Внезапно музыка сменилась оркестровым вступлением, и нежная и гармоничная мелодия переросла в бурю и экспрессию, которые казалось, поглотили и Стефанию. Её движения стали чёткими и отточенными, слегка резкими.
Эльдар не знал ни одного названия из тех элементов хореографии, которые она исполняла. Он просто впитывал без остатка её безмолвный разговор с ним, её историю, которую она рассказывала сейчас только ему одному.
Лёгкие скольжения, повороты, полёт, когда она неожиданно отрывалась на одной ноге от пола и словно взмывала куда-то с такой лёгкостью, что у него перехватывало дыхание. Бесконечные вращения по сцене, когда изящно перебирая кончиками пальцев, она двигалась на пуантах так легко и непринуждённо, словно жила, а не танцевала. И каждый раз, оборачиваясь, она снова и снова удерживала его взгляд своими глазами. Неотрывно, требовательно, затем словно смущаясь и снова протягивая к нему руку, поспешно отдалялась, словно звала за собой, увлекая его в свой мир высшего искусства и высшей техники мастерства, которое покорило его сердце, едва он встретил эту женщину и впервые увидел её танцующей в репетиционном зале балетной школы.
Её нежная улыбка, дерзкий взгляд, который он так любил, её волшебная аура лились со сцены на него безудержным потоком, заполняя пустое пространство вокруг них невидимым кружением тандема музыки и мастерства, пластики человеческого тела и таланта. Высокие прыжки и взлёты над сценой, её кружение, яркий свет, вспыхивающий и гаснущий в зале, казалось, сотворили невозможное, погрузив старое здание театра в прошлое и пробудив его ото сна, действом, которое сегодня существовало только для них.
Эльдар встал со своего места и, не отрывая от неё взгляда, направился к сцене в тот момент, когда она, оттолкнувшись ногой от пола, сделала первое фуэте, элемент техники который он знал теперь лучше всех остальных. Каждое отточенное движение вокруг своей оси, её улыбка, взгляд, сосредоточенный только на нём, заставили его сейчас вспомнить тот вечер, когда она делала это для него в последний раз от безысходности, и от желания избавиться от него. Но теперь это было иначе.
Она дарила ему свой танец, отдавала всю себя без остатка, свои чувства и эмоции, которые ярко выражала. Резко остановившись и в последний раз, взмахнув руками, она снова медленно и грациозно опустилась на пол и обречённо положила голову на перекрещенные руки, как было в начале танца.
Томашевский стремительно поднялся на сцену и подошёл к ней. Склонившись, он протянул руки и поднял её с пола, крепко прижимая к себе, и закружил на месте. Он покрывал поцелуями её лицо, волосы и остановившись на месте, осторожно опустил её на пол и, прижав её голову к своей груди, что-то тихо зашептал ей на ухо.
Но ей казалось, что она не может разобрать всех его слов. Их было так много, летящих, пламенных, чувственных, нежных. Она ощущала его руки, его губы, которые казалось, не оставили на её лице ни одного участка не обласканной кожи.
Слегка отстранившись, она провела кончиками пальцев по его лицу и улыбнулась.
– Спасибо тебе за этот праздник. Ты подарил мне сегодня саму себя в этом танце.
– Это тебе спасибо, за жизнь в танце, которую ты подарила мне, – он обхватил её за шею руками и крепко прижал к своей груди, нежно касаясь губами её волос.
И лишь, когда свет софитов погас полностью, и осветитель тактично уладился, они, улыбнувшись, и взявшись за руки, направились за кулисы.
Через полчаса Эльдар остановил машину у своего дома и, повернув голову, посмотрел на Стефанию.
– Стешик, ты не обидишься, если я исчезну ненадолго, у меня два важных деловых разговора.
– Конечно, не обижусь. Я пойду к детям. Мы вместе поужинаем, и я проконтролирую, чтобы они легли спать вовремя, – она поцеловала его в губы и, распахнув дверь, вышла на улицу.
Сладко потянувшись, Стеша раскинула руки в стороны и улыбнулась.
– Погода сегодня такая дивная. Я возьму детвору, и мы пойдём на озеро.
– Правильное решение. Только пусть кто-нибудь из охраны пойдём вместе с вами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Зачем? – она удивлённо на него посмотрела.
