– Ладно, это не важно. Я не собираюсь ему рассказывать о ваших милых шалостях. Конечно, если ты будешь вести себя прилично. Что ты знаешь о задержанных русских? О Максимове и Чичаговой? Это люди из посольства Республик.
– Знаю, знаю! – быстро закивал Робинзон. – Они в городской тюрьме. Ими занимаются люди майора Спенсера Кирпатрика… – Парень понизил голос и таинственно прошептал: – Он из Директората военной разведки. Очень важная персона. Доступа к этим русским никому нет, но я сопровождал сэра Арчибальда во время его визита к этим русским.
– Как они? Состояние здоровья, условия содержания и так далее.
Роби в очередной раз замялся и заговорил только после обещания сдать его с потрохами губернатору.
– В камеру меня не пустили. То есть я их не видел. Но совершенно случайно подслушал разговор сэра Арчибальда с майором Кирпатриком. Два раза… Нет, три раза подслушал! Да, три. Эти русские в порядке. К ним не применяли насилие… – Роби замолчал и дополнил: – Пока не применяли. Их даже кормят едой из ресторана. Мужчину легко ранили при задержании, но все уже в порядке. Его лечит личный врач сэра Арчибальда.
– Что военной разведке от них надо?
– Их в первую очередь интересует некий Игл. Американец Майкл Игл. Он же Майкл Вест. А уже потом – связи буров с правительствами некоторых стран. Ой… – Парень вдруг осекся и задрожал как осиновый лист. – Это… это же вы? Господи спаси…
– Нет, не я… – поспешил я отговориться. – Ну чего ты трясешься? Что, этот Майкл Игл – такое чудовище?
– Хуже! – выдохнул Роби. – Он настоящий изувер с дьявольским умом. На его совести тысячи жизней. Он враг номер один Британской империи.
– М-да… – Я призадумался. Тут поневоле призадумаешься. Впрочем, а чего я хотел?
– Ой, ой… – заныл Робинзон. – Я пропал, все-таки это вы. Иначе зачем вам сэр Арчибальд?.. Не убивайте меня, сэр! Я совсем ни при чем. У меня мать и сестричка… Кто их будет кормить?..
– Не ной, мать твою! – рыкнул я на него. – Будешь умницей – с твоей головы даже волос не упадет. А теперь давай поподробнее от этом Игле, Кирпатрике и вообще обо всем, что знаешь. Живо.
– Как скажете, сэр! – зачастил Роби. – Как скажете!..
Надо сказать, Робинзон Уильямс оказался весьма ценным трофеем. Знал он много полезного. Очень много. Я даже сбегал за блокнотом и стал фиксировать его откровения под запись. Вот же паскудство… Знал бы – на завтра заказал бы журналиста. Есть в Дурбане один въедливый американец. Но ничего, успею еще. Главное, концепцию подачи информации придумать.
В общем, так. Как оказалось, британская разведка прекрасно знает почти обо всех моих художествах. А вот с личностью Майкла Игла у них вышел некий затык. В Соединенных Штатах следов такового не обнаружили вовсе, притом, что искали люди из агентства Пинкертона. Были совпадения, но после анализа стало ясно, что это именно совпадения, не более того. Тогда стали искать в России, но с тем же результатом. Несмотря на то что помощь в поисках оказывали некие влиятельные чины из государственных служб Российской империи. За мзду, естественно. Суки позорные…
Тогда разведка Британии решила, что я секретный агент, все следы которого были тщательно подчищены. А вот чей я агент, они не знают до сих пор. На подозрении в первую очередь Россия и Соединенные Штаты, а потом уже Германия. Ну да ладно, пусть гадают. От меня не убудет. Кстати, Уинни при допросе его секретной службой внес еще больше неразберихи, назвав меня «в высшей степени благородным джентльменом, с повышенным чувством личной чести, искренне симпатизирующим Британской империи, но несогласным с некоторыми аспектами ее колониальной политики». М-да…
Так вот. Моей поимкой сначала руководил некий полковник Стивенсон – как выразился Роби, «интеллектуал и сторонник мягких методов», а когда его замыслы лопнули, полковника сменил майор Кирпатрик. «Свирепая, редкостная, вдобавок еще и хитрая сволочь», опять же по выражению Робинзона. Ни о каких «мягких методах» уже речь не шла. То бишь теперь меня собирались шлепнуть при первом удачном случае. Даже выписали из Индии команду каких-то знаменитых стрелков. Вот так-то…
– Что русские успели рассказать?
