватила служанку, чтобы первой к тебе заглянуть. Говорят, тебя Анкер с торга привез?
– Да, он купил меня на торге. – Вспомнив, как перебили ставку родича, я погрустнела.
Ирма, заметив это, решила меня утешить:
– Не переживай. Ты попала в один из лучших борделей в городе. Здесь никто не будет тебя колотить и заставлять спать с бродягами. К нам даже доктор каждый месяц приходит!
Мне захотелось рассмеяться, настолько абсурдно это звучало. Будто рыбка-прилипала хвалит кита за то, что он ее не ест. Но я сдержалась, чтобы не обижать девушку. И вместо этого спросила:
– Расскажешь подробнее, как здесь все устроено?
Час с Ирмой пролетел незаметно. Девушка оказалась очень милой и дружелюбной, несмотря на свою холодную, роковую красоту. Она рассказала мне, что работает в «Пере и лилии» уже около года, так как болезнь матери заставила ее искать средства на лекарства и жизнь. Сначала она перебивалась разными
