чудом никого не задев. Какой-то сердобольный зевака помог ему подняться, а затем толкнул обратно, в гущу драки.
К Десу ринулся разъяренный братец и тут же налетел на его кулак в перстнях, отчего удар получился сильнее, чем рассчитывалось. Из носа зачинщика брызнула кровь, и на помощь ему подоспели сразу двое дружков. Как бы отчаянно Дес ни сопротивлялся, в неравном бою ничего противопоставить не смог. От резкого удара он согнулся пополам и хрипло закашлял.
Неожиданно в драку вмешался неравнодушный зритель, разбивший стакан с пойлом об голову того, кто держал Деса, пока второй сыпал беспорядочные удары.
– Пятеро на троих нечестно!
Толпа поддержала его одобрительными возгласами.
Флори с ужасом наблюдала за воцарившимся беспределом. Стычки в Хмельном квартале считались неотъемлемой частью вечера и нередко заканчивались появлением следящих с дубинками, лупящими без разбора, лишь бы разогнать дебоширов. В такой бойне можно пострадать сильнее, чем в самой оголтелой потасовке.
Ненадолго она перестала следить за происходящим вокруг и поплатилась бы за невнимательность, если бы Илайн не оттащила ее. Через секунду на место, где стояла Флори, рухнул еще один «лишний» соперник, огретый стулом. Это уже Рин постарался. Теперь силы уравнялись, и зрители довольно заулюлюкали, предвкушая, что драка без перевеса на чьей-либо стороне продлится дольше. Гул толпы распалил ярость зачинщика, и тот с разбегу налетел на Деса, повалившись вместе с ним. Они сцепились, как уличные коты, и кубарем покатились по полу.
Дарт бросился их разнимать, увернулся от кулака, но пропустил удар в колено и упал как подкошенный. Наверняка противник заметил, что он прихрамывает, и воспользовался этим. Вне себя от гнева, Флори схватила со стола единственный уцелевший стакан и швырнула его мерзавцу в спину, не подумав, что цель движется, причем очень быстро и непредсказуемо. Стакан пролетел мимо и угодил в Деса, когда тот пытался подняться на ноги.
– Это женская солидарность? – спросила Илайн.
– Это моя криворукость, – пробормотала Флори, мысленно попросив прощения у Деса, который из-за внезапной атаки стаканом пропустил удар в челюсть.
Не успели зрители оправиться от неожиданного поворота, как случился еще один. Сквозь толчею прорвалась Сола с красным, опухшим от слез лицом. Белый кружевной чепец съехал набок, из-под него выбились светлые кудри.
– Хватит! Прекратите! – заверещала она, бросившись в гущу драки. – Вы же поубиваете друг друга!
Этого оказалось достаточно, чтобы усмирить пыл ее братца. Вслед за ним успокоились и его дружки. Дес остался лежать лицом в пол, тяжело дыша, Рин так и застыл со стулом в руках, а Дарт отпустил соперника. Все растерянно переглянулись, будто резко пробудились ото сна и теперь не могли понять, что происходит.
Тем временем Сола прильнула к брату, заботливо вытирая кровь с его лица кружевным чепцом.
По толпе прокатился возбужденный шепот. Прямо здесь, в стенах таверны, зарождалась новая сплетня о стаканщице, обманутой хозяином таверны. Даже фантазировать не пришлось: достаточно знать репутацию Деса и видеть Солу в слезах. Драки в Хмельном квартале случались хоть каждый день да по нескольку раз, но любовные перипетии не часто выносились на всеобщее обозрение. Этот вечер подарил и то и другое. Как в хорошей театральной постановке, в нем нашлось место и зрелищности, и драме, и неожиданной развязке. Вряд ли, когда Дес обещал яркое действо, он предполагал такой накал страстей.
– Пусть все знают, что ты – подонок и лжец! – воскликнула она с надрывом.
– В чем дело, Сола? – хмыкнул он, приглаживая взъерошенные волосы, будто сейчас непослушные пряди были его самой большой проблемой. – Ты же сама хотела, чтобы я…
От необдуманных слов его спас Дарт, нашедший способ разогнать зевак.
– Господа, вернемся к нашим стаканам, пока пиво похоже на пиво!
– Не будем портить впечатления от вечера, – поддакнул Рин, найдя, наконец, применение своим навыкам переговорщика.
Дес коротко гикнул за его спиной и демонстративно отряхнул одежду, намекая, что он уже набрался впечатлений, затмить которые вряд ли получится. Зрители начали расходиться по местам, как вдруг Сола решила довершить дело хлесткой пощечиной. Звук оказался ошеломляюще звонок. Оцепенев от изумления, Дес захлопал глазами и, кажется, впервые покраснел от стыда, но даже это не могло скрыть багряный след от пятерни, отпечатавшийся на щеке.
Дарт метнулся к другу и поволок его прочь от любопытных взоров, злых языков и смешков. Остальные последовали за ним без приглашения.
Впятером они ввалились на кухню, прервав горячее обсуждение работников. Все как один замолчали и столбами застыли перед хозяином. Кухарка Лу распорядилась принести колотого льда и чистые полотенца, чтобы приложить к ушибам. Ее подопечные засуетились, точно муравьи, натащили все, что нужно, а после исчезли, дабы заняться уборкой зала.
Немой вопрос повис в воздухе – жарком и тягучем как патока. Дес обвел взглядом собравшихся и обреченно вздохнул, смирившись с тем, что придется объяснять, из-за чего весь сыр-бор.
За кулисами Сола застала его с Чармэйн, приняв их поцелуй за предательство, хотя Дес не клялся ей в любви и не давал обещаний. То, что для него было мимолетным увлечением, влюбленная Сола считала многообещающим началом романа.
Флори скрутила лед в полотенце, хотя холодные компрессы уже не могли исправить ситуацию. Один краше другого, пострадавшие сидели в рядок, по убыванию травм: Десу разбили губу и нос, у Дарта была рассечена бровь, а под правым глазом Рина ярким цветом наливался синяк. Илайн смотрела на них как на малых детей, сочувствуя их глупости.
Ненадолго все замолкли, погруженные в свои мысли. Затем Дарт мрачно изрек:
– Такой костюм испоганили, гады.
– Уверен, твое шмотье обойдется дешевле, чем куча разбитой посуды и мебели, – парировал Дес.
– Хорошо, что я сходил на прием сегодня, – пробормотал Рин. – Иначе бы пришлось светить фингалом перед градоначальником.
– Тебе все равно отказали. – Дес дернул плечами. – Какая разница?
– Так меня хотя бы выслушали.
– Сомнительное достижение, Эверрайн, – поддела его Илайн.
– Индюка тоже слушали, прежде чем бросить в котел, – подхватил Дес, возвратившись к привычному образу шута.
За этим он прятал все остальные, сколько-нибудь уязвимые чувства. Как нарочито яркие заплатки на одежде, его шутки скрывали за собой то, что не предназначалось для чужих глаз.
Глава 17
Северные дома
Флориана
В беспокойном Пьер-э-Метале только и разговоров было, что о наводнении. Оно нарушило почтовое сообщение, уничтожило фруктовые сады, унесло несколько жизней, затопило Портовый квартал и докатилось до самого Хоттона. Но даже самые смелые и страшные сплетни не могли соперничать с новостью, всколыхнувшей город тем утром, когда у здания домографной конторы обнаружили утопленницу, которой оказалась Зуби – лютина из Дома под мостом. Раздутое, бледное тело,
