Перебирая его волосы, я притянула Келлана чуть ближе – теперь мы соприкасались еще и грудью. Келлан сосредоточился на мне одной, его улыбка стала дьявольской. От него потрясающе пахло, а наши губы находились мучительно близко. Руки Келлана вычерчивали узоры на моей спине: вверх по бокам, вкруг шеи, вниз по хребту, на ягодицах. Хорошо бы ощутить эти руки на голой коже! Я испытала легкий озноб. Вспомнив, что нас ожидал отдельный номер, я задумалась над предложением Келлана покинуть это странное приватное торжество. Затем я припомнила, почему не могу сделать этого.
С волнением я поискала глазами Гриффина и быстро нашла его: тот затолкал язычище в рот какой-то блондинке. Я моментально оцепенела от лютой злобы, разлившейся по жилам. Анна излила ему душу – и вот его благодарность? Сволочь какая! Мы перестали танцевать: я уставилась на Гриффина, который лапал одну девчонку за мягкое место, в то время как две другие висели у него на руке. Энергичная рыжая девица сунула руку ему в штаны. Я так рассвирепела, что все перед глазами поплыло. Оторвавшись от Келлана, я собралась сказать Гриффину пару ласковых, но Келлан дернул меня назад. Я взглядом прожигала в басисте дыры, и губы Келлана коснулись моего уха.
– Скандал ничему не поможет. Я с ним после поговорю.
– После? – Я оттолкнула Келлана, леденея. – Когда? После того, как он их оприходует?
Келлан покачал головой и собрался ответить, но тут в нашу пляшущую компанию влилась Сиенна. Имея по красавцу с обоих боков, она подкралась к Келлану и осведомилась:
– Неприятности?
Один ее спутник откровенно пялился на бюст певицы, второй – на Келлана. Ну еще бы. Келлана обожали все. Кроме меня в настоящий момент.
– Все в порядке, – коротко улыбнулся Келлан.
Я изготовилась пылко возразить, но краем глаза заметила, что Гриффин куда-то намылился. Одной рукой он обнимал блондинку, другой – рыжую. Он целеустремленно тащил их к ВИП-туалетам, и я была абсолютно уверена, что вовсе не с тем, чтобы справить нужду.
– Ну и сукин сын! – уронила я, делая шаг в ту же сторону.
Будь я проклята, если останусь сидеть и смотреть, как он изменяет моей сестре. Однако Келлан крепко держал меня за руку. Напрягшись что было сил, я оглянулась на него:
– Пусти меня, Келлан.
Встряхнув головой, он притянул меня к себе:
– Ты его не переделаешь, Кира. Он должен сам захотеть этого. И дела своего он не бросит… чем бы ни занимался… лишь потому, что ты накинешься с криками. Уж мне-то поверь! Кончится тем, что ты увидишь больше, чем хочешь.
Выдернув руку, я толкнула его в грудь:
– Тогда иди останови его сам! Вытащи его оттуда, как отволок от женоподобных парней в Нью-Джерси!
Я была настолько взбешена и расстроена, что на глаза навернулись слезы.
Келлан подступил ко мне:
– Кира, ему выбирать. Не будет никакого толку, если я заставлю его.
Он был полон сочувствия. Я понимала, что он прав. Мы с Келланом не могли караулить Гриффина при каждом выходе в свет, но мне было невыносимо стоять и бездействовать.
– Келлан, это не сойдет ему с рук. Я не буду его прикрывать.
Внезапно я испытала болезненное уважение к Дженни. Мне было тошно сидеть сложа руки, покуда Гриффин обманывал мою сестру. Она, должно быть, чувствовала то же самое, когда ничего не могла поделать с моими изменами Денни. Я была обязана ей многим больше, чем она мне.
Келлан погладил меня по щеке:
– Анна знает, что он за фрукт, Кира. Тебе не придется врать.
– Я хочу уйти отсюда, – пробормотала я, переборов тошноту и слезы.
Келлан кивнул и прижал меня к себе. Я вцепилась в него, и он попросил официантку вызвать такси. После спешного прощания с Сиенной и теми «Чудилами», которые мне нравились, мы вышли через дальнюю дверь. Нас ожидала черно-желтая машина, и, взявшись за руки, мы нырнули внутрь. Келлан назвал шоферу адрес и развернулся лицом ко мне. Он выглядел встревоженным и виноватым. Я изучала его черты, пока из глаз не хлынули жаркие слезы.
– Ненавижу его! – вспылила я.
Надо же – все случилось именно тогда, когда Гриффин даже начал мне нравиться. Покажется бессмыслицей, но я чувствовала, словно он обманул не только сестру, но и меня.
Келлан ласково поцеловал меня. Прошло какое-то время, но, пока мы ехали, эти бережные прикосновения смягчили мое ожесточившееся сердце. Не все мужики такие сволочи.
* * *
Лежа в просторной, поистине королевской постели подле спавшего мужа, я кипела от гнева. Меня не радовали ни дорогие простыни, ни сверхтеплое одеяло. Серебристые шелковые кисточки по уголкам подушки лишь помогали снять напряжение, и я перебирала их, думая, что Гриффин был патентованной первостатейной скотиной. Если папа не примет мер, то я урою его сама. Потом, конечно, уговорю Келлана помочь мне спрятать труп.
Все мои чувства были обострены. Я прислушивалась к звукам в коридоре, ибо собиралась наброситься на Гриффина в тот самый миг, когда услышу, что он вернулся в отель. И Келлану меня больше не удержать. На сей раз меня не остановит ничто. Даже службе безопасности придется попотеть, чтобы справиться со мной. Гриффин зашел слишком далеко.
Я понимала, что Келлан прав. Мне было ясно, что только Гриффину решать, превращаться ли в приличного человека, но – господи Исусе! – Анна может родить в любой день. Пусть хотя бы дождется рождения сына и уже после этого строгает себе с кем ни попадя новых. Вдобавок он не блещет умом. Презервативами-то хоть пользуется? А вдруг какая-нибудь шлюха залетит? Все это было до ужаса мерзко, и я еще пуще завелась.
Томясь в ожидании, я не знала, куда деть ноги. Келлан безмятежно почивал рядом, но это ничуть не ослабляло мой гнев. Как можно было оставаться таким спокойным? Да, ребята вымотались. Но Гриффин с Анной тоже устали. Они никогда не были преданы друг другу по-настоящему. Я просто сочла, что с беременностью да при внезапной моногамности Гриффина все изменится. Возможно, я злилась исключительно на себя за беспочвенную надежду, что Гриффин наконец повзрослел.
Нет. Гриффин был гадом.
Заслышав наконец голоса, я выбралась из постели. Да поможет мне Бог – Гриффин заплатит сполна. Я распахнула тяжелую дверь, не до конца даже уверенная, что уловила именно его речь, выскочила в коридор, и он оказался прямо передо мной: голова опущена, руки в карманах. Улыбнувшись при мысли, что сама судьба велит мне врезать ему как следует, я толкнула его к дальней стене. Гриффин встрепенулся, когда я появилась из ниоткуда и бросилась на него. Он побледнел, ударившись в противоположную дверь.
При виде его смятения на глаза мои пала красная пелена. Сейчас эта первостатейная скотина заработает по ушам – как и всякий на этаже, кто пытается спать. Но мне было наплевать. На кону стояла честь сестры. Где-то в глубине души я уловила фальшь в своих действиях, но дьявольская составляющая моего «я» заглушила ее.
