в Нью-Йорке (который также является партнером «Graphic»). Эти иллюстрации (детально проработанные – по всей вероятности, воспроизведенные с большего по размеру оригинала) я видел у Раппарда. И вот я думаю: если «Graphic» и «Harper» посылают своих иллюстраторов в Нидерланды, они вряд ли откажутся принять на работу нидерландского рисовальщика, если он сможет предложить им нечто хорошее за скромную плату. Я бы с большим удовольствием работал на ПОСТОЯННОЙ основе за ежемесячное жалованье, чем изредка продавал рисунки за сравнительно более высокую цену. Я бы с радостью обязался выполнить серию рисунков, например похожих на те два, что сейчас на моем мольберте, или на те, которые я только задумал. Полагаю, мне будет нелишне отправиться в Лондон, взяв с собой рисунки и этюды, и поговорить с управляющими различными издательствами, а лучше – с такими рисовальщиками, как Херкомер, Грин, Боутон (правда, некоторые из них сейчас в Америке), или другими, если они будут в Лондоне. Там я смог бы получить самые полные сведения о происходящем. Кто знает, может, Раппард тоже захочет поехать показать свои рисунки. Мне кажется, что это или нечто подобное нужно непременно осуществить, вне зависимости от того, придется ради этого изменить планы или нет. Полагаю, я смог бы создавать по одному большому рисунку в месяц в качестве иллюстрации для двойного разворота (double page engraving) и работать с другими форматами: над иллюстрациями на целую страницу (whole page) и половину страницы (half page)[164]. Я знаю, что можно печатать иллюстрации большого и малого формата, но двойной разворот больше подходит для рисунков, выполненных более размашисто, в то время как иллюстрации маленького формата можно рисовать иначе, используя, например, только чернила или карандаш.
Полагаю, редакторы журналов не каждый день могут найти того, кто готов посвятить себя исключительно иллюстрациям.
На примере маленького наброска с большого рисунка (я выполнил его за пятнадцать минут и прилагаю к письму) ты можешь увидеть, что мне не сложно уменьшить или увеличить формат работы. Однако при создании этюдов я чаще выбираю более крупный масштаб, что позволяет детальнее проработать кисти рук, ступни, головы.
Ты не находишь, что сцену с вырубкой леса и т. д. мне стоит нарисовать в том же стиле, что и «Резчиков торфа» и «Песчаный карьер»? Тогда в них будет достаточно жизненной силы, чтобы они могли стать иллюстрациями.
Но повторяю, деньги, которые ты присылаешь, пока я не нашел постоянную работу, совершенно необходимы для меня. Все, что я получил от тебя сегодня, сразу разойдется: нужно заплатить моделям, многократно позировавшим мне, плотнику, домовладельцу, булочнику, бакалейщику и к тому же сапожнику, а еще – пополнить запасы. Ладно, сейчас передо мной два чистых листа для двух новых композиций, и надо за них приниматься. Мне предстоит вновь изо дня в день работать с моделью и корпеть над рисунками, пока я не добьюсь желаемого результата. Как бы то ни было, я приступаю к работе, но через несколько дней, как понимаешь, у меня вновь не будет ни гроша, и я проведу восемь долгих дней в простое и ожидании, пока вновь не наступит десятое число.
Эх, старина, если бы мы только нашли того, кто захотел бы взять рисунки!
Работа для меня – безусловная необходимость, я не могу бездельничать. Я испытываю высшее удовольствие, когда тружусь, без работы мне все не в радость, и я впадаю в уныние, когда не могу работать. Тогда я чувствую себя словно ткач, который видит, что его нити спутались, мотив, который он создавал на станке, летит ко всем чертям, а его замысел и усилия оказались тщетными. Поэтому постарайся все устроить так, чтобы энергия нас не покидала. Я собираюсь запросить разрешение работать в богадельне. Я уже выполнил много этюдов с одинокими стариками, но мне нужны еще и старухи, а также обстановка самого заведения. Итак, теперь, когда ты обеспечиваешь свою даму, ты понимаешь, как сложно приходится мне в этом отношении, и прибавь сюда двух маленьких детей.
