— Фейс обо всем знает, — мягко сказал он. — Она спросила, люблю ли я тебя.
Анна повернулась и посмотрела ему в лицо.
— И что ты ей сказал? — У нее было такое ощущение, как будто ее сердце зажали в тиски.
— Правду.
Анна удивленно уставилась на него. Неужели это значило, что?..
Холодный рассудок тут же отогнал эту мысль: «Ничего не изменилось, кроме того, что его жена обо всем знает».
— И после этого все должно стать хорошо? — голос Анны дрожал.
— Анна…
— Дело в том, что некоторые вещи изменились. Изменилась я. Я не хочу чужого мужа. Я хочу своего. И детей, если еще не слишком поздно. Если ты не свободен…
Марк почти грубо схватил ее за плечи.
— Все кончено. Фейс подала на развод.
Анна увидела на его лице боль и поняла, что чувства в его душе смешались и в ней всегда будет жить любовь к Фейс, как корень остается в земле после того, как дерево уже срубили.
— Это не только из-за тебя. Она уже давно хотела мне об этом сказать, только не знала как.
— Думаю, это было очень благородно с ее стороны. — Анна сказала первое, что пришло ей в голову.
— Похоже еще на кое-кого, кого я знаю, — Марк поднес руку к ее щеке и слегка провел по ней большим пальцем. — Я пытаюсь сказать тебе о том, что я твой, если ты все еще хочешь быть со мной.
Анна почувствовала, как у нее замирает дыхание, и какое-то время следила за тем, прикасаются ли ее ступни к полу.
— Ты делаешь мне предложение? — Когда-то она даже и мечтать не могла о том, чтобы быть такой смелой, но Анна поняла: скромность не всегда украшает.
Марк с улыбкой вскинул голову.
— Да, — сказал он, — я прошу тебя стать моей женой.
— Я не хочу увольняться с работы. — Несмотря на радость, которая бушевала в ней и из-за которой Анна вся дрожала, будто только что зашла в дом с мороза, она цеплялась за убежище, которое нашла для себя.
— Я тоже этого не хочу.
— Я могу поговорить с Бобом. — Внезапно у нее в голове родилась идея. Ведь она могла бы работать дома и высылать статьи для колонки! — Есть только одна вещь… — Ее голос замер, когда она опустилась на стул у стола, почувствовав легкое головокружение.
— Что? — Марк с беспокойством смотрел на нее.
Анна уставилась на тарелки с едой, вспоминая то время, когда она была толстой — перед тем как поняла, что ей мешал не лишний вес, а излишняя нерешительность.
— Я вот думаю, сдать дом в аренду или продать, — сказала Анна.
Затем Марк крепко ее обнял, закрыв ей рот поцелуем. Даже в своих мечтах Анна не была счастливее. Последний элемент мозаики наконец стал на свое место. Марк, улыбаясь, отстранился.
— Ты меня немного напугала.
Анна улыбнулась ему в ответ, глядя сквозь блестевшие на ресницах слезы.
— Я стала твоей, как только ты впервые сказал мне «Привет».
Глава девятнадцатая
На следующий день после окончания учебного года Финч занялась подготовкой к празднику. Она помогала Иану с плакатами и Мод с канапе, которые та заранее замораживала. Когда Гектору понадобилась помощь, чтобы натянуть тент, Финч вызвалась добровольцем, не ожидая, пока ее попросят. Свободные часы она проводила в магазине, подменяя Лауру, работавшую неполный день. В другое время Финч сетовала бы на судьбу, но сейчас это было прекрасным поводом отвлечься от мыслей о моменте, которого она боялась уже несколько недель, — когда ей придется попрощаться с Люсьеном.
К полудню для вечеринки все было готово. Плакаты Иана висели на стенах, цветы Сэм заполняли каждую вазу и кувшин. Полный бар, подарок Вэса, размещался под тентом, а рядом с ним стояли официанты в белых пиджаках. Клэр хлопотала в кухне с Мод, добавляя последние штрихи к торту. Обри, которого назначили ответственным за развлечения, прислал джазовое трио, настраивавшее свои инструменты на лужайке. Элис сделала подарки для вечеринки — футболки с фотографией Лауры и Гектора на их свадьбе с Мод и Финч по бокам и надписью «ВМЕСТЕ С РЕБЕНКОМ ИХ УЖЕ ПЯТЕРО», — у которых, казалось, будет самый большой успех.
Лаура выглядела несколько растерянной. Она полночи возилась с Эсси, у которой прорезАлся первый зуб, и была очень уставшей, но немного ожила после плотного завтрака, на котором настояла Мод. Сейчас Лауру больше всего интересовало, прояснится ли небо, затянутое облаками.
Солнце прорвалось сквозь тучи с приходом Анны и Марка, когда до четырех оставалось несколько минут.
— Мы первые? — воскликнула Анна, выглядевшая гораздо счастливее, чем последние несколько месяцев.
