– У нас все знания оказались случайными. Просто всё передавалось из поколения в поколение, а искать что-то по архивам, как делают сейчас некоторые, мы никогда не пытались. Зачем? Нам не на что претендовать. Не осталось ни титулов, ни богатств, ни уцелевшей недвижимости.
– Самое большое богатство это вы, их потомки, которые унаследовали главные ценности своих предков. Образованность, интеллигентность, ум, доброту, талант. Вы сквозь годы смогли пронести то лучшее, что было в тех уникальных людях, которых уже никогда не будет.
– Наверное, ты права, – Эльдар поднял наручные часы с тумбочки и, взглянув на них, покачал головой. – Заболтались мы с тобой сегодня, а завтра рано утром улетать.
– Ты прав. Давай спать, – Стеша потушила прикроватную лампу, со своей стороны.
Эльдар обнял её и, прижав к себе, нежно коснулся губами её волос.
– Тебе понравились эти выходные?
– Очень понравились, но скажу честно, безумно хочу домой. И когда вы исполняли романс сегодня вместе с Лилианой, я представляла, что мы снова дома в нашей гостиной вместе с детьми у камина. За окном идёт дождь, а нам тепло и уютно всем вместе.
– Значит, этот дом такого тепла у тебя не вызвал?
– Дело не в доме, а в стране. Я всё равно чувствую, что нахожусь где-то далеко от своего дома.
– Ностальгия?
– Не знаю. Просто у меня всегда так было. Если я уезжала на гастроли или просто отдыхать, спустя несколько дней безумно хотелось вернуться домой, словно я привязана к этому месту невидимой нитью, которая если я отдалялась, натягивалась и причиняла мне невыносимую боль.
– Ты мой философ… – Эльдар поцеловал её в губы и снова прижал к себе. – Давай спать, иначе завтра сорвём наш вылет по расписанию. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи! – она погладила его руки, обнимающие её за талию, и прикрыла глаза, пытаясь уснуть.
Несмотря на опасения Эльдара, утром они проснулись вовремя, собрали детей и, попрощавшись с многочисленным персоналом дома, покинули его территорию.
В этот раз Стеше показалось, что перелёт был стремительным и, достигнув дома, они даже успели без проблем собрать детей в школу и вовремя прибыть на занятия. Последняя неделя учебной четверти налагала на Еву и Стаса определённые обязательства подсобрать все свои силы и достойно закончить обучение, чтобы со спокойной совестью уйти на каникулы. Потому возвращение домой вечером для всех членов семьи получилось с изрядной задержкой, оправданное многочисленными делами и заботами.
Томашевский отсутствовал дома, практически весь день. И лишь вечером приехав к ужину, быстро поел и, извинившись перед Стефанией, снова закрылся у себя в кабинете. Сослался на то, что у него очень много дел, к тому же сегодня вечером, он ожидал приезда Воропаева, который вернулся с Африканского континента накануне, и уже совсем скоро должен был появиться в доме.
Стефания покинула свою спальню, где приводила себя в порядок перед сном и отправилась проконтролировать наличие детей в кроватях, но остановившись у спальни Евы и расслышав её громкий плач, стремительно распахнула дверь и вошла внутрь помещения.
Застала девочку сидящей на полу со своей любимой игрушкой в руках. Малышка плакала навзрыд, размазывая пальчиками слёзы по щекам.
– Господи, Ева, что случилось? – Стеша стремительно опустилась на пол и обняла девочку за плечи.
Ева подняла на неё глаза, полные слёз.
– Посмотри, что она сделала… – она протянула свою любимую игрушку Стеше и показала пальчиком на Маркизу.
Стефания внимательно осмотрела лягушку-балерину. Разорванная в клочья некогда пышная юбочка-пачка, изжёванные пуанты, прокушенная острыми зубами грациозная ручка свидетельствовали о том, что в их отсутствие дома, Маркиза явно пыталась себя чем-нибудь занять и скрасить своё безрадостное одиночество.
Оболенская перевела взгляд на виновницу происшествия, которая лежала на подоконнике и, прищуривая глаза, невозмутимо смотрела в окно.
Стефания поднялась на ноги и подошла к кошке, протягивая к её мордочке игрушку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Слушай, дорогая, и как это называется? Ты не испортила в моём доме ни одной вещи, а здесь… Если ты не забыла, то мы с тобой здесь находимся только в гостях.
