Слова вырывались у нее в эмоциональной спешке, но постепенно эмоции ослабевали и словоизвержение замедлялось. Я не прерывал ее. Каждый свидетель по-своему добирается до истины.
Глория продолжала:
— Очень непросто расти с матерью-алкоголичкой. А Марта пьет с тех пор, как я себя помню... с тех пор, как умерла тетя Элли. Вы знаете про тетю Элли?
— Знаю, что ее убили. Вы сами мне про нее рассказали вчера утром, помните?
— Неужели это было только вчера? А мне кажется, прошел целый год... Во всяком случае, теперь мне об этом известно гораздо больше. Тетю Элли застрелил один мужчина, с которым она имела связь, вернее, тот, кого она отвергла.
— Как вы это узнали?
— Вчера мне это рассказал Гарольд.
— Где?
— В мотеле.
— В Редондо-Биче?
— Нет, после этого мы перебрались в другое место. Гарольд боялся, что доктор его предаст.
— Гарольд все еще там?
— Уже уехал.
— Где же он?
Она с отчаянием посмотрела на меня. Я понимал, что, выражаясь поэтическим языком, она отдала Гарольду свое сердце, а теперь, убедившись, что снова ошиблась, все же продолжала цепляться за этого проходимца.
— Скажите мне, Глория, где он находится. Ведь он — ключ от всех загадок.
— Это неверно, Гарольд никого не похищал и ни в кого не стрелял.
— Откуда такие сведения?
— Он сам мне так сказал, и я уверена, что это правда. Он просто хотел уличить убийцу тети Элли.
— Ты имеешь в виду Нелсона Бегли?
Глория кивнула.
— Да, это он ее застрелил, но причастны к" этому делу и другие люди, которые его покрывали.
— Кто же они, Глория?
— Гарольд взял с меня слово никому не говорить. Обещал сам этим заняться.
— Он имел в виду капитана Сомервилла?
— Я этого не говорила.
— Но разве вы притащили сюда Бегли не для того, чтобы показать ему по телевизору Сомервилла?
Она повернулась и посмотрела на телевизор, словно ожидая от него ответа, но он даже не был включен.
— Раз вы так много знаете, зачем расспрашиваете меня?
— Хорошо, я сам вам скажу. Сомервилл был любовником твоей тетки. Бегли либо тоже был, либо хотел им стать, но она Бегли отвергла и, по-моему, взяла себе нового любовника. Бегли застрелил ее. Сомервилл пустил в ход свое влияние, чтобы замять эту историю. Скорее всего, он боялся, что его имя будет фигурировать при разбирательстве. Но Гарольду Шерри, все это удалось раскопать. Таково общее положение вещей?
— Вам об этом известно больше, чем мне.
— Вчера вечером вы провели много времени с Гарольдом. Неужели он вам ничего не рассказывал? Даже не объяснил, каким образом был ранен?
— Почему? Сказал, что его пытался убить отец Лорел.
— Почему?
— Потому что родственники Лорел его всегда ненавидели.
— А он говорил вам из-за чего?
— Нет.
— И не говорил о том, что сам пытался убить отца Лорел?
— Нет!
— А что он говорил про коробку с деньгами?
— Сказал, что продал все ценные бумаги, которые оставил ему отец. Он намеревался уехать за границу и взять меня с собой.
Я устал от вранья Гарольда и от упорного нежелания Глории это признать.
— Послушайте, Глория, вы вызвали меня, и я примчался, считая, что у нас будет серьезный разговор. То, что вы мне тут плетете, меня нисколько не интересует.
— Вызвала вас не я, а моя мать.
— Но вызволять из беды придется не ее, а вас, дорогая, потому что вы увязли по самые уши в этой истории. Когда дело дойдет до суда, как вы докажете, что не знали правды, а верили сказкам Гарольда?
— Чего вы от меня хотите?
—- Сообщите мне, где Гарольд.
— Не знаю и знать не хочу!
— Даже так? Где вы его оставили?
— Я его не оставляла. Он меня оставил.
— Естественно, вы ему больше не нужны. Точно так же он поступал со всеми другими женщинами.
Она низко склонила голову.
— Как он мог вас оставить, если не секрет? За ним кто-то приехал и увез его а собой?
— Вот этого я и не собираюсь вам рассказывать!
Я равнодушно махнул рукой, понимая, что ей нанесено огромное оскорбление и вскоре она выложит все, решительно все.
— Это была другая женщина, Глория?
После довольно продолжительной паузы она ответила:
— Да, это была немолодая особа. Гарольд не велел мне подсматривать, но я незаметно выглянула из окна и разглядела ее.
— Какого возраста?
— Примерно как Марта. Она приехала на большом «мерседесе». Гарольд забрался в багажник и таким образом уехал.
— С деньгами?
