— Я остановлюсь в той же гостинице, — продолжила миссис Филдс. — За это время весь ваш год будет спланирован и мы найдем вам подходящее жилье, и, разумеется, после этого я буду сопровождать вас в поездках по стране. Вы всегда сможете обратиться ко мне за помощью и поддержкой.
— Довольно плотное расписание.
— Мисс Побережье 1972-го заработала сто тысяч долларов. Она была очень предана делу. Много работала и никогда не жаловалась.
Даллас промолчала. Сто тысяч долларов — порядочный кусок. Неплохо. Она участвовала в конкурсе смеха ради, хотелось утвердиться. Может, пришла пора взглянуть на вещи посерьезнее? Надо спросить совета у Эда, скорее всего, он не в таком уж восторге от ее победы. Она спросит его позже, на приеме.
Даллас поселилась вместе с Бобби. Приятно, после стольких номеров в гостиницах, иметь собственное жилье.
— Двадцать долларов за раз! — возмущалась Бобби. — И за целую ночь тоже! Детка, считай, ты все даром раздавала! Теперь ты со мной, и мы не соглашаемся меньше чем за сотню на каждую. Держись меня, малютка, и мы разбогатеем!
Бобби жила в замызганной однокомнатной квартире, обставленной потрепанной мебелью, с кладовкой, полной диких туалетов. Она была на короткой ноге со всеми дежурными в гостиницах, так что телефон трезвонил постоянно. Самое главное, в комнате стоял цветной телевизор с экраном в двадцать восемь дюймов по диагонали.
Она научила Даллас всему, что знала сама. Сначала Даллас обучалась неохотно, но позднее, поскольку ее тело реагировало на Бобби, она стала получать удовольствие от их отношений. Бобби оказалась первым человеком, которому она была небезразлична.
Отношения в постели с мужчинами никогда не вызывали у нее никакой ответной реакции, но с Бобби все было по-другому, и секс обретал какой-то смысл.
Деловой стороной их отношений тоже занималась Бобби. Она говорила Даллас, что делать, что надевать. Она научила Даллас заводить мужчин самыми разнообразными способами.
— Ты можешь из них мозги вытрясти, — учила Бобби, — но это только работа, так и держись, не позволяй им достать тебя. Только я могу достать тебя, верно, милочка? Верно?
Даллас соглашалась.
Прошло полгода. Однажды ночью позвонили из мотеля на шоссе.
— Туфли. Сиськи вымажь шоколадным кремом. Плащ, — велела Бобби. — Я этого старикашку знаю, ему только и надо, что слизать крем с твоих сисек и кончить тебе в туфлю. — Она хихикнула. — Он здорово старый.
Бобби отвезла их в мотель в своем потрепанном „форде". Всю дорогу она болтала и смеялась.
Даллас чувствовала себя странно. Вымазанная кремом грудь, да и все голое тело прилипало к пластиковому плащу.
Мужчина и впрямь был стар. Бобби забыла упомянуть, что на нем будет пижама, из которой он выпустит наружу сморщившийся, вялый пенис.
— Да ему около девяноста, — прошептала Даллас. — Боюсь, мне такого не выдержать.
Бобби строго на нее взглянула.
— Я всегда выполняю обещания. Я потом тебе компенсирую. Пошли.
Они сняли плащи, и глаза старика засветились давно забытым желанием. Он лег, Бобби наклонилась над ним, помахивая покрытыми шоколадным кремом сосками у него перед губами. Даллас последовала ее примеру. Старик принялся вяло лизать.
Через несколько минут Бобби сняла свою туфлю и накрыла ею слегка воскресший пенис старика.
— Ну, давай, сделай это для мамочки, — уговаривала она его.
Он начал кончать, содрогаясь и вскрикивая.
Даллас отвернулась. Может, именно в этот момент она решила, что такая жизнь не для нее?
Неожиданно послышались странные, стонущие, булькающие звуки. Потом — тишина.
— Боже милостивый, — внезапно воскликнула Бобби, — да этот старый засранец помер! Он помер!
Даллас медленно повернулась. Разумеется, Бобби, как обычно, шутит. Но когда увидела лежащего старика, то сразу поняла, что он мертв.
Бобби хлопнула его ладонью по лицу.
— Проснись же! — приказала она. — Просыпайся!
— Если он умер, — тупо спросила Даллас, — то что же нам делать?
Бобби схватила свой плащ.
— Убираться отсюда ко всем чертям, вот что нам надо делать!
— Но как насчет полиции? Они узнают, что мы здесь были, дежурный им скажет.
— Мы его не убивали.
— Я не хочу встречаться с полицией.
— Я с тобой, сестренка. Пошли отсюда к чертовой матери. Никто его до утра не найдет, а к тому времени мы уже будем в Лос-Анджелесе.
На приеме Даллас была в центре внимания. Ей это ужасно нравилось.
Эд Карлник все время торчал рядом. Но он должен был держаться в тени, нельзя, чтобы другие заметили. Реймо Калиффе сверкал в ее сторону ослепительно белыми зубами араба.
— „Майами-Бич" отправилась на встречу с Элом Кингом, — сообщила Мисс Бостон. — Вот повезло, правда?
Даллас улыбнулась и смутно вспомнила, что какая-то женщина-фотограф предлагала ей провести ночь с Элом Кингом. Только ному это нужно? Звезды такие скучные. Тоска смертная. И спать с ними скучно. Говорят непрерывно только о себе, а потом сбивают тебя с ног, чтобы первыми добраться до зеркала.
— Думаю, я сегодня заночую в квартире, — удалось шепнуть Эду.
— Мне казалось, ты всегда едешь домой по субботам?
— Сегодня — исключение.
Еще нескольких часов не прошло, как она победила, а Эд уже готов идти на жертвы.
— Мне надо неделю жить в „Плазе".
Эд поднял брови.
— Ты вовсе не должна.
— Если хочешь, — хитро предложила Даллас, — ты можешь заехать ко мне попозже. — Мысль об Эде Карлнике, тайком пробирающемся в гостиницу, едва не вызвала у нее приступ хохота.
— Я не могу этого сделать, — возмутился Эд. — Ты же знаешь, что не могу.
Их прервали фотографы, щелкающие своими камерами, и Эд поспешно от нее отошел.
Даллас зевнула. День выдался нелегкий, и она устала. Ну так что?
То была ее ночь, и она решила получить от нее максимум удовольствия.
Глава 6
Эл проснулся поздно с мрачными предчувствиями. Состояние было мерзопакостное.
Лежа в постели, он открыл глаза. Вставать совершенно не хотелось.
Он знал, почему он себя так чувствует. Он боялся, он просто-напросто элементарно нервничал.