– Да много чего. И одновременно ничего. Мол, возник ниоткуда. И как начал… Словом, через слово правды – два слова всякой ерунды. Особенно девушка. У майора уже терпение начало лопаться.
– Это он придумал шантажировать Игла?
– Подал идею этот. – Роби показал головой в мешке в сторону клетки. – Майор согласился.
– Понятно. А по поводу Родса? С чьей подачи его шлепнули, знаешь?
– Знаю. – Голос парня стал твердым. – И скажу. Но есть одно условие!
– Роби, мне кажется, ты не в том положении, чтобы торговаться.
– Сэр… – подрагивающим голосом, но довольно уверенно заявил Робинзон, – я могу казаться трусом, но на самом деле это далеко не так.
– Ладно, чего ты хочешь? И вообще, насколько ты информирован? – Я мысленно вздохнул и приложился к бутылке. Честно говоря, особенно после обвинений в изуверстве, мне не хочется тиранить парнишку. Пока не хочется.
– Я случайно ознакомился с конспектом некой операции «Дездемона», – начал набивать себе цену Роби. – Это план по устранению Родса, на случай его полной неуправляемости. А память у меня отличная. Помню все, вплоть до псевдонимов исполнителей.
– Понятно. Ну и чего ты хочешь?
– Человеческого отношения к Сесилии и гарантий ее неприкосновенности. Ну… вы поняли меня… – Роби смущенно замолчал.
– М-да… Ладно, даю свое слово, что ее никто не тронет. Это все?
– Да! – энергично мотнул мешком парень.
– Тогда вперед…
Провозился я с ним до самой полуночи. Но поверьте, это стоило того. Теперь надо грамотно распорядиться информацией – и крупные неприятности наглам обеспечены. Возможно, даже жуткий международный шкандаль.
Перед сном тщательно вымылся, хватил еще шнапса и задрых с чувством полного удовлетворения. Ну а что? Однако орел ты, Мишка Орлов!
Тьфу ты…
Глава 12
Южная Африка. Наталь. Дурбан
19 июня 1900 года. 05:00
Они шли плотными рядами, четко печатая шаг. Уланы, драгуны, обычные пехотинцы, моряки в белых форменках и смешных беретках с помпонами. Даже гражданские люди в потрепанной рабочей одежде, разбавленные записными щеголями в элегантных костюмах. Мужчины, женщины с детьми на руках… Мертвые. Они были все мертвые…
Я прекрасно осознавал, кто их убил. Сотни, даже тысячи мертвецов, объединенных тем, что их отправил на тот свет бывший мичман КТОФа Михаил Александрович Орлов.
«Простите… простите меня… – хотел я выдавить из себя, смотря в мертвые пустые глаза. – Это война! Гребаная война вас забрала… Простите… Я только защищал людей, которые вдруг стали мешать чертовой империи…»
Но не мог вымолвить ни слова и от дикого ужаса… проснулся.
– Зараза… так и свихнуться недолго… – буркнул я, осознав, что это был всего лишь сон. Утер ледяной пот со лба и сел на топчане.
Оле и Волк мирно похрапывали по соседству. А где Ян со Свеном? Я вышел из-за загородки и обнаружил китайца сидевшим на корточках перед губернатором. Он неподвижно сидел и молчал, уставившись на британца, скрючившегося на полу клетки в позе эмбриона.
Я помедлил мгновение, подошел к Яну и присел рядом с ним.
– Куришь?
– Нет, спасибо, – как всегда вежливо и спокойно ответил китаец.
– А я закурю… – Я чиркнул спичкой, раскурил сигару, помолчал немного и сказал: – Я все понимаю, парень. Но, увы, не могу дать тебе его убить. Вот такая чертова несправедливость. Если умрет он, взамен англичане заберут жизни у хороших людей. Одна из них – женщина, которую я когда-то любил.
– Я не хочу его убивать, – чуть помедлив, ответил Ян. – Но эта свинья должна ответить за то, что сломала мне жизнь. Как ответить? Я еще не знаю. Только думаю. И он ответит, даже если ты соберешься помешать мне. Но я не хочу ссориться с тобой. Как быть?