— Да, деньги он забрал,
— А пистолет?
Глория молча кивнула и тут же со слезами в голосе воскликнула:
— Ну почему я такая несчастливая?! Почему я всегда выбираю не тех, кого следует? Мой кузен Том был единственным парнем, который действительно мне был нужен. А ему нужна была только одна Лорел, с тех пор, когда она была совсем еще крошка!
Последняя фраза меня поразила:
— Кто была крошкой? Лорел?
— Да.
Я выпрямился:
— Разве Том так давно знает Лорел?
— Почти всю жизнь. Они вместе играли, когда ему было пять лет, а ей три годика. После смерти матери Том потерял следы Лорел и не видел ее вплоть до встречи два года назад. Однажды она вошла к нему в аптеку в Вествуде и попросила отпустить лекарство по рецепту. На рецепте стояло ее имя. Его Том никогда не забывал, к тому же он вроде ее узнал. Но она вышла из аптеки до того, как он успел осознать, что это ему не снится. Тогда он побежал к стоянке автомашин, догнал ее и назвал себя. Она его тоже вспомнила. Не прошло и двух месяцев, как они обвенчались.
Я уже раньше слышал конец этой истории.
— Кто вам это поведал, Глория?
— Том. Много раз.
— Меня интересует, как могли Том и Лорел в детстве играть вместе.
— Этого я не знаю, да я и не задумывалась об этом. Может быть, Марта прояснит.
Глория открыла дверь и позвала мать. Та вошла уже нетвердой походкой, видно, успела подкрепиться стаканчиком-другим виски. Но ее глаза, устремленные на дочь, были такими же внимательными и острыми, как у гадалки.
— Он забирает тебя с собой? — И тут же обратилась ко мне: — Вы должны ее увезти?
— Нет, это не моя обязанность. Но было бы неплохо Глории самой обратиться в полицию и рассказать там все, что ей известно. Есть ли у нее друзья в конторе шерифа?
Женщины переглянулись.
— Помощник шерифа, Стиллсон,— сказала мать,— ты ему всегда нравилась.
— Поезжайте к Стиллсону и поговорите с ним, Глория,— посоветовал я.
Она сжала кулаки.
— Я не представляю, что ему говорить.
— Изложите ему все, что говорили мне, и попросите замолвить за вас словечко капитану Долану из управления полиции Пасифик Пойнта.
На ее глазах навернулись слезы.
— Мне не хочется наговаривать на Гарольда.
— Придется это сделать, Глория. Иначе в глазах полиции вы будете выглядеть его соучастницей. И лучше это сделать до того, как я задержу Г арольда.
— Вы намерены его схватить?
— Да.
— А вам известно, где он находится?
— Думаю, что да.
Глория буквально подпрыгнула от неожиданности:
— Этого я вам не говорила и не скажу!
Я отвернулся от нее и обратился к ее матери:
— Глория сейчас мне сказала, что ваш племянник Том играл вместе с Лорел, когда они были малыми детьми. Вы что-нибудь припоминаете об этом, миссис Ман-ган?
— Смутно, а что?
— Как это могло случится?
— Не скажу...— Марта взглянула на Глорию и нахмурилась: — Если ты собираешься ехать к помощнику шерифа, тебе следует умыться и переодеться. На кого ты похожа? Смотреть противно!
Глория окинула недовольным взглядом мать, но послушно повернулась и вышла из комнаты.
Марта заговорила пронзительным шепотом:
— Я не хотела, чтобы она об этом слышала. Не помню, рассказывала ли я вам о моей сестре , и капитане Сомервилле?
— Нет, миссис Манган, не рассказывали.
— В Бремертоне Элли влюбилась в капитана Сомервилла и сначала не сомневалась, что он поможет ей получить развод с Руссо и женится на ней. Но потом он ее оставил и взял в жены молодую девушку. Она была вдвое моложе его, а главное со связями в нефтяном бизнесе. Девушку эту звали Элизабет Леннокс. Тетка Лорел.
Она с удовлетворением посмотрела на меня, как математик, решивший трудное уравнение. Однако ее испитая физиономия тут же приобрела унылое выражение.
— Сейчас я все так живо вспоминаю... После разрыва с мужем Элли сильно нуждалась в деньгах. Ведь она уехала из Бремертона и привезла с собой Тома. Мы с Манганом помогали ей, сколько могли, но ей было трудно. С таким маленьким ребенком не очень-то поработаешь, вы должны понимать. Вот я и посоветовала ей обратиться к Сомервиллу и кое-что получить от него. В конце концов, она ведь из-за него разрушила свою семью! Ну а нам стало известно, что он совсем недавно купил большой новый дом в Бел Эйре за пятьдесят тысяч долларов. В те дни это была огромная сумма. Я говорю о весне 1945 года.
