Судьбы. Я хочу знать о них все.
– Что ж… ты обещаешь, что не станешь вредить ему? Ни своими руками, ни чужими?
– Пока жива Маюн и я могу видеть ее в вашем омуте – не стану.
– Тогда решено.
Женщина протянула руку. Кентон в нерешительности замер, но потом протянул свою. В тот момент, когда их ладони соприкоснулись, воздух вокруг как будто вздрогнул. Пламя в глазницах Кентона ярко полыхнуло, и на мгновение юноше показалось, будто он пожимает костлявую руку скелета.
Часть 3
Происхождение Шестерых сокрыто во мраке тайн и мифов. Истории, подобные этой – о чудовищах, вероломных изменниках и кеокумах, стоящих на службе у беспощадного вампира Дортафолы, – изобилуют разного рода преувеличениями, однако правда оказывается временами невероятнее любой выдумки.
Одной из наиболее спорных фигур, породившей массу ложных представлений о себе, является Вальдемар Кранак. Первый из даритов, отрекшийся от призвания жреца и ученого, он обратил свои таланты на служение злокозненному Дортафоле и сианарам. В уцелевших хрониках мы находим сведения о том, что Кранак появился на свет на закате Века королей и был воспитан как дионах Тобар. На заре последующего века он стал вечным, заключив соглашение с неким терранским жрецом, и благодаря обретенному долголетию занял место магистра Первого ордена в университете Нивен нан Су’ул. Некоторые полагают, что он жаждал получить должность арх-лектора, однако руководство университета отклонило его просьбу, – судя по всему, решающим аргументом стало пристрастие Кранака к терранской науке. Если данное предположение соответствует истине, не исключено, что это событие и подтолкнуло Кранака к предательству… впрочем, спекуляции – удел праздных теоретиков, мы же остановимся на фактах, доподлинно нам известных.
Итак, нет никаких сомнений, что благодаря непосредственному участию Вальдемара Кранака университет был разрушен, а Нивен нан Су’ул и Горм-Корса превратились в выжженную землю. Терранские сторонники Кранака стараются обелить его имя, описывая этого человека как великодушного интеллектуала, безосновательно и несправедливо оклеветанного рыцарями Гальциона. Однако дошедшие до нас хроники и свидетельства очевидцев подтверждают, что именно Кранак привел в город терранских владык крови, тем самым ускорив исход Даритской империи из Горм-Корсы и остальной части Восточной Дароэи (ныне называемой Новая Терра). Имеются свидетельства, что на заре Третьего века среди студентов поднялась смута, зачинщиком которой был Кранак. † Снискав признание наиболее радикально настроенных из них, Кранак начал вести вечерний курс лекций, во время которых подвергал сомнению точность даритских книг по истории, к тому времени уже неоднократно подвергавшихся критике со стороны терранских ученых. Содержание лекций со временем принимало все более оккультный характер, а на одной из них – возможно, впрочем, что далеко не единственной, – он утверждал, что Нивен нан Су’ул основали вовсе не дариты, а терранцы. И по мере того, как терранцы продвигались на запад, углубляясь в Восточную Дароэю, лекции Кранака воспламеняли все больше юношеских сердец, что приводило к столкновению студентов – в нескольких случаях даже к физическому – с магистрами университета.
Когда именно лекции Вальдемара Кранака превратились в пропаганду терранского учения, нам доподлинно неизвестно, однако дошедшие до нас записи повествуют о том, что в конце концов Кранак предстал пред арх-лектором Гэйл-Данаи и получил приказ немедленно прекратить критику доктрины Империи. Кранак распустил вечерние группы, однако вскоре выяснилось, что он продолжает встречаться со студентами тайно, после чего на некоторое время был отстранен от занятий в университете.
Вернулся он, как сообщают источники, «другим человеком». Он публично отрекся от своих протерранских взглядов, а его лекции стали носить исключительно научный характер. Впрочем, теперь-то мы можем с точностью утверждать, что это было лишь затишьем перед бурей. Многие ученые, включая мою коллегу Элис Квенби, полагают, что, пока Кранак был отстранен, к нему явился Дортафола и предложил стать частью группы, которая впоследствии станет известна как сианары. Данное предположение выглядит весьма правдоподобно, ведь, насколько нам известно, первые упоминания о сианарах относятся именно к тому периоду, когда Кранак был отстранен от преподавания.
«Сианар», Полная история Лукватры под авторством Кьяртуса Гарма
† Каш Микла, переживший резню в Нивен нан Су’ул, утверждает, что видел, как кавалерия владык крови под предводительством Кранака преследовала и убивала студентов университета (свидетельство давно считается недостоверным, так как в осаде города конные войска не использовались). С другой стороны, в народной поэме «Свод падения» Кранак описывается как ученый муж, который «хоть студентов любил, но всех их убил, и некраты восстали из древних могил», – указание на то, что решающую роль в разрушении сыграла некромантия. И наконец, Кристал Гуден – моя талантливая коллега из Южного края – считает, что Кранак использовал терранскую магию теней, чтобы напасть на университет, чем и заслужил свое прозвище Тень. Впрочем, более вероятным мне представляется, что прозвище Кранака возникло из-за его способности бесшумно передвигаться по коридорам университета (обычное умение, свойственное подавляющему большинству сокрушителей духа).
Глава 32
Фин неспешно прогуливался по широкой дороге, проложенной над подземным каналом. Проходя мимо телеги с яблоками, он незаметно стащил одно и с невозмутимым видом продолжил путь. Торговля здесь шла оживленно, и, несмотря на стоявших на каждом углу стражников, набить карманы добром на Речной улице не представляло ничего сложного. Другое дело – благородные кварталы. Торговцы там следили за своими товарами зорко, а на каждого толстосума приходилось по несколько телохранителей с клинками наготове. Впрочем, от взгляда Фина не ускользнуло, что роскошные особняки охранялись не столь ревностно. Вот и прекрасно. Он мог бы под покровом ночи грабить эти сокровищницы, а днем обчищать карманы менее зажиточных лукурийцев, ибо в Пепельном квартале народ весь свой убогий скарб носит при себе: не доверишь ведь сохранность последнего имущества разваливающейся лачуге, где не то что двери не запираются – даже стен толком нет.
Для того чтобы немедленно привести свой план по обогащению в действие, Фину не хватало двух вещей: штаб-квартиры и собственной банды головорезов. Проще всего было занять какой-нибудь угол в Пепельном квартале – платить за аренду никто не заставит; главное, не дать себя отсюда выгнать. За первые два дня своего пребывания в столице Фин исходил Нижний квартал вдоль и поперек и наконец наткнулся на подходящее местечко, которое находилось на приличном расстоянии от Костяного двора и совсем рядом с нетронутыми пожаром зданиями. Сюда-то он сейчас и направлялся, намереваясь сегодня же обосноваться в своем новом штабе, как вдруг услышал за спиной шаги. Шаги быстро приближались, не суля ничего хорошего.
Фин, прожевав с невозмутимым видом последний кусок яблока, спокойно свернул с заваленной мусором улицы в переулок и, затаившись в тени,
