Они оставили Ура у костра охранять мясо и углубились в заросли. Шли осторожно, глубоко втягивая ноздрями воздух. В лощине было много родников, еле слышно журчала вода. Резкий, исступленный лай Ура заставил их замереть. Ланны понимали язык собак: Ур видит опасного зверя, зовет на помощь.
По знаку старшего двое вернулись.
— Ау-у! — прозвучал их охотничий клич. — Тигров в лощине нет! Все собрались у костра. Первые двое видели, как тигры, выйдя из лощины, посмотрели в их сторону и скрылись вдали за холмом.
Не теряя времени, они подхватили шкуры с нарубленными кусками оленины, перешли лощину и вскоре прибыли на место. Длинный каменистый мыс, как огромный бивень, вдавался в Реку. Каждую осень племя устраивало здесь последний привал и к концу следующего дня достигало пещер. Весной мыс скрывался под водой. После каждого половодья Река оставляла на берегу множество сучьев и целые деревья, сломанные или вырванные с корнем.
Дружно застучали топоры. Используя обрубленные ровные сучья, как катки, юноши подтащили толстые бревна к месту будущего привала. Уложив их в линию поперек основания мыса, вырубили внутри продольные желоба, которые заполнили щепой. Сверху уложили второй ряд бревен, желобами вниз, по сторонам вбили сырые колья. Осталось поджечь щепу, и бревна будут гореть потихоньку всю ночь, сохраняя сильный жар. Тогда и дождь не страшен.
Перед заходом солнца усталые охотники выкупались в Реке и снова разбрелись по берегу, собирая сучья. Один из них приметил в траве рога лося и громко вскрикнул, замахал руками, подзывая товарищей.
Рядом с останками лося в траве белели скелеты людей, валялись копья, дротики, топоры, клочья одежды. Потрясенные, юноши с горестными восклицаниями подбирали знакомые украшения, амулеты. По этим предметам установили, что здесь погибли их товарищи — четыре охотника из рода Ястреба, которые не участвовали в походе на север. Судя по топорам и копьям, охотников было пятеро, может быть, одному удалось спастись. По цвету примятой травы и другим признакам определили, что трагедия произошла весной.
В ежегодные дальние походы отправлялись почти все здоровые люди племени. В пещерах оставались калеки, больные, старики, беременные женщины и поочередно пять лучших охотников одного рода во главе с родовым вождем.
Собрав оружие, юноши направились к мысу. Не забыли и рога лося: из них будут изготовлены наконечники для острог и дротиков, ножи, скребки для обезжиривания шкур, лопатки для выкапывания кореньев, рукоятки для кремневых орудий, а также шила, иглы, рыболовные крючки.
На лай Ура отозвалось два десятка собак — подходило племя.
Глава вторая
Лесная девушка
Ланны с незапамятных времен жили в известковых пещерах возле устья Реки и кочевали по ее левобережью. Природа оградила их владения почти неодолимыми препятствиями со всех сторон, и они только смутно догадывались о существовании других племен.
С юга основание пещер омывало Море. В ясную погоду вдали над водной гладью — где она сливалась с небом — можно было разглядеть контуры двуглавой горы. По преданию, там находилась Южная земля, древняя родина ланнов. Они пришли оттуда, когда Моря еще не было.
Когда-то племя объединяло восемь родов, было многочисленнее, чем теперь, и ни одна пещера не пустовала. Но после большого пожара, охватившего почти все левобережье, большинство ланнов, гонимое голодом, ушло на восток через Большое Болото к синеющему на горизонте лесу. Ушло вслед за зубрами и другими животными, которые в то страшное лето, спасаясь от огня, скрылись в дыму и не вернулись. В пещерах остались, в основном, люди, у которых не было сил отправиться в далекий путь. На их счастье, не захотели покинуть пещеры пять родовых вождей, они и спасли остатки племени от голодной смерти.
Удалось ли беглецам дойти до леса, оставшиеся ланны не знали. Многие думали, что все их соплеменники утонули в Болоте или стали добычей волков или других хищников. В самое трудное время вожди сумели сохранить нескольких собак, не разрешив их съесть, и хорошо сделали: это помогло ланнам выжить. Почти год племя питалось рыбой, кореньями, желудями, изредка удавалось добыть выдру, водяную крысу, выхухоля. Потом животные стали возвращаться к Реке. Но зубры, любимая добыча охотников, так и не появились. Большое Болото щедро снабжало ланнов сочными кореньями и ягодами, но они боялись живущих в нем злых духов и даже по его окраине ходили с опаской.
