Она вплыла в парикмахерскую, бросив жакет гардеробщице. Мистер Капоне самолично вышел ее встретить.
— Привет всем, — лениво улыбнулась она, не сводя с него глаз.
Мистер Капоне также не отрывал от нее взгляда. Он был зубаст и носил обтягивающие штаны. Он потрогал ее волосы.
— Что сегодня будем делать?
Мелани улыбнулась.
— Пол завтра возвращается, так что придумайте что-нибудь такое, чтобы ему захотелось меня трахнуть.
Эдна взяла принесенную Мелани газету со злопыхательной статьей и вышла из кухни в сад. День был чудесный, солнечный и теплый.
Может, Мелани и права. Может, ей стоит поехать в турне. Ее оно не слишком прельщало, она всегда боялась появляться с Элом на публике. Но, может, это положит конец всем этим ужасным сплетням…
— Желаете поплавать, миссис Кинг?
Эдна вздрогнула. Нельсон, работник, который также присматривал за бассейном.
— Нет, благодарю вас, Нельсон.
— Уверены? Минута — и я вытащу все мое оборудование. — Он нагло состроил ей глазки.
— Нет. — Эдна покачала головой. Ей не нравился Нельсон, что-то в нем чувствовалось скверное. Он работал у них всего полтора месяца, так что, когда она пожаловалась Элу, тот ответил:
— Пусть попробует. Не так-то легко сегодня найти работника.
Нельсон следил за ней, она старалась спрятаться от его проницательного взгляда. Не тут-то было. Она не могла чувствовать себя легко в его присутствии. Резко повернувшись, она пошла в дом. Ей показалось, или действительно Нельсон рассмеялся? Придется опять поговорить о нем с Элом.
Эван Кинг сидел на заднем сиденье „роллс-ройса" и грыз ногти. Он забился поглубже, как всегда надеясь, что немногие его заметят. Он был очень худ, прыщав, с сальными волосами.
Ему не нравилось, что каждый день его возили в школу и обратно в „роллс-ройсе" „Почему я не могу ездить на велосипеде?" — постоянно спрашивал он у матери.
— Не я так решила, — отвечала она. — Ты же знаешь, твой отец беспокоится о твоей безопасности.
— Чушь! — бормотал Эван. Он ненавидел своего чертова отца. Уж этот Эл Кинг. С таким отцом, как Эл Кинг, в школе ему приходилось трудновато. Другие дети его донимали. Эван ждал окончания семестра с нескрываемой радостью. То был его последний семестр — и конец школе, навсегда. Скорее бы.
„Роллс" подвез его к подъезду дома. Эван зло пнул гравий на дорожке. Он предвидел, какие вопросы сейчас задаст ему мать. „Привет, дорогой. Как прошел день? Что ел на обед? С кем разговаривал? Кто-нибудь к нам придет?"
Она, чтоб ей пусто было, прекрасно знала, что никто не придет. Никто никогда не приходил. Может, только разочек. Посмотреть на дом Эла Кинга и потом насмехаться. Три цветных телевизора. Бильярдная. Бассейн.
— Эван! Эван! — звал его Нельсон из-за угла дома.
— Что?
— Пойди-ка сюда на минутку, я тебе чего покажу.
Эван проследовал за Нельсоном к навесу за бассейном, где стояли горшки для рассады.
— Видал? — Нельсон с гордостью показал ему кипу журналов.
Эван присел на корточки и полистал журналы. Там попадались такие названия, как „Дитя солнца", „Пташки природы" и так далее. Состояли они исключительно из фотографий женщин на разных стадиях раздевания.
— Где вы их взяли? — медленно спросил Эван.
— Нашел. Здорово, правда? Там есть прелестные маленькие пташки, аппетитные маленькие штучки. Прелестные, верно? Я за фунт тебе все продам.
— Хорошо, — согласился Эван. Он запихнул журналы в свой школьный портфель и порылся в кармане в поисках денег.
— А за десятку я тебе в натуральном виде все могу предоставить, — хитро предложил Нельсон. — Когда-нибудь пробовал по-настоящему?
— Конечно, — робко ответил Эван.
— Ну, разумеется, — согласился Нельсон. — Наверное, твой старик делится с тобой, у него вон сколько. — Он понимающе хохотнул. — Готов поспорить, у него прибор до колена.
— Пока, — сказал Эван и двинулся к дому. Теперь только надо проскользнуть мимо матери, добраться до своей комнаты и как следует рассмотреть журналы.
— Эван, дорогой, — выскочила прямо на него из кухни Эдна. — Как дела в школе?
— Нормально.
— Твой отец звонил из Нью-Йорка. Просил передать привет.
— Чего он хотел?
— Просто узнать, как мы тут.
— Он о турне упоминал? Я могу поехать, так?
— Я тут подумала, что неплохо было бы нам обоим поехать…
— Поганая идея. Я не поеду, если ты поедешь.
Эдна прикусила губу.
— Почему?
— Потому что ты за мной шпионишь. Пристаешь с вопросами. Я хочу побыть с папой вдвоем.
Эдна расстроенно кивнула. Где они ошиблись с Эваном? Они давали ему все, ни в чем не отказывали. А он все равно недоволен, настроен враждебно.
Эдна вздохнула. Хорошо, если бы Эл был дома. Она терпеть не могла, когда он уезжал.
Глава 5
Теперь все было как в тумане. Она победила. Стала звездой. И хотя для нее это не явилось неожиданностью, ее поражала суета вокруг нее. Фотографы. Телевизионные камеры. Люди. Мужчины. И главное — уважительное отношение, как к человеку, которому удалось чего-то добиться. Даллас все нравилось, да она была просто в восторге. Но ей до смерти хотелось избавиться от противной мантии и короны. А еще больше хотелось выпить.
Наконец фотографы закончили, и ее провели в раздевалку, чтобы она могла собрать свои вещи. Организаторы конкурса хотели скорее наложить на нее лапу. Она была их Мисс Побережье, и они рассчитывали хорошо на ней заработать в течение года, пока она будет носить почетный титул. Она получила приз в десять тысяч долларов, право на кинопробу и шанс подзаработать с помощью контрактов на рекламу различных товаров, которые ей могут предложить. А пока ей на неделю предоставили хороший номер в гостинице „Плаза", машину с шофером на тот же срок и список встреч, на которые она должна прибыть.
Ей также дали постоянную сопровождающую, миссис Филдс, женщину средних лет, в чьи обязанности входило строго присматривать за победительницей и ее репутацией. Предполагалось, что Мисс Побережье олицетворяет собой идеальную, молодую, непорочную американскую девушку.
Даллас не удержалась и хихикнула, когда эта мысль пришла ей в голову.
Даллас Ланде мыкалась в Майами почти без денег, постоянного жилья и работы около трех месяцев.
Она быстро освоилась с существующими порядками. Постоянных мужчин нет. Они приходили и уходили, и вся хитрость заключалась в том, чтобы найти такого, который бы не исчез после первой же ночи.