Как думаешь, ответ родителей не повлияет на твой приезд этим летом, не так ли?
Надо, чтобы ты оценил этюды и большие рисунки именно с финансовой точки зрения. Полагаю, если у тебя появится несколько больших рисунков, ты сможешь предпринять такой же демарш, который я собираюсь совершить в Лондоне, и показать их редакторам иллюстрированных журналов в Париже.
Только мне кажется, что разумнее подождать с этим до тех пор, пока не будет твердой уверенности в том, что они с радостью примут мои работы.
Теперь о больших композициях: чтобы выполнить их на совесть, приходится больше тратить. Ибо, дружище, для них постоянно требуются натурщики, и даже если используешь этюды, то, когда начинаешь их корректировать, без моделей не обойтись. Если бы я мог чаще приглашать натурщиков, то рисовал бы их гораздо лучше. Поэтому, старина, относительно того, что я мог бы разок обойтись без твоей помощи, я заявляю, что сейчас она нужна мне как никогда, но должен напомнить тебе о возможностях, которые могут открыться перед нами, если мы выстоим. На деньги, полученные от Раппарда, я приобрел различные вещи, в том числе альбомы для набросков и т. д., а все, что присылаешь ты, превращается в рисунки, и я полагаю, что мои нынешние работы понравятся тебе больше предыдущих. Так что давай сохранять присутствие духа и усердно трудиться.
Одно из препятствий к воплощению многих пляжных сюжетов, засевших в моей голове, – отсутствие у меня женской национальной одежды из Схевенингена. Пойми, с жителями Схевенингена я мог бы построить композицию наподобие той, что видна на прилагаемом наброске. Но когда я рисую фигуру вне мастерской, изображение получается поверхностным. Его следует проработать заново с моделью, а для этого нужны национальные костюмы. Да, если бы я мог позволить себе эти расходы, мне было бы легче работать над тремя-четырьмя задуманными рисунками. Как же мне это осуществить? Ведь, как я уже сказал, через три дня все деньги, что есть сегодня, закончатся, потому что мне нужно почти сразу расплатиться со всеми. Для этих двух рисунков мне тоже понадобились всевозможные блузы, брюки, зюйдвестка и т. д. Модель не всегда одета в подходящую для картины блузу; стоит ее поменять, изображение станет более жизненным и выразительным. Когда приедешь сюда, ты увидишь, как основательно проработаны этюды для фигур на переднем плане эскиза. Я выполнил их, сидя на куче песка рядом с цветочником.
Как ты пишешь в начале своего письма, ты был рад узнать, что нет причин для тревог по поводу Христины. Что ж, не то чтобы их совсем нет, но я пытаюсь сохранять спокойствие и не терять присутствия духа. Но все же я беспокоюсь, даже очень, и избежать трудностей не получается. Я начал с того, что постарался найти способ спасти ее, и, несмотря на все трудности, преуспел в этом до сегодняшнего дня, но будущее не видится мне в розовом цвете. Как бы то ни было, мы должны работать изо всех сил. Тео, те трудности в отношениях с Христиной, о которых я писал тебе в последний раз… знаешь, с чем они были связаны? Ее родственники пытались нас разлучить – я никогда не имел дела ни с кем из них, кроме ее матери, потому что считаю их недостойными доверия людьми. Чем больше я пытаюсь проанализировать историю этого семейства, тем больше убеждаюсь в своей правоте. Итак, именно потому, что я избегаю общения с ними, они теперь плетут интриги против меня, результатом чего стала предательская атака. Я высказал жене все, что думаю об их намерениях, и объявил, что ей придется выбирать между мной и своими родственниками, и я не желаю иметь ничего общего ни с кем из них, в первую очередь из-за того, что, на мой взгляд, отношения с семьей могут стать причиной ее возвращения к прошлой неправедной жизни. Они предложили ей и ее матери вести хозяйство ее брата, который разошелся с женой и всем известен как mauvais sujet[165]. Они советовали ей оставить меня потому, что я слишком мало зарабатываю, что я будто бы плохо к ней отношусь, что она мне нужна только для позирования и что я брошу ее в трудную минуту. Кстати,