На противоположном берегу широкой, быстроводной Реки стоял густой, беспросветный лес, окутанный таинственностью и мраком. Иногда днем там поднимались струйки дыма, по ночам светились костры. Но ланны не знали, кто зажигал их: люди или духи.
Лучшие охотничьи угодья племени находились на севере за Зеленым Озером, в котором брала свое начало Река. С востока эти угодья были ограничены тем же Большим Болотом, а с севера — неприступной горной грядой, за которой, по словам стариков, начиналось вечное царство льда, лишенное жизни.
На последнем привале племя утоляло голод без обычного оживления. Смерть от болезней, от ран, полученных на охоте, была для ланнов обычным явлением, и все же известие о таинственной гибели четырех или пяти охотников повергло в уныние все племя.
Чал прилег у костра, попытался заснуть, но в памяти вдруг ожили образы разъяренных лосей, перед глазами замелькали грозные рога, похожие на языки пламени. Охота на этого отважного и гордого зверя всегда связана со смертельной опасностью, но у вождя все же не укладывалось в голове: как мог один лось расправиться с целым отрядом опытных, хорошо вооруженных охотников?
В пещерах оставалось больше сорока человек — примерно пятая часть племени, — и Чал опасался, что большинство из них, если не все, после гибели охотников умерли от голода. Мысль тем более удручала, что поход на север в этом году был удачным, как никогда. Никто не погиб, ланны окрепли, повеселели, особенно дети, их словно преобразили добрые духи. Правда, племя потеряло несколько хороших собак, почти половину щенков, но это была обычная дань хищникам.
Утомленный подсчетами, Чал заснул. У ланнов были зачатки счета, чаще всего они пользовались тремя основными определениями количества: один, два и много. Числа три и четыре выражались как «один-два», «два-два», а пять — «одна рука». Но, сопоставляя количество пальцев на руках и ногах с различными предметами, они в случае необходимости получали представление о больших числах.
На рассвете с Реки на мыс хлынули волны тумана, заставив спящих плотнее укрыться шкурами.
Чал приподнялся, подул на угли и хотел заснуть снова, но, услышав призывный лай собаки, направился на конец мыса. Ур стоял у самой воды, навострив уши. Сквозь туман Чал разглядел плот из двух бревен, прибитый течением к песчаной отмели, и распростертую на нем фигуру человека. Осторожно ступая по воде, он приблизился. На бревнах, связанных ремнями, лежала вниз лицом женщина с желтыми спутанными волосами, в одежде из гладкой пятнистой шкуры. Чал невольно вскрикнул: ни такой одежды, ни таких волос не было у женщин его племени. Она — с того берега Реки, жительница страшного леса! Бревна побиты, ободраны — наверно, плот протащило через пороги. Один ремень свешивался с бревна в воду, Чал выбрал его — он оказался оборванным. Может, женщина уснула на плоту, который был привязан к берегу, ремень оборвался, и ее унесло ветром, течением?
Услышав голос, она приподнялась, и Чал увидел мокрое, бледное лицо совсем юной девушки, большие серые глаза были полны ужаса. Зажмурилась, опустила голову. Вот какие они, лесные люди. Осмелев, он оторвал ее от плота, подхватил на руки и усадил на берег возле ближайшего костра. Она вдруг взвыла, повалилась набок и стала, извиваясь кататься по земле. Испуганные ланны спросонок приняли ее за какое-то речное чудовище. Чал объяснил, кто она, и страх сменился любопытством.
В костер подбросили дров. От лесной девушки повалил пар; она будто успокоилась немного, напряженно вслушивалась в речь ланнов, смотрела на них дикими глазами.
Вдали над Болотом алела заря. Чал с несколькими охотниками подошел к месту, где погибли Ястребы, внимательно осмотрел все кости, по царапинам и вмятинам установил, что отряд был уничтожен волками. Побывали здесь и гиены.
Останки погибших с их оружием, амулетами, украшениями закопали на дне оврага, и Чал подал сигнал отправляться в путь. Лесная девушка, окруженная женщинами и детьми, шагала покорно.
Чал увидел, что пленница поднялась на обрыв, и подошел к ней, чтобы получше рассмотреть ее при дневном свете. Женщины сказали ему, что она отказалась от еды и не произнесла ни одного слова.
Хрупкая на вид, лесная девушка с волнистыми, светлыми волосами не походила на коренастых, темноволосых женщин-ланнок. Она смотрела в сторону, словно не замечая вождя, хотя он стоял в трех шагах. Ему стало жалко пленницу, он переправил бы ее на тот берег, если бы мог.
