1 апреля (День дурака – весьма подходящая дата для такой акции, как остроумно заметил Шрайдер) были арестованы все члены Национального комитета. Коос Ворринк и Винус ван Лоой были приглашены ван дер Ваальсом на встречу в Эйндховене. Они отчаянно сопротивлялись, но явившихся их арестовывать гестаповцев было больше. После них взяли по одному всех членов комитета. К 9 часам вечера Шрайдер доложил руководству, что акция успешно завершена.
В камерах гестаповской тюрьмы в Шевенингене оказалось более пятидесяти лидеров Сопротивления, бывших государственных чиновников, лидеров политических партий и профсоюзов.
Успех этой акции стал возможен не только из-за предательства ван дер Ваальса, но также благодаря одному задержанию, которое немцы произвели двумя неделями ранее. В декабре Коос Ворринк попросил де Вайлде отправить сообщение в Лондон с просьбой организовать вывоз из страны ван Тийена, директора авиационного завода Фоккера. Работая под контролем немцев и выдавая себя за их союзника, ван Тийен собирал жизненно важную информацию для Национального комитета. Он должен был отправиться в Англию с внушительным комплектом копий чертежей и микрофильмов, содержащих важнейшие секреты немецкого самолето– и ракетостроения. Он также сумел раздобыть документы, касающиеся подготовки к строительству ракетных пусковых установок в Голландии. Его выезд из страны много раз откладывался, но в марте Национальный комитет, наконец, решил, что ван Тийен должен ехать. Соответствующая информация для передачи в Лондон шла через де Вайлде. Хотя ни одно сообщение не пошло дальше офиса Гискеса, де Вайлде принес членам Национального комитета хорошие новости. 10 марта специально за ван Тийеном прибудет британский гидроплан. Директор завода «Фоккер» и де Вайлде выехали в Зандам, откуда в сумерках они должны были отправиться на берег в условленное место.
В Зандаме к ним присоединилось еще два человека, которых де Вайлде представил как своих помощников, – Шрайдер и его агент Йохансен. Все четверо подошли к ожидавшей их машине. Предатели набросились на ван Тийена, который понял, что его предали, и попытался застрелиться. Его разоружили, связали и отвезли в Бинненхоф, где тщательно обыскали. Рядом с содержимым карманов арестованного Шрайдер положил на стол найденную у него капсулу с ядом. В портфеле у ван Тийена обнаружили секретные документы.
Шрайдер был чрезвычайно доволен успехом и приступил к допросу в приподнятом настроении. Он даже предложил арестованному сигару. Протянув руку, Тийен схватил вместо сигары со стола капсулу с ядом, положил ее в рот и раскусил. Йохансен, стоявший рядом, отреагировал на удивление быстро. Одной рукой он схватил голову арестованного, другой раскрыл ему рот и вытащил половинку капсулы. Ван Тийен успел проглотить лишь несколько капель яда. Гестаповский врач, всегда присутствовавший при допросах, чтобы возвращать к жизни избитых заключенных, ввел антитоксин. Ван Тийена вернули к жизни только для того, чтобы заключить в гааренскую тюрьму, а позже отправить в концентрационный лагерь.
В апреле и мае в Голландию прибыло еще шесть агентов, доставивших Гискесу девятнадцатый радиопередатчик.
В мае после реорганизации голландской секретной службы в Лондоне новый начальник Разведывательного бюро доктор Зомер принял решение прекратить дальнейшую отправку агентов в сотрудничестве с SOE. Как раз в это время до Лондона начали доходить отправленные через Швейцарию сообщения об аресте членов Национального комитета, а также о массовых арестах членов движения Сопротивления. Тем не менее голландское отделение SOE продолжало поддерживать радиосвязь с контролируемыми немцами радиостанциями и упорно отправляло в Голландию оружие и боеприпасы до самого конца лета 1943 года.
WIM И RINUS
Среди сообщений, полученных Гискесом из Лондона в конце марта 1943 года, была инструкция для Джерарда ван Оса, содержащая пароль. Ему надлежало отправиться по указанному адресу в Берген-оп-Зом. Ван дер Ваальс запомнил пароль и без труда нашел нужный дом, где и встретился с лидером организации Service WIM Ютеном.
Лондон в очередной раз навел немцев на след группы, которой до сих пор удавалось оставаться необнаруженной. В сотрудничестве с Service WIM работала бельгийская сеть Rinus, созданная в 1942 году двадцатитрехлетним студентом Гастоном ван дер Меерше. Этот юноша приехал в Великобританию из Гента и вернулся в Голландию уже в качестве агента SIS, причем довольно быстро проявил себя с самой лучшей стороны. В течение 1942 года он регулярно отправлял в Лондон важные информационные сообщения, которые довольно долго пылились на полках бельгийского разведывательного отдела в Лондоне, пока их не обнаружили голландцы.
