меня план.
Сидж с Поли подхватили под руки пошатывающегося Нэлдона, и все головорезы побрели к выходу из переулка. Толк, шедший позади всех, обернулся, несколько секунд внимательно разглядывал Фина и наконец кивнул:
– Три дня, говоришь?
– Да.
– И у тебя есть план.
– Точно.
Толк хмыкнул:
– А имя у тебя есть?
– Фиюнай. Все зовут меня Фин.
– Фин, значит. Фин Устрашитель. Смертоносный Фин…
На его губах заиграла странная улыбка.
– А о Салтаре я поспрашиваю. И если окажется, что ты не наврал нам с три короба… считай, я в деле.
Фин качнул головой.
Когда Толк скрылся из виду вместе со всеми остальными, Фин глубоко вздохнул, посмотрел на распластанное тело Рыбака… и его вырвало.
Не вид мертвеца вызвал у него тошноту и тем более не чувство вины: не полез бы этот идиот на рожон – остался бы жив. Нет, причина заключалась в другом: Фин понятия не имел, что ему теперь делать. Пропади она пропадом, эта вездесущая Гильдия! Что он скажет головорезам, когда те вернутся через три дня?.. Хоть бы Аннев был рядом, глядишь, вместе как-нибудь выкрутились бы…
К черту. Сам справлюсь.
Фин вытер ладонью рот и прислонился к стене. Вдруг краем глаза он уловил какое-то движение: подняв голову, он увидел на крыше изящную девушку, одетую в черное. Лицо девушки было скрыто под маской ворона.
Неужели Гильдия уже подослала к нему надзирателя?
Впрочем, для представителя Гильдии девушка вела себя чересчур дружелюбно: она наклонила голову, приложила к виску руку в приветственном жесте и сняла маску.
– Кеос меня подери! – выдохнул Фин.
А девушка в черном грациозно перебежала на другую сторону крыши, прыгнула – и исчезла.
Фин глазам своим не верил. Что она здесь делает? В глубине души он, конечно, подозревал, что еще встретится с Содьей Рокас, но как она его нашла? Неужто следила за ним с того самого дня, как сбежала от него из дворца Янака с жезлом принуждения? Если так, то… приятно, черт возьми!
Глава 33
Содья остановилась на краю вишневого сада у небольшого пруда с арованами. Чешуя рыб, вспыхивающая золотом и бронзой при свете звезд, напомнила Содье о языках пламени в кабинете Янака. Девушка дотронулась до жезла принуждения, который по-прежнему лежал у нее в кармане – тонкая тяжелая палочка приятно холодила пальцы, – и подумала о трех воришках, которые устроили пожар. Это произошло шесть дней назад – а четыре дня назад двое из этой троицы явились за ней в Лукуру.
О таинственной общине, к которой они принадлежали, Содья почти ничего не знала. Кажется, там поклоняются Одару. Но какое отношение к отцу влаги небесной имеет кража артефактов? Старшие братья Содьи, Кетрит и Риста, встречали нескольких служителей этого странного культа в Лукуре, и Ристе даже удалось поймать одного. Однако получить подробные сведения от пленника не удалось – несчастный не выдержал допроса с особым пристрастием, которые так обожал Риста.
Но это был взрослый человек, а у мальчишек, которых повстречала Содья, еще молоко на губах не обсохло. Впрочем, крепыш с дредами выглядел постарше остальных. Может, даже одного с ней возраста. Содья улыбнулась: он и правда думал, что догонит ее, – вот дурачок. А когда, использовав магию теней, она растворилась в воздухе, он так мило выругался – Содья в жизни не слышала столь изобретательной брани, – что ей захотелось снова материализоваться перед ним и еще немного продлить эту трогательную погоню.
И что особенно приятно, уродом его никак не назовешь.
Тогда Содья думала, что больше его не увидит. Она нарочно назвала мальчишкам свое имя, но надежда на то, что они захотят найти ее, была слишком ничтожной. И вдруг, два дня спустя, красавчик с другом уже стоят на пороге ее дома!
Впрочем, и пяти минут не прошло, как они убрались восвояси. Очередное разочарование! Содья из кожи вон лезла, пытаясь настроить против своей семейки давних союзников и новоиспеченных врагов, но все ее усилия шли прахом. Она уже решила, что и здесь просчиталась, но тут увидела, как из особняка выскользнул Салтар. Содья проследила за ящером до самого Пепельного квартала. Она видела, как он напал на компанию, как гнался за мальчишкой, обладающим золотой рукой, – тем самым мальчишкой, с которым она дралась у Янака в кабинете, – и как этот паренек обратил гигантское чудище в бегство, а потом расправился с рабовладельцем Кранаком.
Этот неожиданный поворот воодушевил Содью и в то же время породил массу вопросов. Ребята до сих пор работают на ту общину или они сами по себе? Почему мальчишка остался без руки и где он раздобыл этот невероятный золотой протез? Неужели стащил из коллекции Янака? Получить ответы у самого мальчишки Содья не успела: он с товарищами исчез, оставив после себя в буквальном смысле горы трупов. А красавчик с дредами почему-то отделился от остальных и, кажется, возвращаться к ним не горит желанием. Похоже, он всерьез решил обосноваться в Лукуре.
Еще одна загадка.
Содья поддела носком камешек, и тот плюхнулся в воду, вспугнув золотисто-красных рыбок. Содья вздохнула. Скоро проснутся слуги и начнется смена караула, так что лучше поторопиться. Девушка направилась к особняку. Миновав еще пять бассейнов с рыбками, Содья оказалась у живой изгороди, служившей границей поместья Рокас.
Сам дом походил на гигантский треугольный кусок сыра, острая часть которого вдавалась далеко в Высокий квартал. Со всех сторон особняк окружали фруктовые сады, заботливо возделываемые семейством Рокас.
Содья окинула взглядом улицу: экипажей у поместья не наблюдалось. Это хорошо. Значит, в доме тихо – никаких праздных визитеров или рабовладельцев, которым среди ночи приспичило явиться с очередным, не терпящим отлагательства делом. Правда, это еще не говорило о том, что все пройдет гладко, но Содью это не волновало: она любила трудности.
Девушка проскользнула мимо парадного входа и направилась по тропинке вдоль стены. Оказавшись под окнами материнской спальни, Содья уже собралась вскарабкаться на балкон – благодаря выступающим обтесанным камням сделать это не представляло сложности, – как вдруг замерла: в окне в противоположной части дома трепетало пламя свечи.
Сердце девушки учащенно забилось. Ее дело может и подождать. Она поспешила к окну, на стене под которым был установлен трельяж для роз. Цветы давным-давно увяли, и шипы их больше не представляли никакой угрозы. Забравшись наверх по скрипящей железной решетке, Содья сунула руку в карман рубашки, где лежал набор отмычек, но тут услышала женский голос: «Отсутствие. Грань. Тень и мрак. Пар и дым. Мертвое снова станет живым».
Повинуясь внезапному чутью, Содья легонько толкнула раму, и окно
