казалось, что это прерогатива подростков. Все эти метания и постоянное чувство неудовлетворённости. Но жизнь оказалась куда сложнее. Кому-то повезло определиться рано, кому-то — поздно, а кто-то, казалось бы, определился, но потом что-то пошло не так.
Дар помнил себя мальчиком, обучающимся в музыкалке, а в свободное время поющим смешные песни о сестре и друзьях. Помнил юношу, сочиняющего баллады о любви и играющего вместе с друзьями в небольших кафешках и на местных фестивалях. И знал мужчину, который хотел петь, но не знал, о чём. В какой-то момент как отрезало. Хорошо, что Вив и её мечта подвернулись в нужный момент.
Сейчас, стоя посреди поля, он пел о хипстерах и фоторужье, за что и получил подзатыльник от Вити. Тому пришлось подпрыгнуть для этого, потому что Дар был гораздо выше.
Где-то в процессе парень сделал селфи с веткой полыни и отправил его Дрие в шутку, а затем и девушке-жабе. На что спустя час получил ответ. Фото из зоомагазина. Маленький хомячок на чеке и подпись:
«Сняла жигало и ушла в загул. Не жди меня, любимый!»
И куча смайликов-поцелуйчиков.
Почему-то от этого сообщения Дара накрыло таким приступом хохота, что вороны в лесу неподалёку разлетелись. А друзья посмотрели, как на слегка чудаковатого человека. Но Дара это совершенно не волновало. Они его и не таким видали.
«1:1», — быстро настрочил он и под осуждающим взглядом матери убрал телефон в карман.
Марфа Васильевна была недовольна и постоянно третировала их, обзывая мухами в киселе. На что у неё явно были все причины, главной из которых являлось та, что они на пару с Тимохой набрали почти восемь мешков, в то время как Дар только один. Витя же умудрился даже сучкорезом порезаться, ещё больше затягивая процесс.
На улице уже давно стемнело, а компания всё ещё торчала в полях, собирая полынь в свете машинных фар. И если бы не Пётр, приехавший с объекта и с горем пополам не уговоривший жену отложить ночные развлечения до более подходящего времени, так бы и куковали они там в компании с травой, от которой у всех кружилась голова.
Как же Дар любил отца в этот момент, потому что сам на мать повлиять не мог.
Вот только чудесное мероприятие не закончилось и дома. Стоило им вернуться, как Марфа Васильевна выдала ценные указания — всю траву перерезать и разложить сушить. И её совершенно не волновало, что музыканты устали и хотят спать. Однако надо отдать ей должное, сама она тоже резала вместе с ними.
Где-то во время этого безудержного веселья Дар не без помощи Вити заснял видео и скинул его сначала Дрие, а потом и Жабе. И если тот факт, что сестра ему не ответила, парня не особо волновал, то вот то, что болотная собеседница посмотрела сообщение и промолчала, заставил нервничать. Так, самую малость.
Наступила глубокая ночь, а Дарий Клевер всё ещё резал полынь.
Глава 20.3 Дар полей. Жаба морей
Мало кто знал, но у Иды Мориной было маленькое хобби — играть на нервах окружающих. Такая своеобразная отдушина — бесить всех, когда у самой уже нервы сдают. Однако с близкими эта тактика была чревата скандалами. Единственным «безопасным» вариантом считался Димка, но он чаще всего просто бросал трубку и не шёл на провокации.
Так что у Иды для таких случаев были сайты знакомств. Она выбирала там самых прибабахнутых и переписывалась с ними, чтобы сбросить стресс. А иногда, наоборот, доводила до ручки самых адекватных — так тоже работало. Ну а когда становилось очень грустно и хотелось острых ощущений, Ида даже ходила на свидания.
Сегодня был как раз один из таких вечеров. Иду довели, взбесили, и, боже, как же ей хотелось отыграться хоть на ком-нибудь! Самое обидное, что она ничего не могла сделать виновнику своего отвратительного настроения. Точнее, виновнице.
Если с дедом Триш отношения у Иды были сугубо коммерческие — однако всё же с ноткой теплоты, потому что они оба любили Триш, — то вот с матерью Кеши как-то не задалось. Та как-то с первого взгляда невзлюбила Иду, наверное, потому что та мало того, что забеременела от её ненаглядного цветочка, который ни одна пчела не в праве опылять, так ещё и посмела оклеветать его перед отцом, разрушить семью и, самое главное, наложить руку на святое.
Святым же в жизни этой женщины именовалось три вещи. Вера — мама Кеши исконно посещала церковь три раза в неделю. Деньги — которые она очень любила. Кеша — венец её творения.
Феодора Витальевна, а именно так звали данную особу, в вычурности имени которой не стоило сомневаться, ведь нормальная женщина не назвала бы сына Иннокентий, была исконно верующим человеком. Ида же именовала её не иначе как фанатичной истеричкой.
А так как Ида умудрилась собрать комбо, посягнув сразу на всё святое, что было в жизни у Феодоры Витальевны, они друг друга на дух не переносили. Открыто враждовать им не позволял разве что Савельев-старший. Отсюда и вытекала их взаимная тяга к мелкому пакостничеству.
Ну, не совсем мелкому, временами очень даже крупному. Благо, жили они в разных городах, а потому для того, чтобы враждовать, приходилось идти на некоторые ухищрения. И если Ида обычно действовала тонко, лишь немного покусывая оппонентку, то мать Кеши просто звонила и орала в трубку.
Так, Ида прошлым летом, когда её настоятельно попросили привести внучку, так сказать, на смотрины, подкупила домработницу Савельевых, чтобы та разложила опарышей во все туфли Феодоры.
Вы спросите, зачем?
Что ж, это была месть. Не сказать чтобы гениальная. Скорее банальная. Сейчас Ида придумала бы что-то поинтересней, но в тот момент была на эмоциях.
История была такой. Савельев-старший, которого жена ласково звала Илюшей, детей очень любил и целыми днями возился с Триш, катая её на своей спине и играя. Чем навсегда расположил к себе девочку. А вот Феодора имела опрометчивость обозвать внучку «личинкой». Потому-то Ида и решила показать женщине, как на самом деле выглядят эти существа. А то вдруг она не знает? Грешно, вообще-то, в таком-то преклонном возрасте быть настолько необразованной.
Мать Попугая тогда в лучших традициях истерички визжала на весь дом — да так, что её настоятельно попросили удалиться на время, чтобы не пугать ребёнка.
Визжала она и сегодня. В целом, Ида сомневалась, что Савельева может разговаривать не на повышенных тонах.
Всё началось со звонка, когда Ида вместе с дочерью пробирались