WIM и Rinus передавали в Швецию ценную информацию и микрофильмы. Дело в том, что между портом Делфзейл и шведскими портами в прибрежном сообщении перевозилось большое количество грузов. В Швецию шли голландские химикаты, а обратно – шведская руда, подшипники и лес, крайне необходимые немцам. Доктор Оостерхиз организовал регулярный канал связи между голландскими лидерами Сопротивления и голландским генеральным консулом в Стокгольме Адрианом де Йонгом. Капитан России, шкипер «Голландии», а также матросы с других судов выполняли роль курьеров. Материалы, тайно вывезенные из Голландии, передавались в стокгольмский офис SOE, откуда отправлялись в Великобританию самолетами.
Группы WIM и Rinus были разгромлены в июле 1943 года. Гискес и Шрайдер смогли захватить более восьмидесяти членов этих организаций в Голландии и Бельгии, включая руководителей. Гастон ван дер Меерше, попытавшийся уйти в Испанию, был схвачен на пути в Париж. 23 июня 1944 года сорок пять человек были приговорены к смертной казни специальным военным трибуналом в Гаарене.
Связи между голландским и бельгийским отделениями SOE и офисом Гискеса не прервались и после уничтожения этих групп. Гискес послал Джорджа Риддерхофа в Брюссель, где тот создал фальшивую группу Сопротивления, имеющую собственную рацию. В конце июля Гискес получил сообщение из Лондона, что из-за многочисленных арестов в Голландии агенты теперь будут отправляться только в Бельгию. Их клички впредь будут браться из римской истории и мифологии. Первые два агента – Аполлон и Брут. Один за другим были «вслепую» сброшены четыре агента: капитан Г. Зембш-Шреве, А.Дж. Кноопс, Дж. Д. ван Шелле и Ганс Груен (Брут). Из всех не без помощи Риддерхофа был арестован только Брут. С остальными немцам повезло значительно меньше. Им начала изменять удача.
ПОБЕГ ДАУРЛЕЙНА И УББИНКА
Гаарен – небольшой городок в провинции Северный Брабант. Он приобрел известность перед войной благодаря своему теологическому колледжу. Гестапо превратило религиозное учебное заведение в тюрьму для особо опасных преступников, а также заключенных, которых ожидала казнь без суда и следствия. Четырехэтажное здание колледжа было расположено в обширном парке. Тридцать комнат, переоборудованных в камеры, на окнах решетки, а на дверях – дополнительных замки. К существующему каменному забору добавились ограды из колючей проволоки, находившейся под напряжением. Эсэсовцы неустанно патрулировали парк, который ночью освещался прожекторами с высоких караульных вышек. В коридорах и на лестницах также круглосуточно находились эсэсовские охранники. Не без оснований считалось, что отсюда сбежать невозможно.
Шрайдер никогда не говорил о колледже как о тюрьме. Он называл его домом для содержания под стражей и даже предпринял некоторые попытки для обеспечения задержанным минимальных удобств. Заключенные спали на кроватях, в каждой камере было не больше четырех человек, их вполне сносно кормили и даже еженедельно выдавали табачный паек. Причина создания для арестованных таких небывало комфортных условий заключалась в том, что Шрайдер рассчитывал уговорить кое-кого из них стать двойными агентами или осведомителями гестапо.
Арестованных часто посещал сержант Эрнст Май. Он никогда не допускал рукоприкладства, был неизменно вежлив и дружелюбен.
– Вы сможете получить сколько угодно сигарет, – говорил он, – если внятно ответите на мои вопросы. Что? Вы не ожидали от гестапо такого хорошего обращения? Поймите, мы вовсе не чудовища, мы просто делаем свою работу.
Май был отлично информирован об организации работы SOE и мог часами рассказывать истории о майоре Бланте и майоре Бингеме, обучении в лондонской Патриотической школе, а также весьма пикантные подробности из жизни молодых женщин – радисток, шифровальщиц, медсестер. Должно быть, ему попадались удивительно разговорчивые пленные, от которых он и почерпнул свои разносторонние сведения.
Петер Даурлейн и Петер Богаарт (агенты SOE, схваченные в день своего прибытия – 9 марта 1943 года) находились в одной камере с еще одним агентом SOE – Клаасом Бором (также арестованным сразу же после приземления – 15 февраля). В соседних камерах сидели: с одной стороны – Петер ван дер Вилден и капитан Джон Кист (команда «Гольф»), с другой – Йоганн Уббинк и Германн Оверс (схвачены 29 ноября 1942 года). Очень скоро заключенные начали переговариваться друг с другом, выстукивая морзянку. Живо обсуждалась одна проблема – побег. Все понимали, что идея практически безнадежная, но, тем не менее, не отказывались от нее. Особенно усердствовал Даурлейн, уговаривая остальных, что терять им все равно нечего.
