— Отчего? Сядь, Гуина.
Колдунья послушно села, откинула за спину рыжую гриву.
— Ты ничего не понимаешь в политкорректности, чародей.
— Ничего… — согласился Филипп. — Но она уже стоит у меня поперек горла.
— Так запей ее, — улыбнулась колдунья, отчего на ее лице, покрытом веснушками, появились мелкие морщинки. — Можно?
— Пожалуйста. — Филипп протянул чародейке маленькое блюдце.
Она налила из глиняной бутылки, выпила залпом. Кожа под веснушками зарумянилась.
У нее были синие глаза. Будто вечернее зимнее небо.
— Стало лучше?
— Да, — соврал Филипп.
— Смотри, кто к нам идет.
— Нашел-таки целый кафтан. — Чародей покосился на старосту, медленно идущего к их столу. Сидевшие в проходе постояльцы стремительно отодвигались, давая ему дорогу.
— Еле вас нашел, милсдарь Филипп.
— Решили расплатиться за сифиглу? Так то не ко мне, а к милсдарю Майорину.
— Это, конечно, обязательно… — Староста тяжело вздохнул, видно, пришел наущенный мудрыми советчиками, да растерял по дороге все мысли. — Да только бы… Правда, что источника больше нет?
— Правда, — согласился чародей.
— И чего делать теперь? Мы же без него все по миру пойдем!
— Зато посмотрите, — съязвила Гуина.
Староста дико на нее посмотрел. Филипп хихикнул.
— Милсдарь Филипп!
— А можно попробовать вернуть исток в русло. Это дело, конечно, неспешное, сложное, но если… — Он чувствовал себя мальчишкой, обдуривающим тетку-соседку.
— Можете пожизненно приезжать сюда лечиться бесплатно!
— Требует тщательной проработки, — подлила масла в огонь чародейка.
— Всем инессцам скидка!
— Какая? Ведь знаете, это еще и опасно…
— Десять процентов!
— Жены не поймут, если смелые…
— Двадцать! Двадцать пять!
— Ну… А может, те и сами…
— Тридцать! Без ножа меня режете, милсдарь Филипп, только источник восстановите.
— Хорошо, вернем. Через месяц я пришлю вам команду, которая этим занимается.
Староста откланялся.
— Ты действительно собираешься восстанавливать им исток?
— Если буду жив… А если они будут принимать инессцев в две трети цены, то и расходы на лечение и восстановление уменьшатся на одну треть. А сейчас мы тратим на это восемь процентов годового оборота денег. Также, если он сбавит цены нам, а, чтобы компенсировать затраты, поднимет цитадельцам, следовательно, это пробьет небольшую брешь в их бюджете или просто выживет из этой части долины.
— Стратег… — хихикнула Гуина. — И когда ты собрался умирать, стратег?
— Скоро.
— Я снимаю комнату в этой части Истоковиц, у меня неплохой вид на местную ратушу и башню смотрящего. Хочешь, покажу?
— Но…
— Я не настаиваю. — Чародейка перекинула ногу через скамью, оседлав ее. Юбка растеклась синим озером складок.
— Почему, Гуина?
— Ты даже не знаешь, идешь ли ты на войну, или на бойню, или в ловушку. Знаешь, что там будет опасно… Думаю, да. Будет опасно… И я… господин Филипп… тоже бы пошла. Я не видела химер, но слышала, что говорили про них раненые колдуны. А ведь они говорили о химерах — зверях.
— Ты хочешь с нами? Зачем?
— Хочу быть в гуще событий.
— Далеко твоя ратуша, Гуина?
— Ты успеешь насладиться снегом, чародей, но не успеешь замерзнуть и промочить ноги. Идем?
— Идем.
8
Айрин передернула плечами: у платья были длиннющие рукава, достигающие пола, а руки предлагалось высовывать в прорези, начинающиеся на уровне груди.
Вместо привычной косы служанка завернула ее волосы в сложную гульку на затылке и нашпиговала эту гульку шпильками, царапающими кожу. Голова стала страшно тяжелой.
Айрин уставилась в зеркало, недоверчиво себя осматривая. Но служанка, оказалось, не закончила, и теперь занялась лицом. Девушка шипела, как дикая кошка, когда тонкие щипчики выдергивали лишние волоски из бровей. Стонала, когда кисточки возили по лицу, оставляя красочный след.
Она выглядела на несколько лет старше и… намного красивее. Хотя страшно себе не нравилась. Накрашенное лицо оживилось, только когда служанка протянула ей кольца. Ее собственные три кольца, отобранные Фартом больше месяца назад.
Но перед этим служанка вооружилась деревянными лопаточками и миниатюрными ножничками и обработала ногти, обросшие заусеницами. Но сейчас Айрин молчала.
Пальцы с аккуратными, уже теперь, ногтями прикоснулись к тонкому кольцу с овальным гематитом, мало отличающимся от металла, в которое он был оправлен. Это был подарок Майорина. В гематите был спрятан маленький секрет. Еще два кольца — произведения инесских мастеров — были просто орнаментальными, заклятые на уровне отливки. Одно ускоряло сворачивание крови, но не настолько, чтобы остановить исток, а второе позволяло не заблудиться в чаще или незнакомом месте, выводя к желаемой цели. Либо маг не обнаружил чар, либо счел их совершенно безобидными.
— Госпожа Айрин, — Дарт заглянул в комнату, — пора.
— Пора. Ведь Фарт будет хвастать перед своими дружками новой игрушкой. Он даже велел ее начистить и отмыть, дабы не позориться.
Зал был полон.
— Позвольте представить гостью нашего вечера — сударыня Айрин из Инессы. Исток, согласившийся работать на благо будущего нашей страны. — Все уставились на меня, пронизывая взглядами.
Маги. Перед истоком стояла толпа магов.
Я попятилась назад, но Фарт придержал меня за локоть.
На возвышении восседал менестрель. Нарядный дуплет темно-зеленого цвета, сережка в левом ухе, изумрудная — под стать дуплету. Пепельные волосы художественно растрепаны, лютня лежит на одном колене, а длинные тонкие пальцы нежно бегают по грифу, лаская серебряные струны.
Менестрель поднял голову, кудри хлынули назад, вопреки обыкновению они были чистыми. Он удивленно пригляделся к объекту всеобщего внимания, посмевшего перенять у него расположение публики. И замер.
Стоящая за его спиной Киата легонько ткнула его в плечо. Валья вернулся к настройке лютни, едва заметно подкручивая колки.
— Послушаем еще одного нашего гостя, заезжего менестреля из Вирицы, который, на нашу удачу, проезжал мимо.
Гости устроились на приготовленных скамьях и креслах, слуги разносили кубки. Я изучала толпу, сидя рядом с хозяином вечера, который не спускал с меня взгляда.
— А вы, оказывается, очень привлекательная женщина, сударыня Айрин.
— Да что вы? — Я приняла предложенный кубок и принюхалась.
Ничего не унюхав, кроме сухого вина, я отпила. Вино наверняка было хорошим и весьма дорогим, но мне отчего-то захотелось его тотчас выплюнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
