— Смотри, учитель пришёл, — прошептала Ракко-тян.
Учитель принёс спички, чтобы зажечь бенгальские огни.
Но остановился и стал молча глядеть на жену.
— Смеётся! Жена учителя смеётся, — прошептала Ракко-тян.
— Тише ты! — оборвал я её, потому что учитель заговорил с женой.
— Коння аната модзорасю мюндо!
— Модокаситя сукан ва!
— Хондэн модзорасий мон…[7]
Ни я, ни Ракко-тян не поняли, о чём они говорят, потому что они говорили так, как говорят у них в деревне на острове Кюсю.
— Сорэ ни коння дакодзиру макоти макоти умэкатта нэ.
— Согэн умэкатта дэс ка?
— Макоти макоти.
— О кин[8].
Ракко-тян хихикнула.
Учитель и его жена удивлённо оглянулись.
— А, это вы!
— Мы пришли поздравить вас, господин учитель.
Учитель проводил нас в гостиную.
— Садитесь поудобнее, — сказал он.
Я хотел было вытянуть ноги, но Ракко-тян толкнула меня.
— Ну как, моя жена круглая, как бочка? — спросил учитель и засмеялся.
Его жена тоже засмеялась. Из кармана её фартука торчали бенгальские свечи.
— Примите от нас подарок, — сказал я, протягивая завёрнутую в бумагу коробку.
Учитель развернул свёрток и открыл коробку.
— Как красиво! — воскликнула жена учителя.
Лицо у неё было как у Урасима Таро[9], когда он заглянул в шкатулку, принесённую со дна моря. Так она была удивлена.
Вечером я рассказал обо всём папе. Ему было очень интересно.
— А что же лежало в коробке? — спросил он.
— Цветы.
— Цветы?
— Розы, георгины, лилии, васильки, бальзамины, гвоздики. И ещё много всяких цветов.
— Так, так.
— Каждый сорвал по одному цветку у себя в саду и принёс в школу, а потом мы их уложили в коробку.
— Правильно, денег на это не потребовалось. А как же те, у кого нет сада?
— Они сорвали цветы на лугу. А Кома-тян взяла цветок из букета, который стоял в токонома[10].
— Неужели?
— А ты, малыш, какой цветок принёс?
— Цветок тыквы.
— Да ну?
— Он очень красивый.
— Молодец! — похвалил папа. — В доме учителя, наверно, будет много-много детей.
— Почему?
— Тыква просто набита семечками.
— Но дети ведь не семечки.
— Семечки — дети тыквы.
— Правда?
ПИВО И ЛУНА
Из музыкальной комнаты доносятся звуки пианино.
— Падают, падают.Капли дождя
С крутого козырькаМокрой крыши, —
поют ребята.
У нас отменили физкультуру из-за дождя, и мы самостоятельно решаем задачки.
— Всё-таки в дождливом дне есть своя прелесть, — говорит учитель.
Лично я никакой прелести в дожде не вижу. Другие тоже.
— Будьте внимательны. В плохую погоду легко сделать ошибку, — предупреждает учитель.
Он ходит между партами и заглядывает в тетради.
— Смотри, ты ошибся. Всегда так быстро решаешь, а тут с простой задачкой справиться не можешь, — сердится учитель на одного из учеников.
Тот растерянно смотрит на учителя, как будто хочет сказать, что он сроду не мог решить ни одной задачки.
— Скорее бы дождь прошёл. — Учитель выглядывает в окно.
— Готово! — кричит Ракко-тян.
— Молодец! — похвалил учитель.
Ракко-тян показывает ему не тетрадку с задачкой, а тэрутэру-бодзу[11].
— Вот сделала.
Раздаётся смех.
— Нехорошо! — говорит учитель, но не наказывает Ракко-тян.
«Да, дождливые дни тоже бывают приятными», — подумал я.
В дождливые дни папа приходит домой раньше обычного.
— Не сворачивает никуда, — говорит мама.
— А в хорошую погоду сворачивает?
— Бывает, заглядывает с приятелями в пивной бар на Гиндзе[12]. Есть у них любители выпить сакэ…[13]
— А в пивном баре пьют сакэ?
— Пьют и пиво, и сакэ.
— И зачем только люди пьют сакэ?!
— Да уж действительно!
— А пиво такое горькое!
— Почему его любят, не понимаю…
— Папа всё время твердит: «Ох и горькое!»
— Это он нарочно так говорит. Ведь если он будет говорить: «Ах, какое сладкое!» — ты тоже захочешь пива.
— Зачем оно мне!
— Мужчины почему-то считают, что они непременно должны пить пиво и сакэ.
Тут пришёл папа.
— Вот и я. А что это вы смеётесь?
— Малыш осуждает тебя.