— Я говорил Анне, что мы слишком рано, — слегка усмехнувшись, сказал Марк, обнимая свою спутницу за плечи, когда они шли по дорожке. — Но она не хотела пропустить ни одной минуты праздника.
Финч была рада, что Марк с Анной снова вместе. Это каким-то образом делало отъезд Люсьена не таким болезненным, но об этом она подумает позже.
— Ты выглядишь потрясающе в этом наряде, — сказала Финч Анне. Светло-голубое платье с тоненькими завязочками было ей к лицу.
— Ты так думаешь? Я не была уверена, что выйдет что-нибудь достойное внимания. Я так давно ничего не шила. — Анна вспыхнула от похвалы, теребя рукой бретельку.
— Это ты его сшила? — удивилась Финч.
— Мама научила меня шить, когда я была где-то в твоем возрасте.
— Ты меня научишь?
— С удовольствием. — Анна произнесла это с таким видом, будто ничто не могло доставить ей большее удовольствие.
— Но ты должна пообещать никому об этом не рассказывать. — Финч заботилась о своей репутации: она была единственной ученицей в истории средней школы Портола, которая подожгла кабинет микроэкономики.
Анна улыбнулась.
— Не переживай. Это будет нашим секретом.
Через несколько минут приехала Лиз со своим сыном. Как только она отпустила его руку, Дилан умчался, как камушек, выпущенный из рогатки. Лиз подошла, чтобы поздороваться с Анной и Марком. Она, казалось, была рада за них, хотя Финч постоянно замечала тоскующее выражение на ее лице — выражение, которое превратилось в застывшую маску, когда Рубаки вылезали из своего джипа. Наблюдая за тем, как их приветствует Лиз, Финч разгадала причину странных отношений между Дэвидом и Лиз, на которые она уже не раз обращала внимание. Самое смешное то, подумала Финч, какими предсказуемыми люди кажутся даже тогда, когда думают, что никто ничего не знает. Ей стало интересно, была ли жена Дэвида на самом деле такой же наивной, какой казалась.
Эта мысль исчезла из головы Финч при виде Герри и Обри, вылезавших из своей серебристой «Лагуны». Все глаза обратились на Герри, которая была в трикотажном топе с большим вырезом и подчеркивающих ее формы капри.
— Флотилия прибыла! — весело крикнула она, пока Энди и Джастин вылезали с заднего сиденья. Финч улыбнулась. Мама Энди очень отличалась от Лауры, которая вряд ли когда-нибудь беспокоилась по поводу макияжа и предпочитала комфорт стилю. Единственным общим качеством Герри и Лауры являлось то, что рядом с ними обеими приятно было находиться.
Следующей появилась Марта Элистон. Финч пригласила ее после того, как Марта отозвала ее в школе в сторонку, чтобы поблагодарить за банановый хлеб. Их визит очень ободрил ее маму, сказала она.
— Я рада, что вам удалось приехать, — произнесла Финч. Марта выглядела привлекательнее, чем обычно, в сарафане с цветочками и с розовой помадой на губах.
— Я с трудом вырвалась. Мама немного приболела.
— Да, это плохо, — кивнула Финч. Из вежливости она включила старую леди в свой пригласительный, но втайне надеялась, что та не придет. — Надеюсь, ничего серьезного?
— О нет. Просто ей пришло в голову съесть целую банку кислой капусты, и она всю ночь, вместо того чтобы спать, бегала в туалет, — сказала Марта с печальным взглядом, который не мог скрыть ее радость из-за того, что сегодня вечером она сама себе хозяйка. — А она ведь даже не любит кислую капусту.
— Интересно, с чего это вдруг ей в голову пришла такая идея? — Финч прикусила щеку, чтобы не улыбнуться. — Пойдем, — она взяла Марту за локоть, — я познакомлю вас с моими друзьями…
Затем начали подтягиваться остальные гости: Мэтт с детьми; семья Григс с дочерью Натали; Том Кемп и его невеста мисс Хикс; Оливия и Роуз Миллер в одинаковых лимонных брючных костюмах и топах в цветочек; Мирна Макбрайд с полной сумкой книг о детях; доктор Розарио, которая помогла появиться на свет Джеку, как и половине детей их города, в сопровождении мужа, красивого мужчины в возрасте, с густыми кудрявыми волосами, такими же седыми, как и у нее; и сестра Агнес, идущая рядом с отцом Риардоном.
Последними прибыли сестра Сэм Одри и ее муж, который тащил складную детскую коляску, обвязанную розовым бантом. Одри, которая совсем не походила на Сэм ни внешностью, ни характером, прокричала в ухо глухого дядюшки Пернелла, как здорово наконец обзавестись внучатой племянницей, которую можно побаловать. Это неосторожное замечание могло бы ранить Финч, если бы Сэм не подскочила к ней и не сказала так, чтобы услышали все: «Разве это не великолепно? Теперь у меня две внучки!»