– Стеша, так нужно, пойми. Я не хочу постоянно дёргаться и выглядывать по окнам, чтобы убедиться, что с вами всё в порядке.
– Но разве нам что-нибудь угрожает у тебя в доме? Озеро в шаговой доступности.
– Как раз в доме ничего и не угрожает, а озеро уже не территория моего особняка. Если хочешь прогуляться без охраны, тогда лучше останься в саду, поверь там не менее красиво, чем на озере. Ну, пожалуйста, я хочу быть спокоен за вас, – он умоляюще посмотрел на неё.
– Ну, хорошо, – она сменила своё суровое выражение лица на улыбку. – Мы погуляем в саду.
– Вот и отлично. Пойдём в дом, – он взял её за руку и повёл за собой.
Детей Стефания обнаружила сразу. Они все вместе вчетвером играли в занимательную настольную игру, за которую их усадила Лилиана.
Сама женщина расположилась в кресле подле них с книгой в руках. Заметив Стешу на пороге комнаты, улыбнулась.
– Есть будешь? Мы уже поужинали. Вас долго не было, и мы не стали вас ждать, – она улыбнулась.
– Эльдар, возил меня в театр.
– Он тебе понравился?
– Очень понравился, только…
– Ты отказалась от того, чтобы он покупал его для тебя.
– Откуда ты знаешь? – Стеша присела с ней рядом.
– Я ему сразу об этом сказала. Почему-то была уверена, что ты откажешься.
– Скажу честно, он ошеломил меня таким предложением. Для меня собственный театр – это как что-то невозможное и крайне ответственное. Я не организатор, а всего-навсего танцовщица.
– Ну, тогда полагаю, что второй подарок тебе больше пришёлся по душе?
– Ты и об этом знаешь? – Стеша улыбнулась.
– Это я помогла ему заказать пуанты и подсказала, какой костюм лучше купить. У меня ведь тоже растёт маленькая балерина, и я в вопросах балетной атрибутики скоро стану гуру. Твои пуанты делал старейший мастер в Женеве. Необыкновенные руки у этого человека.
– Я это заметила, когда увидела их качество. У меня никогда не было ничего подобного. Мне очень понравился и костюм, и пуанты. Спасибо тебе!
– Не благодари меня. Я всего лишь помогла советом. Эльдар очень хотел угодить тебе. Я знаю, что его привычные роскошные знаки внимания на тебя не произвели должного впечатления.
– Знаешь, я так долго жила ниже среднего уровня, что мне всё это чуждо. Родители всю жизнь непосильно работали, и всё равно жили от зарплаты до зарплаты. Поэтому сама понимаешь…
– Понимаю, потому что мы тоже выросли в семье среднего достатка. Папа был инженером, а мама врач по образованию. Но она практически всю жизнь была домохозяйкой, потому что нас в семье пятеро.
– Ты пошла по стопам мамы, когда выбрала медицину?
– Да, всегда хотела непременно оперировать. И, несмотря на то, что я сейчас заведую клиникой, всё равно работаю в полную силу и постоянно становлюсь к операционному столу.
– А как же дети при твоей занятости? Как ты всё успеваешь?
– Втянулась. Знаешь, когда ты одинок, кажется, что дети – это так сложно, а когда появляется сначала один, а потом и второй, то привыкаешь и успеваешь всё. Ты не представляешь, какое это счастье, когда они есть у тебя, – Лилиана с нежностью посмотрела на своих дочерей. – Может, пойдём в сад? Прогуляемся перед сном, и мы поедем домой.
– Уже?
– Да, вам отдыхать нужно, день был насыщенный. К тому же, мой муж сегодня должен вернуться из командировки, так что хочу его встретить.
Стефания улыбнулась.
– Понимаю.
– Эй, дружная компания, собирайтесь, пойдём в сад, прогуляемся перед сном, – обратилась Лилиана к детям по очереди, сразу на двух языках.
Они покинули дом все вместе и спустились по ступенькам лестницы, оказавшись во дворе, и медленно направились в сад.
Казалось, кленовая аллея, по которой они шли, была бесконечной. Посаженные в ровные ряды деревья уже сменили зелёный окрас на осеннее облачение. На клумбах ещё цвели поздние цветы, а дорожки, укрытые густым слоем листопада, привлекли детей, которые подбрасывая в воздух разноцветные листья, заливисто смеялись и осыпали друг друга нежно шелестящим природным богатством.
