быть такого, чтобы все дома разом исчезли.
– Проверим территорию с воздуха, – предложила Илайн.
– Туман слишком плотный. – Риз покачал головой. – Будет лучше, если пойдем пешком. Так и быстрее, и безопаснее.
Вчетвером они двинулись на север, пробираясь сквозь заросли колючек – такие плотные и высокие, что под ними мог бы скрываться дом. Спутанные шипастые побеги затрудняли каждый шаг: цеплялись за одежду, жалили кожу и оплетали ноги.
Изматывающая дорога показалась Флори невыносимо долгой. Однообразный пейзаж вокруг лишь усиливал впечатление, что они бродят кругами. Но постепенно утренний туман рассеялся, и на горизонте проклюнулись маленькие домики. Это все, что осталось от поселения, покинутого десятилетия назад.
Они прошли в глубину деревни, где из-под земли торчали только остовы строений, чьи хлипкие стены превратились в крошево. Пахло плесенью и гнилым деревом. Когда воздух стал сухим и теплым, отдающим запахом миндального масла, Риз ускорил шаг и закрутил головой по сторонам, как охотничий пес, учуявший дичь, и привел их к деревянным хижинкам, сгрудившимся вокруг ветхого сооружения покрупнее.
В спорах о сущности безлюдей малая часть исследователей считала их отдельным народом и свои выводы основывала на том, что разумные дома нуждаются в общении с себе подобными, а в диких условиях склонны объединяться в группы ради выживания. И сейчас Флори, глядя на тесно стоящие постройки, над которыми, как вожак, возвышался бревенчатый дом, думала о том, что это и есть подтверждение непопулярной гипотезы.
Хибары, сросшиеся стенами друг с другом, их не интересовали – в таких, по заверениям Риза, трованты не появлялись. Для развития им, как луговым растениям, требовались простор и свобода – то, что могли обеспечить лишь большие дома.
Перед тем как сунуться к дикому безлюдю, они подготовились: Илайн проверила браслеты с микстурами, Флори вытащила из сумки пучок сандаловых благовоний и спички, Дес зажег фонарь, а Риз надел кожаные перчатки с металлическими пластинами на подушечках пальцев. Неизвестно, для чего служила амуниция, похожая на охотничьи краги, но выглядела она внушительно и как будто предупреждала, что в безлюде лучше ни к чему не прикасаться.
Дикие дома отличались строптивым и суровым нравом, ставшим одной из причин опустошения земель. Когда мор и голод заставили жителей бежать в другие города, заброшенные деревни стремительно заполнились безлюдями, и те спустя годы господства не пустили человека на свои территории. Люди, пожелавшие вернуться, столкнулись с необузданной силой; противостоять ей они не посмели, и навсегда ушли, распространив повсюду слухи об ужасах, что им довелось испытать. Это был простой способ разжалобить благодетелей и получить помощь. Вскоре ни один разумный человек, знакомый с жуткими историями, не осмелился ступить на северные земли, и безлюди совсем одичали.
Стоило Ризу подойти к двери, доски ощетинились щепками. Он не отпрянул и даже не вздрогнул, точно ожидал подобной выходки, а вместо того решительно толкнул разбухшее дерево на петлях. Пыль и труха, что годами копились в щелях дверной рамы, посыпались на порог, переступив который четверо искателей оказались в комнате с неровными стенами и высоким балочным потолком. Окна были замурованы хибарами, прилипшими к стенам, а потому пришлось осматривать помещение при свете фонаря. На первый взгляд казалось, что здесь до сих пор кто-то живет: мебель стояла на местах, пыль не клубилась в воздухе, а теплый воздух с примесью миндального аромата навевал мысли о растопленной печи, где выпекали хлеб. И все же окна без занавесок, пустые буфеты и брошенный на полу хлам рассказывали настоящую историю дома: хозяева давно покинули его, оставив то, что не смогли унести.
На сей раз Флори узнала этот особый, плотный и сладковатый, запах, свойственный безлюдям, а затем смогла расслышать едва уловимый, как дыхание, шум. Он раздавался издалека и откуда-то сверху, словно под потолком, меж перекрестиями балок-ребер, прятались настоящие легкие. Дес подкрутил фонарь, добавив немного света, и Флори увидела, что стены покрыты каменным панцирем. Забывшись, она прикоснулась к твердой поверхности, чтобы проверить предположение.
Неосторожное действие пробудило безлюдя. Дом содрогнулся, словно человек, резко очнувшийся от крепкого сна, и в стенах что-то гулко завыло. Следом раздался жуткий треск, и одна из потолочных балок, переломившись, обрушилась вниз. Раскроенное надвое бревно проломило деревянный настил, из дыры в полу послышались тошнотворные хлюпающие звуки. Определить их природу было трудно, а подойти к яме никто не решился. И без того хлипкие доски грозились обвалиться от одного неосторожного движения. Держась на безопасном расстоянии, Илайн швырнула в раскрытый зев пузырек с микстурой, однако ожидаемого звона стекла они так и не услышали, словно под деревянным настилом скрывалась бездна.
О том, что где-то в глубине провала разбилась склянка, стало ясно немногим позже, когда микстура подействовала и безлюдь затих.
– Что ж, его бы все равно пришлось будить, – бодро сказала Илайн. – И давайте пошевеливаться, это ненадолго.
Не дожидаясь остальных, она принялась кровожадно ковырять стену ножом. Камни падали к ее ногам почти беззвучно. Размером они были примерно с кулак, а сами почти невесомыми, шершавыми и пористыми как губка. Флори и Дес складывали их в мешки, пока Ризердайн исследовал дом. Раздобыв обломок балки, он перетащил его к стене и позвал Деса на помощь. Вдвоем они подхватили бревно и с размаху ударили им в стену, отчего трованты градом посыпались на пол. Это позволило выиграть время и управиться до того, как действие микстуры прекратится.
Четыре плотно набитых мешка сложили на платформу, которую Риз наскоро собрал из досок и веревки. Очевидно, он делал это не первый раз, и у него получилась довольно прочная конструкция, способная переправить груз к Пернатому дому.
Когда они закончили, солнце уже поднялось над пустошью, растворив клочья тумана.
– Этого мало. – Риз недовольно покачал головой, наблюдая за тем, как Дес перевязывает мешки веревкой, чтобы закрепить их на платформе.
– Придется разделиться, иначе застрянем здесь надолго, – добавила Илайн.
Риз задумался. Разделяться было опасно, задерживаться – тоже.
– Нужно распределить силы, – сказал он чуть погодя. – В связке должен быть тот, кто знает безлюдей, и тот, кто будет тянуть груз. Я пойду с Флори, Илайн – с Десом.
– Еще чего! – возмутилась последняя и сердито подбоченилась. – Я с ним никуда не пойду.
– Почему? – разочарованно спросил Дес. – Боишься не устоять перед соблазном?
– Ты слишком высокого мнения о себе, – отрезала она.
Его губы изогнулись в самодовольной улыбке.
– А зачем искать в себе недостатки? Для этого есть специально обученные люди: родственники и врачеватели, – подытожил он.
Илайн фыркнула, что в равной степени могло означать и ее разгорающееся возмущение, и невольный смешок. Не исключено, что она имела в виду и то и другое.
Чтобы примирить
