Аль и сам не заметил, как заснул вновь. Да он и не знал, что спит. Слишком уж реальным все казалось. Он шел по улицам города. Альгар — сразу решил он, может быть, потому что никогда не бывал ни в одном другом. И не важно, что улицы, были ему незнакомы. Царевич редко покидал дворец и многого не знал. Если что и казалось удивительным и даже странным, это то, что на всем пути он не встретил ни одного живого существа.
Люди не суетились, спеша по своим делам. Над головой не летали птицы, налетая с голодным криком на каждую оброненную хлебную корку, не перебегали улицу, поджав куцые хвосты, предоставленные сами себе еще не до конца одичавшие бездомные собаки, не скреблись по углам крысы.
Город был погружен в какую-то нереальную, совершенную тишину, в которой не нашлось места даже для эха. Не было слышно шуршания шагов, дыхания, даже стука сердца, который обычно в отсутствии всего остального звучал громче гула набата. По пустым улицам не гулял ветер, поднимая тучи пыли и нося на своем хвосте опавшие листья, словно девица ленту в длинной косе. Дома стояли холодными покинутыми склепами, даже камни мостовой казались призрачным, ненастоящим.
Единственное, что было в этом городе — это запах. Уже знакомый Алю устойчивый, навязчивый сладковатый дух смерти.
— Что же это такое? — сорвалось с губ и исчезло в пустоте, оставшись не услышанным.
Юноша, до этого мгновения шедший лишь вперед, тут, ища хотя бы какое-нибудь объяснение произошедшему, закрутил головой, резко обернулся — и замер, пораженный.
Каким-то необъяснимым неведомым образом он оказался совершенно в другом месте, как ему показалось — в другом городе. Перед ним была площадь, покрытая телами, лежавшими так близко друг к другу, что между ними было невозможно пройти, не наступив на мертвеца. Рядом с телами, окостеневшими в жутких скрюченных позах, полных муки страдания, стонали те, кто еще был жив, но вряд ли надолго. Их лица отметинами чумы покрывали жуткие.
Не разбирая дороги, думая лишь о том, чтобы случайно не коснуться бродивших по улицам живых мертвецов, Аль бросился бежать прочь из охваченного эпидемией города. Ему было страшно, как никогда.
Царевич прежде считал, что он не боится смерти. Он уже заглядывал ей в глаза, даже шел навстречу, но никогда она не являлась ему в таком ужасном виде. Легко умереть в бушующем потоке, уверенный, что отдаешь свою жизнь за то, чтобы другие спаслись. Легко уснуть и не проснуться. Даже упав в трещину. Даже не сразу, спустя какое-то время, зная, что умираешь. Пусть так. Но не в этом общем безумии, умирая вместе с другими сотни раз прежде чем умереть самому, не видя, чувствуя, как разлагается твоя плоть.
Он бежал, и не мог убежать. Город окружал его стеной. Город, в котором повсюду была смерть.
— Аль-ми! — вдруг услышал он донесшееся откуда-то издалека, словно из-за грани бытия, ринулся на голос, словно спасительный свет, и проснулся.
Резко сев, он увидел рядом с собой Лота.
— Тебе снова приснился кошмар? — со страхом, словно он сам мог очутиться в том сне, спросил он.
— Не знаю… — пряча глаза, качнул головой юноша. Он не хотел говорить об этом сне, боясь, что, оказавшись в мире реальности, он обретет плоть.
— Ты кричал во сне.
— Да, я… — он смахнул со лба холодный пот. — Наверно… Наверно, это был кошмар. Но когда ты разбудил меня, он ушел и стерся из памяти, словно ничего и не было. Осталось только смутное чувство… — Аль и сам не знал, зачем лгал, ведь мог просто промолчать. Возможно, это тоже было своего рода бегство.
— Что ж… — Лот понял, что ничего не добьется, сколько ни старайся, и прекратил расспросы. — Ты как, попробуешь еще уснуть, или посидишь со мной? А то одному скучно.
— Я лучше посплю, — он боялся разговоров больше, чем нового кошмара.
— Как знаешь.
"Что же это такое? — отвернувшись в сторону, Аль прикусил губу так, что потекла кровь. Рот наполнился ее солоноватым вкусом. — Неужели мне придется пройти через все это? — он не верил в это, потому что не хотел. — Нет, я не смогу! Не выдержу!" — Болото еще ладно, но чумной город… Да он просто не сможет войти в него, убежит без оглядки, и все!
— Успокойся, — услышал он голос брата, который звучал так уверенно, что ему можно было поверить. — Сон — это только сон.
— Но прошлый кошмар сбылся, — неуверенно проговорил юноша. Он смотрел в сторону, боясь встретиться с братом взглядами и увидеть в его глазах отражение своего страха.
— Ерунда.
— Но Рик умер.
— Не потому что упал с каменного моста, как тебе приснилось.
— Однако, трещина… — он хотел сказать, что важно само падение, а не откуда оно происходило, но Альнар прервал его, продолжая:
— И болота не будет, и города, и.
— Но почему-то мне эти сны ведь снятся! — не унимался Алиор. Он, наконец, резко повернулся к брату, и обмер, обнаружив, что больше не в заснеженном лесу, а в какой-то пещере — не горной, слишком уж она была ухоженной. Стены, пол, своды потолка отделаны мрамором. Вернее даже, это было подземелье дворца, возможно даже — царского.
Вокруг никого. И вообще, какое-то запустение, словно в эти стены уже давно никто не приходил.
В первое мгновение Аль забеспокоился, закрутил головой, нервно поводя плечами, но потом, приглядевшись, решил — нет, на склеп не похоже, и немного успокоился.
Перед ним стоял брат. Только почему-то выглядел он старше, так, словно минуло лет десять. Но его удивило не это, а скорее та одежда, в которую Альнар был одет.
На нем было золотое одеяние, несомненно царское. Не хватало только короны на голове.
Аль опустил взгляд и увидел ее — в своих руках. Это была странная корона — не огромная, с широкими зубцами, увенчанная драгоценными камнями, какой, по мнению
юноши, должен быть символ царской власти. То, что он держал, было скорее венцом. Сделанный из старого черненого золота, он не нес на себе ни одного изумруда или рубина, лишь сапфир — большой, черный. От него веяло стариной, легендами и такой огромной властью, что юноша не удивился, увидев в глазах глядевшего на корону, не отрываясь, брата, вожделение, приближавшееся к грани безумия.
— Отдай мне, — прошептал Альнар, в один и тот же миг умоляя и приказывая. — Отдай!
Юноша без возражений протянул. Ему эта корона была совершенно не нужна. А брат… Он всегда мечтал стать царем. Пусть же его мечта исполнится.
Тот выхватил венец у него из рук, воздел над головой, торжествуя победу.
Альиор даже улыбнулся, радуясь за брата. Но потом насторожился. Что-то начало меняться. От стен отделились тени, которые заскользили по полу прямо к Альнару.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
