— Вот…
— И… — добавил Солен, дурной пример, как известно, заразителен, и парень начал перенимать самое доступное.
«Лучше бы он драться научился», — мрачно подумала Жарка.
Вяленые окуньки с подсохшим хлебом вязли в зубах, оставляя лишь дикую жажду и горьковатый привкус.
Растопленный снег с запаренными в нем травками расходился с куда большим успехом. Филипп расстелил замусоленную карту и страдальчески над ней навис, морща бледный лоб.
— Мы здесь, — подсказал Майорин, тыкая в пергамент черным хвостиком недоеденного окунька.
— Я знаю.
— Эй, Хорхе, отвлекись от своих сабель. Иди к нам.
Воин последний раз провел замшевым лоскутом по изогнутому лезвию и с маху вернул оружие в ножны.
— Велор! — позвал Майорин и эльфа, втолковывающего подопечной очередное поучение. Колдун поглядел на ее расстроенное личико, потом на поникшего у костра дворянина, который с безучастной физиономией ломал хворост. — Солен, Жарка, вы тут останетесь или соизволите узнать, куда мы дальше пойдем?
Дворянин вскочил с места, роняя ветки и щепки, и рванулся к кружку у карты, чуть не наступив на колдуна. Майорин задрал голову. Парень смутился и начал торопливо извиняться.
— Сядь. Итак, мы здесь. Вот этот и этот источники, — хвостик заездил по карте, перемещаясь от точечки к точечке, — и этот отведены. Здесь же не тронут.
— Может, они не знали о его существовании? — предположил дворянин. Все повернулись к нему. Парень опять затараторил: — Ну, на вашу карту источники вы наносили сами, в смысле в Инессе. А у цитадельцев могут быть другие карты. Ведь нет единой карты истоков?
— Нет, — согласился Майорин. — Есть только обозначение сел и деревень. Но ненайденные истоки являются великой ценностью, и мы не рвемся обмениваться с Цитаделью открытиями.
— По вашим словам, выходит, в Цитадели сидят идиоты, неспособные исследовать местность, — проворчал воин.
— Они могли его пропустить. Он довольно слабый, — вмешался Филипп.
— Будь я на их месте, я бы стягивал именно такие источники. Не слишком сильные, но и неизвестные. Уход которых не был бы особо заметен. А то, что произошло в Истоковицах, заметили все.
— Коварный колдун… — хмыкнул эльф. — Может, главный злодей — ты?
— И куда дальше? Хорхе?
— Пойдем на север, по всем приметам нам туда. Вот эти истоки на очереди.
— Вот и славно.
— А что это за кружок? — Солен кивнул в сторону карты.
— Это отпечаток от кружки. Я поставил… случайно. — Филипп провел пальцем по желтому следу.
— Да нет! Я имел в виду вот этот — маленький. Про кружку я сам догадался…
— Там замок, кажется. — Воин задумчиво ковырял коросту от зажившей царапины на руке.
Мужчины сталкивались головами, рассматривая черную загогулину, будто силясь разглядеть подробности. Жарка улыбнулась, наблюдая, как они воодушевленно разглагольствуют. Девушка встала, отошла от поляны, уминая ногами пушистое податливое одеяло свежего снега. Она поежилась под теплым плащом. В лесу ухнула птица, заскрипело дерево, трещал костер.
«Как могут жить в одном мире такие разные люди? — подумала она, наблюдая за своими спутниками. — Ведь мы все чем-то похожи. Наши желания, мысли очень схожи, так отчего мы не можем договориться? Найти ту точку равновесия, баланса, которая есть у хорошего клинка. Такую, что он легко держится на ладони. Мы все живем под одними звездами и под одним солнцем. Любим, верим, разочаровываемся. Так зачем все это? Химеры, мертвые дети… Неужели, просыпаясь, тот человек, который это затеял, видит то же, что и я? Разве такое возможно?»
Девушка постояла еще немного и неторопливо пошла к костру, мужчины угомонились и стали укладываться по лежакам. Ночевать нынче решили вповалку, экономя тепло и поближе придвигаясь друг к другу. Высокий костер из кедровой сушины ярко полыхал, отпугивая холод и лесную тварь. Девушка легла между Соленом и Велором.
Майорин сидел у костра, листая карманную книжку. Но никто не сомневался, стоит скрипнуть снегу, хрустнуть ветке, колдун окажется готов к обороне не меньше, чем броди он вокруг с обнаженным мечом.
Дворянин долго ворочался, не мог улечься удобно — ныла спина, зудела кожа, непривычная к грубой одежде и редкому мытью. Он мучился почти час, а потом встал и присел рядом с Майорином.
— Зачем ты позволил мне ехать с вами?
Колдун оторвался от книги, белесые глаза мерцали в темноте, заставив паренька внутренне содрогнуться.
— Ты сам хотел.
— Но ты мог мне отказать.
— Если честно… — Майорин запрокинул голову, на небе висела плотная пелена облаков. — Думал, ты сбежишь еще до поворота на Выбеленки.
— Ты серьезно?
— Да. А ты не сбежал. — Он опять заводил пальцем по странице, быстро читая мелкие убористые буквы.
— Я не думал, что окажется так… сложно. Я не о том, что мне тяжело ночевать в лесу, нет, я об этом читал и мог себе представить такую жизнь. Но в Вирице противостояние Цитадели и Инессы было игрушечным. А выяснилось, что вы действительно друг друга ненавидите. Я только не могу понять почему? Ведь и те и другие маги. И что плохого в химеризации? Я читал о химерах, были довольно интересные экземпляры, тот же крылатый конь. Красивый же зверь. И удобно, он может домчать тебя в несколько раз быстрее, чем обычный.
— На то существуют порталы. — Солен не заметил, когда колдун перестал читать и начал внимательно слушать пламенную речь паренька. — Ты видел химеру? Не на картинке, сам. Видел?
— Нет.
— Держи. — Майорин захлопнул кожаный переплет и передал книгу дворянину. — А теперь послушай. Химера стерильна — это раз. Она не способна размножаться. А сам процесс химеризации действо настолько мучительное, что переживает его только половина ему подвергнувшихся. Будь то зверь или человек. Нет, мальчик. Нет ничего хорошего в исправлениях ошибок природы. Потому как природа редко ошибается. Отчего лошадям не даны крылья? Посмотри, — колдун указал в сторону стреноженных дремлющих коней. Гайтан поднял черную голову, из ноздрей, как у дракона, вышли струи пара. — Они им не нужны. Лошадь должна скакать, а летать — птица. Человек наделен разумом, что же мешает ему думать? Нам дано даже больше, чем мы можем использовать, так куда рваться постичь неведомое, когда и ведомое не постигнуто?
— Ты колдун, — грустно сказал парень. — Ты никогда не был простым человеком, ты можешь помочь, когда я не могу, можешь телепортироваться, когда мне остается только бежать, можешь отбиться, когда мне суждено принять смерть!
— Я колдун. И я сильнее тебя. Ты прав, я могу все то, что ты перечислил. Но и не могу ровно столько же. Колдуну нужен источник силы, как тебе пища, подавленный дар мучает подавившего. Много достоинств, но немало и недостатков, Солен. Очень много. И еще… химер придумали колдуны, и поверь, приживляя детям крылья и когти, они не думали о том, что те будут защищать себя. Они думали, что смогут завоевать беззащитных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
