Надо ли говорить, что Жак согласился без сомнений, стоило только упомянуть, что Линда Проводник и что, обретя все возможности стража, он сможет защитить любимую женщину гораздо лучше, чем без этих возможностей.
– Что я должен делать? – спросил Жак, когда я закончила обрисовывать перспективы.
– Дай руку и смотри мне в глаза, – ответила я. – Сейчас будем осуществлять ускоренную перемотку твоих прошлых жизней и искать ту, где ты уже был стражем. Поскольку времени у нас в обрез, я помогу тебе «вписать» нужные знания на подкорку. Обычно стражи несколько раз просматривают прошлое, чтобы набраться знаний и опыта, – не стала добавлять, что редко кому удается пройти посвящение с владеющим стихией Духа. – Но нам сейчас не до этого. Надо пробудить нужные спящие участки памяти. Остальное по ходу дела приложится. А там и Алекс поможет.
– Он тоже страж?
– Лучший из лучших. В прошлой жизни был главой стражей, – с гордостью ответила я. Жак только хмыкнул. – Ладно, пора и к делу приступать. Готов?
Блондин кивнул и протянул руку.
– Смотри мне в глаза и старайся не отвлекаться на постороннее, – посоветовала я, крепко сжимая протянутую ладонь и проваливаясь в водоворот чужих воспоминаний.
И да помогут нам Боги и Дух!
Иногда я ненавидела свои способности и дар Проводника. Раз за разом вытягивать на поверхность веками копившееся человеческое дерьмо – так и свихнуться недолго. Почему счастье, любовь, доброта – это всегда столь редкие моменты? Как крупицы золота в глыбе тусклой горной породы. Шаг за шагом, жизнь за жизнью я пролистывала воспоминания Жака. Слишком часто окрашенные кровью, болью и чувством потери. Лучи светлого прорезали их так же редко, как солнце появлялось на небе осеннего Питера.
Теперь я лучше понимала, почему Жак так вцепился в Линду: она стала для него персональным солнцем. И будущий страж точно готов был пройти через любое дерьмо, только бы это солнце по-прежнему светило на его небосклоне.
Боги меня всё-таки услышали. Нужную жизнь мы отыскали к концу первого десятка.
– Стоп. Приехали, – сказала я, прерывая визуальный контакт с Жаком, но не отпуская его руки. – Сейчас внимательно смотришь и запоминаешь мельчайшие детали. Так долго, насколько хватит портала.
«И меня», – добавила мысленно и призвала Дух.
Протянула никому невидимую фиолетовую нить между Жаком, которого держала за руку, и Жаком-стражем, чтобы память этой жизни вписалась на клеточном уровне. Теперь главное – продержаться как можно дольше.
Я немного ускоряла бесконечные тренировки и на максимальной скорости проматывала время сна. И думала, что ни за что не хотела бы родиться или стать стражем. Ну его! Ещё на Нику жаловалась за её «зверство» над моим несчастным телом. Да по сравнению с тренировкой стражей это была неспешная прогулка по ухоженному парку теплым весенним днем.
Я успела «промотать» около двух лет из прошлой жизни Жака-стража, прежде чем почувствовала, что пора возвращаться.
– Время! Уходим, – сказала я.
Жак дернулся, словно напрочь забыл о моём существовании.
– Мы же ещё вернемся сюда? – серые глаза горели мальчишеским азартом. Похоже, он ни капли не жалел о выборе.
– Обязательно, – ответила я. – Только отдохну и восстановлюсь немножко. Да и тебе раны залечить надо.
Возвращение в реальность вышло болезненным. Сесть удалось только с третьей попытки. Голова раскалывалась, и перед глазами плавали цветные круги. Плохо. Вот-вот вырублюсь. Рядом застонал Жак. Кровь из ран уже не текла, но яркие пятна румянца на восковых щеках мне совсем не нравились. Только воспаления и инфекции нам сейчас и не хватало! Я снова призвала пятую стихию и направила её на раны Жака. Вливая всё, чем ещё могла поделиться. Сращивая раны и выжигая инфекцию. Потерю крови и без моей помощи восстановит.
– Алекс… – прошептала я, прежде чем провалиться в темноту беспамятства, надеясь, что он меня услышит.
***
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первым из ощущений вернулась боль. Она пульсировала в висках и раскаленным гвоздем впивалась в лоб. Я попыталась открыть глаза, но дневной свет только причинил острую боль. Пришлось зажмуриться. Из уголков глаз потекли слезы.
– Глаза пока не открывай, сейчас повязку наложу, – донесся до меня голос Алекса.
Судорожно выдохнула: он рядом, а я жива. Остальное неважно. От слова совсем. На глаза и лоб опустилась влажная прохладная ткань. Я едва не застонала от облегчения.