Маркиза повернула голову и, посмотрев на игрушку, подняла глаза на хозяйку.
– Ты просто непрошибаемая! И мне стыдно за тебя сегодня. Ты довела Еву до слёз. Задать бы тебе трёпку, как следует, – она приподняла свою руку, замахиваясь в угрожающем жесте.
Кошка поднялась на лапы и, взглянув на девочку, спрыгнула с подоконника и направилась прямиком к ней. Она обошла её несколько раз вокруг и, остановившись, принялась тереться мордочкой о её руку.
– Отстань, подлиза! – Ева отдёрнула руку. – Ты испортила игрушку, которую мне подарила мама. Ты противная кошка и жуткая вредина!
Маркиза ещё раз посмотрела на девочку и, развернувшись, подняла хвост трубой и с достоинством удалилась из комнаты.
– Малыш, ну всё, не плачь, – Стеша снова прижала к себе Еву, вытирая пальцами её слёзы. – Завтра я поеду в свой театр, где раньше работала. Там есть дивный костюмер Виталина Яковлевна. Я её попрошу, и она всё исправит, что натворила Маркиза. И сделает твою Асю ещё более нарядной и красивой.
– Правда?
– Конечно, правда. Ну, давай её мне, а сама ложись в постельку. Тебе спать давно пора.
Стеша поднялась на ноги и приняла лягушку из рук Евы, но внезапно громкий стук о паркет каких-то мелких деталей, которые посыпались из игрушки, заставил их обеих сосредоточить всё своё внимание на полу.
– Здесь какие-то камешки… – проговорила Ева, быстро собирая их по полу. – Я знаю, такими иногда наполняют игрушки. Они называются антистрессовыми, – она протянула Стефании на ладошке пять сверкающих прозрачных камней.
Стеша склонилась и, забрав их с ладони Евы, нахмурилась.
– Нет, дорогая, это не антистрессовые камни, – она с усилием потрясла лягушку-балерину, и на пол выпало ещё несколько камней.
Собрав их все до единого, она положила их на тумбочку и, уложив Еву спать, потушила свет и, забрав игрушку и неожиданную находку, прямиком направилась в кабинет к Эльдару.
Он снова громко с кем-то разговаривал по телефону, но в этот раз у неё не было времени ждать окончания его дебатов. Она толкнула дверь и вошла в его комнату без стука.
Заметив её недовольный вид, Эльдар извинился перед собеседником и прервал свой разговор.
– Стеша, что-то случилось? – он пристально всматривался в её лицо. – Ты расстроена?
– Знаешь, Эльдар, я, конечно, понимаю, что старая русская пословица гласит «Подальше положишь, поближе возьмёшь», но тебе не кажется, что хранить это… – она протянула ему на ладони камни, – в игрушке своей приёмной дочери, просто аморально.
Эльдар посмотрел на её ладонь с улыбкой, но тут же сменил выражение лица на серьёзное.
– Где ты взяла эти камни?
– А ты не знаешь? В игрушке Евы, которую она не выпускает из своих рук ни на минуту. Они были спрятаны внутри тела лягушки.
– Чёрт! – Эльдар тяжело опустился в кресло.
– Может, ты объяснишь мне значение твоего рассеянного изумления.
Томашевский внимательно посмотрел на неё.
– Стеша, эти камни не мои. Это то, о чём я тебе говорил. Неудачное дело моего брата. Это, по всей видимости, он, спасаясь бегством, спрятал эти камни в игрушку Евы.
– Ты хочешь сказать, что из-за этих камней его…
– Да.
– Но это ведь означает, что мы теперь все тоже подвергаемся опасности. И если эти люди узнают, что они у нас, то…
– Стеша, я всё решу. Сейчас приедет Воропаев, и мы вместе решим эту проблему. Не волнуйся, пожалуйста, прошу тебя.
– Эльдар, мне страшно. Я могу лишь только догадываться о стоимости этих стекляшек и подразумеваю, что речь идёт как минимум о шести нолях в европейской валюте.
– Боюсь, что она будет несколько выше. Это редкие природные бриллианты, к тому же уже полностью огранённые, стало быть, и цена их будет в разы выше той, которую ты озвучила. Любой аукцион, частный коллекционер, или ювелирный дом выложит за них, не задумываясь астрономическую сумму.