— Ах так! Тогда не получит подарок, который я принёс.
— Подарок? — встрепенулась мама.
— Папа, покажи, покажи!
— Подожди. Сначала маме.
— И мне подарок?
— И тебе. Вот…
Папа достал из портфеля большой квадратный конверт.
Мама заулыбалась.
— Вот тебе премия.
— Благодарю тебя, — сказала мама.
Совсем как в европейской пьесе.
— А это тебе, малыш.
Папа достал из кармана свёрток. В нём было что-то мягкое.
— Разверни.
— Ура! Плавки.
— А вот очки для подводного плавания. — И папа достал из другого кармана очки.
— Вот здорово!
— А это резиновая шапочка.
— Красная с белым!
— Чудесно! — хвалила мама каждую вещь. — Скажи папе спасибо, малыш.
— Благодарю тебя, папа.
— Не за что.
— В таком случае мы угостим папу пивом, — сказала мама.
— Я принесу, — предложил я.
— Три бутылки.
— Ладно.
Мы вынесли на веранду столик и стали ужинать. На столике стояли бутылки с пивом. Был настоящий банкет.
— Выпей стаканчик, — сказала мама и налила папе пиво. Папа разом осушил стакан.
— Ох и горькое!
— Сегодня можно и не морщиться, папа.
— Тогда ещё выпью.
Папа сам налил себе пива и, отхлебнув глоток, сказал:
— Ох и вкусно!
— Разве пиво такое вкусное, папа?
— Конечно, малыш. Хочешь немножко?
— Не надо. Малышу не следует наливать, оно горькое, — сказала мама.
— Ничего. Вырастет и полюбит горькое.
— Почему?
— Язык повзрослеет. Он быстро становится взрослым. Раньше рук и ног. Не успеешь оглянуться, а язык уже взрослый. Наденет шляпу, возьмёт в руки тросточку и пойдёт гулять и речи произносить.
— Сочиняешь, — сказал я.
— Папа захмелел, — засмеялась мама.
— Послушайте дальше. — Папа выпил пива и продолжал: — Один писатель написал рассказ о том, как нос разгуливал по городу. А если нос может гулять, то почему бы языку не пройтись. Может случиться, что язык повзрослеет раньше рук и ног и, когда они вырастут, будет уже дряхлым стариком. Станет с трудом шевелиться во рту и постепенно онемеет. А это ужасно. И люди стараются изобрести средство, препятствующее онемению языка. Пьют всякую всячину. И пиво тоже одно из средств против онемения языка. — Папа засмеялся. — Расскажу тебе о пивном баре.
— Ну зачем! — возмутилась мама.
— Расскажи, папа, мне интересно.
— Уж конечно, интереснее, чем рассказывать, как поскользнулся и упал по дороге в школу, но не заплакал. Так вот, малыш, в пивном баре разные папы стоят у стоек и пьют пиво. Бывает, какой-нибудь папа стоит и твердит: «А моему сыну шесть лет исполнилось». Раз сто повторит.
— А что ты говоришь, папа?
— Разное. Язык болтает сам по себе. Пивной бар как раз то место, где папы тренируют свои языки.
— Я тоже выпила немного пива, не заняться ли мне тренировкой языка?
— Ты и без того каждый день упражняешь свой язык.
— Что ты говоришь!
— Папа, луна взошла!
Над сосной в саду взошла луна. Она была без краешка.
— Какая красивая! — Мама взглянула на луну сквозь стакан и вздохнула.
Я тоже поглядел на луну. Луна напоминала золотое яйцо.
— Как хорошо! Завтра воскресенье. Я отдыхаю. Маме и малышу подарки принёс. Пиво попил и луной полюбовался. — И папа запел: — «В целом мире покой. Сутарака-тян-тян!»
— Ложись-ка ты спать.
— Нет, не лягу. Буду сидеть с вами.
— А что ты будешь делать, папа?
— Поеду в страну Что-хочу-то-и-делаю.
— Возьми меня с собой, — попросил я.
— И меня, — сказала мама.
— Ну вот, я так и знал, что вы попроситесь.
ЭКСПЕДИЦИЯ В ДЖУНГЛИ
О нашей игре в тот вечер я долго потом рассказывал учителю.
— Ну и чем всё кончилось? — спросил учитель.
— Я заснул и видел сон. Да такой чудной. Вдобавок гром прогремел…
— А потом?
— А потом утром мы ходили все вместе на море.
— Что-то я у тебя ничего не пойму. Расскажи-ка всё по порядку. С чего начал папа?
— Папа сказал, что мы едем в самый центр страны Что-хочу-то-и-делаю.
— И что там было?
— Мы не сразу попали туда. Сначала побывали в джунглях.