– Даже не буду спрашивать, как ты, и так вижу. – Он опустился на край кровати и осторожно провел ладонью по моим волосам. Я замерла на середине вдоха, не зная, как расценивать эту мимолетную ласку. – Вот скажи мне, глупая моя девочка, зачем ты ради этого блондина чуть наизнанку не вывернулась? Сам бы раны залечил. – «Что?!» – захотелось прокричать, но голос подвел и решил меня покинуть. – Ника ведь наверняка говорила, что через посвящение будущему стражу помогают пройти три-четыре ПОДГОТОВЛЕННЫХ Проводника. А ты мало того, что сама полезла, так ещё и весь резерв на его лечение угробила… – Я уже ничего не слышала. Мозг отказывался верить в реальность происходящего.
– Алекс, ты?.. – кое-как прохрипела я.
Он сразу же поднялся, правда, через несколько секунд снова сел на кровать, приподнял меня, прислоняя к груди, и помог выпить какой-то травяной отвар.
– Я, Лина, я, – тихо сказала он, и меня начала бить крупная дрожь. – И я все помню. Точнее вспомнил. Благодаря вот этому. – Алекс кончиками нежно обвел контур шрама в виде руны на моём запястье. – Правы оказались предки. Знак помог нам встретиться.
– Значит, это правда?.. – борясь с подступающими рыданиями, спросила я.
– Да, родная.
– Значит, всё не зря?..
Наверное, он что-то ответил, но меня уже накрыло бесконтрольной волной слез. Никогда не думала, что счастье – это тоже больно. Что его может быть так много, что неспособно уместиться в груди, и рвется наружу с каждым судорожным всхлипом и потоком влаги по щекам. Но эти же слезы приносили и облегчение. Будто несколько тонн груза свалилось с моих плеч. Слишком долгая и слишком извилистая дорога наконец-то привела меня к дому.
Алекс крепко прижимал меня к груди, гладил по плечам и волосам, шептал что-то успокаивающее, но я не могла разобрать слова. Я словно рождалась заново. Становились далеким прошлым конфликт с Советом Проводников, выматывающая подготовка и решающая схватка с Хельдой, переход на Землю Островов. Всё становилось мишурой, убранной с новогодней елки в середине февраля и задвинутой в дальний угол шкафа. Сейчас, в его крепких объятиях рождалась новая я. Я ещё не знала, какой станет это новая Полина, но была уверена, что она до последнего вдоха останется рядом с любимым человеком.
А ещё я не знала, каких богов благодарить за всё, но готова была поставить миллион свечей. Не знала, что принесет дальнейший путь, но с легкостью ступала на него. Потому что теперь рядом шёл тот, кто мне дороже самой жизни. Осталось выяснить только один вопрос.
– Алекс, – размазывая по лицу слезы, спросила я: – Скажи… ты всё ещё любишь меня?
– Родная, я так надеялся, что за столько жизней вместе у тебя больше не возникнет сомнений, – кажется, он улыбался. Хоть и старался говорить ворчливым голосом. – Конечно люблю, Лина. И по-прежнему готов отдать за тебя жизнь. И не одну, если понадобится. Если всё ещё сомневаешься, готов доказать тебя это, причем не раз, не только словом, но и делом, – и почему даже в таком полудохлом состоянии от его жаркого шепота по телу прошла волна дрожи. – Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Сама ведь знаешь, что сон – лучший способ восстановиться.
– Поцелуй меня, – хрипло прошептала я.
Алекс осторожно убрал повязку, но глаза я не открывала, помня о предупреждении, хоть и хотелось встретиться взглядом с золотисто-ореховыми глазами, что навсегда стали мне самыми родными во всех мирах. Моей путеводной звездой и персональной Бездной. Его теплые, чуть шершавые губы осторожно коснулись моих. Всего на миг. И сразу же обрушились лавиной жадной страсти. Его язык ворвался в мой рот, завоевывая все доступное пространство целиком и полностью. Как умел только он. Как древний воин, что дубиной по голове – и в пещеру. Как самый лучший воин, которому хотела бы отдаться вся женская половина племени от пятнадцати и до пятидесяти, но выбрал он почему-то только меня. Я не менее жадно рванулась навстречу, сталкивая наши губы до крови, до стука зубов, до катастрофической нехватки кислорода уже через несколько секунд. На ощупь запустила пальцы в его густые волосы, царапая ногтями кожу. Грудью прижалась к широкому крепкому торсу Алекса, нависшему надо мной. Обвила его ногами и нагло потерлась насквозь мокрыми трусиками о его твердокаменное доказательство ответного желания.
